лишь упоминании имени бодхисаттвы. В проповедях бродячих монахов и коротких историях сэцува Каннон изображается во всевозможных своих ипостасях: она приходит на спасение и к морякам, терпящим кораблекрушение, и к людям, висящим над пропастью горной расщелины, и к незамужним девицам и сироткам, которые без помощи могли бы пропасть в этой жизни.

Бескрайней милостью отличалась бодхисаттва Каннон по отношению к почитающим ее и хотя бы раз совершившим подношение или оказавшим ей иные почести.

Значение сутр и статуй в японском буддизме

Хэйанская аристократия, имевшая больше возможностей для длительного и вдумчивого постижения буддийского вероучения, не стремилась к упрощению сложных ритуалов. Имея достаточные финансовые возможности, как и много свободного времени, многие аристократы периодически приглашали к себе в дом монаха – толкователя сутр. На подобные собрания приходили близкие и друзья, на них задавались вопросы по поводу наиболее сложных мест в сутре. Нужно добавить, что сутры бытовали в Японии лишь на китайском языке. Они не переводились на японский, как в свое время были переведены с санскрита на китайский, а позже и на корейский, а существовали лишь в том виде, в каком были завезены в Японию. После появления слоговой азбуки катакана около IX века тексты сутр стали снабжать транскрипцией для удобства чтения. Простые монахи и сами далеко не всегда могли знать содержание и смысл сутр, их толкованием занимались более образованные монахи, которых с удовольствием приглашала к себе знать.

«Иллюстрированная сутра прошлой и настоящей кармы»

Конец XIII в.

The Metropolitan Museum of Art, New York (Public Domain)

В целом аристократы стремились постичь вероучение и тщательно выполнять необходимые ритуальные практики. Они ездили в паломничества на молебны, приглашали буддийских священнослужителей для чтения защитных сутр во время болезней или тяжелых родов. В это же время простому необразованному народу подобные ритуальные практики были недоступны: они были сложными, требовали времени и, кроме того, дорого обходились. Каждый ритуал почитания статуй будд и бодхисаттв требовал больших затрат на подношения, включавшие еду и саке, благовония, цветы, дары монахам… Именно по этой причине в народе основные буддийские практики и поведенческие нормы упрощались или искажались, иногда радикальным образом.

Выше мы затрагивали тему спасительного значения чтения и переписывания «Лотосовой сутры» для мирян, жаждавших чуда от Каннон. Иметь у себя в доме сутру или буддийскую статую было все равно что обладать священной реликвией, а переписывание сутры самостоятельно или на заказ, изготовление статуи и ее освящение приравнивались к религиозному подвигу, гарантировавшему улучшение кармы и перерождение в благом облике.

Безусловно, самостоятельно переписать сутру были способны только образованные верующие. Если же мирянин не мог сделать этого, он обычно заказывал копирование сутры опытному монаху или каллиграфу. Однако, судя по указу правителя Тэмму[8], иметь алтарь и сутры дома надлежало каждому еще в эпоху Нара: «Во всех провинциях и во всех домах надлежит построить храм Будды, поместить туда статую Будды и сутры, совершать моления и приношения».

В эпоху Нара переписка буддийских текстов почиталась как весьма сакральное занятие и выражение уважения по отношению к Учению. Для массового копирования буддийских сутр даже были созданы специальные мастерские, где опытные художники не только переписывали священные тексты, но и дополняли их иллюстрациями.

С распространением буддизма связано развитие в Японии искусств – живописи и зодчества. Обычно изготовлением статуй занимались монахи или простые ремесленники, реже – сами миряне. Причины, по которым могла понадобиться та или иная статуя, бывали самыми разными, от данного мирянином обета до благоговейного отношения к образу буддийского божества.

Однако не всегда статуи выполнялись мастерами своего дела и на должном уровне, иногда миряне изготовляли их самостоятельно.

Наиболее ярким примером народного обычая изготовлять на заказ статуи без должного представления о ритуале служит история «Про то, как вассал господина Цунэмасы заказал церемонию освящения изображений будд». Слуга-самурай устроил пир по поводу церемонии освящения буддийской статуи, которую он заказал вырезать. Приглашенный на церемонию освящения монах тщетно пытался узнать имя будды или бодхисаттвы, чтобы правильно подготовиться к ритуалу. Никто – ни хозяин, ни слуга, ни резчик – не смог ответить на этот вопрос. Тогда монах решил наречь статую именем того бодхисаттвы, на которого статуя будет походить больше всего. «Ведь внешне все бодхисаттвы одинаковые», – решил он про себя.

Письмо на листе, запечатанном изображениями Будды

Начало XIII в.

The Metropolitan Museum of Art, New York (Public Domain)

Подобные истории в народном буддизме случались и в более поздние эпохи: при атрибуции тех или иных буддийских статуй специалистам порой бывает нелегко определить образ божества. Большое число подобных фактов служит лишним подтверждением того, что народные скульпторы не следовали установленным канонам в силу недостаточной образованности в вопросах буддийской иконографии. Судя по превосходным образцам буддийской скульптуры в храмах Нара и столицы Хэйан, мы с уверенностью можем сказать о высоком мастерстве и профессионализме мастеров. Изначально, в пору распространения буддизма, над созданием скульптур для новой религии трудились выходцы из корейских государств, позже в Японии появились и свои мастера. Очевидно, они владели канонами буддийской скульптуры, так как в самой Древней Индии и Тибете существовали подробные трактаты по иконометрии[9] и композиции культовой живописи и скульптуры. Одним из таких, к примеру, является трактат «Тибетский канон пропорций», переведенный на русский язык, и ряд других оригинальных памятников эстетической мысли Тибета. В тексте шестого раздела канона «Об истинных качествах художника и милостынедателя» содержится список таких качеств разного рода, как то: чистый, словно у брахмана, образ жизни, совершение омовений, строгое следование канонам в живописи или скульптуре, соблюдение поста. Иконописцам, принявшим обет чистоты, предписывалось нравственное поведение согласно данной клятве. В шестом разделе можно также встретить следующее: «Художники сами должны стремиться к совершенному исполнению, но не следует морочить другим головы всякого рода самодеятельным и несерьезным художеством, помышляя только о добывании доходов, еды и питья».

«УДЗИ СЮИ МОНОГАТАРИ», свиток 8, рассказ 4/102

Про Тосиюки Асон

Эта история также случилась давно. Жил на свете поэт по имени Тосиюки. Слыл он искусным каллиграфом, и люди часто заказывали ему скопировать «Лотосовую сутру». Не меньше двухсот заказов получил Тосиюки за свою жизнь. Однако как раз за работой над сутрой его настигла смерть. Он даже толком не понял, что умер, – внезапно его схватили и куда-то поволокли. Тосиюки про себя возмущался: «Да с таким почтенным человеком, как я, нужно обращаться как с императором! Неслыханная дерзость!» Обратившись же к одному из тех, кто тащил его, он полюбопытствовал: «И как это понимать?! За какие проступки я терплю такое обращение?» Тот ответил: «Вот уж не знаю. Просто мне было велено привести тебя. Кстати, не ты ли переписывал “Сутру Лотоса”?» Тосиюки отвечал: «Так и было, я делал это». «А сколько раз ты переписал сутру для самого себя?» Тосиюки замялся: «О своем благе я как-то не думал. Это все для посторонних людей, просивших скопировать сутру. Кажется, всего-то раз двести». А конвоир ему в ответ: «Видать, подумать о себе не помешало бы – за это тебя и будут судить!» – и, не вымолвив больше ни слова, он поволок беднягу дальше. Тащит его, а впереди выстроилось целое войско весьма свирепого вида – такого, что человеку от страха и шагу не ступить, жуткое настолько, что и словами не описать: глаза воинов – что пылающие факелы, изо ртов же вырывались языки пламени. Облачены были воины в боевые доспехи, кони их были невероятного размера, словно каменные глыбы, числом же их было около двухсот. От одного только вида этого чудовищного воинства сердце опускалось в пятки, да и помереть со страху было немудрено.

Выстроилась армия длинной шеренгой. Тосиюки же набрался храбрости спросить у своего конвоира: «Кто же эти люди в доспехах?» На то был ему ответ: «А что, неужели не узнаёшь? Это люди, заказавшие у тебя сутры. Благодать от переписывания сутр позволила бы им переродиться на небесах, попасть в рай будды Амиды и вновь переродиться людьми на земле.