доктора астрологии и 5-й ранг (сравнительно невысокий), относился к привилегированному кругу высшей аристократии, состоял на службе у самого Фудзивары Митинаги, членов императорской фамилии и высшей знати, никогда не выполняя заказы простых жителей Хэйанкё.

Прислужник-сикигами

Из свитка «Иллюстрированные легенды храма Дзинъодзи». Начало XIV в.

The Metropolitan Museum of Art, New York (Public Domain)

Легенды вокруг личности Сэймэя складывались еще при его жизни. Многие связывали его способности в магических практиках с тем, что его матерью была лисица-оборотень, передавшая ему сверхъестественный дар по наследству. Другие же были убеждены, что Сэймэй умел превращать неодушевленные предметы, например лист бумаги, в посыльных духов или животных: псов, птиц, – которые исполняли любое поручение мага, а вернувшись, вновь превращались в лист бумаги. Слухи вокруг великого оммёдзи плодились день ото дня – его силы боялись горожане, а другие маги и колдуны лопались от зависти и даже пытались открыто соперничать с ним.

Об оккультных духах-посыльных стоит рассказать подробнее. Их называли сикигами или сикидзин.

Это были духи-демоны, прислуживавшие мастерам оммёдо. Как нам известно из письменных источников эпохи Хэйан, всего на службе оммёдо, равно как и у самого Сэймэя, состояло двенадцать демонов, имена и функции каждого были известны. Сикигами, описанные в литературе, – это зачастую бесплотные духи, а иногда бумажные фигурки, которые их хозяин может оживить, произнеся заклинание, и так же просто вернуть в прежнее состояние, скажем, превратив снова в цельный лист бумаги.

Такие сикигами бывали самыми верными и надежными прислужниками. Жители столицы верили, что бестелесные духи выполняли мелкие поручения Сэймэя по дому: опускали и поднимали бамбуковые шторы, когда это было необходимо, запирали ворота, передавали сообщения от хозяина адресату. В историческом сочинении «Оокагами» («Великое зерцало», примерно конец XI в.) содержится небольшой эпизод о том, как Сэймэй узнал по расположению звезд об отречении императора Кадзан и громко приказал слугам запрячь лошадей, а своим сикигами отправляться во дворец. В этот момент сам император со свитой проходил мимо усадьбы мастера, расслышав не только это сообщение оммёдзи, но и что кто-то невидимый открыл ворота и вслед уходящему императору доложил: «Как раз сейчас изволит миновать наш дом».

Император Кадзан скрывается после отречения

Гравюра Цукиоки Ёситоси.

National Library of Romania (Public Domain)

Тем не менее было бы ошибкой считать сикигами безобидными слугами-марионетками – в руках злонамеренных оммёдзи и колдунов они могли оборачиваться в птиц и зверей, вселяться в животных и управлять ими, насылать проклятия или убивать человека на расстоянии.

«УДЗИ СЮИ МОНОГАТАРИ», свиток 14, рассказ 10/184

Про пса и чудесную силу Сэймэя

В старые времена, когда строительство храма Ходзёдзи[2] было завершено, стал туда ежедневно хаживать сам регент Фудзивара Митинага. Тогда он держал белого пса, в котором души не чаял, и, куда бы ни ходил, повсюду брал его с собой. Как-то раз пес, по обыкновению, следовал за своим хозяином, но, когда регент вознамерился выехать за ворота, пес преградил экипажу путь и стал лаять. «Что такое?» – подумал Митинага, вылез из кареты, решив выйти за ворота пешком, но тут пес вцепился зубами в подол его платья, мешая тому и шаг ступить. Тогда регент понял, что без особой причины пес не стал бы это делать, велел принести низенькую скамеечку, уселся на нее и распорядился срочно доставить Сэймэя. Тот не заставил себя долго ждать. Когда регент объяснил ему, в чем дело, Сэймэй принялся за гадание, а спустя некоторое время доложил:

– На вас наслана смертоносная порча – на дороге зарыт какой-то предмет. Если вы переступите через него, случится ужасное. Собака – существо, наделенное божественной силой, вот она и хотела сообщить вам об опасности.

– Где же этот предмет? Погадай и откопай его! – велел регент.

– С радостью, государь! – ответил Сэймэй и принялся гадать, а спустя какое-то время указал на определенное место.

Место разрыли, глянули, а там оказались две глиняные чаши, сложенные вместе и скрепленные крест-накрест желтой бумажной лентой. Открыв их, ничего внутри не обнаружили, только на дне чаши киноварью был выведен знак

[3]. Сэймэй был чрезвычайно поражен:

– Кроме меня, никто не знает тайны этого гадания! Неужели это проделки мастера Домана?![4] Сейчас все узнаем!

С этими словами он вынул из-за пазухи листок бумаги, сложил его в виде птицы, нашептал магическое заклинание и подбросил в воздух. В следующее мгновение бумажная фигурка превратилась в белую цаплю и улетела в южном направлении. Сэймэй велел прислужнику бежать следом, чтобы узнать, куда приземлится птица. На пересечении линий Рокудзёбомон и Мадэнокодзи стоял ветхий дом, в который цапля как будто при падении влетела через открытую створку двери. Хозяин того дома, старый гадатель, был тотчас же схвачен и доставлен ко двору. На допросе он отвечал, что совершил такое, будучи подстрекаем левым министром князем Акимицу.

– За такое преступление тебя следовало бы наказать со всей строгостью, да вот только не ты тут виноват. Впредь не смей совершать подобное! – так было сказано магу, а в наказание он был сослан на свою родину, в провинцию Харима.

После смерти князь Акимицу перевоплотился в мстительного духа и насылал бедствия в окрестностях храма Ходзёдзи. Говорят, после того происшествия князя называли не иначе как «Злобный министр». А пса с тех пор стали баловать пуще прежнего.

«УДЗИ СЮИ МОНОГАТАРИ», свиток 11, рассказ 3/127

Про то, как Сэймэй лягушку убивал

Как-то раз, когда Сэймэй был приглашен по делу в покои настоятеля Хиросавы, молодые послушники, находившиеся там, задали ему такой вопрос: «Скажите, вам прислуживают духи-сикигами, но значит ли это то, что вы способны в мгновение ока лишить человека жизни?» «Не так-то легко убить человека, но если приложить усилия, то, пожалуй, сумею», – ответил Сэймэй. «Невелика задача уничтожить букашку и без помощи магии, но вот беда: я не знаю, как вернуть ее к жизни. Ведь убийство живых существ – великий грех! Посему не годится так поступать!» – продолжал он.

Тут откуда ни возьмись в саду появилось пять или шесть лягушек, которые прыгали в сторону озера. Монахи стали уговаривать: «Просим вас, убейте одну из них – покажите, как вы это делаете!» «Надо же, монахи, а сами зло хотите сотворить, не боясь греха! Знаю, так вы меня испытываете, но пусть будет по-вашему!» – решил Сэймэй, оторвал лист какого-то растения, сделал вид, что произносит заклинания, а затем бросил листик в лягушку. Стоило листу коснуться лягушки, как она замертво повалилась наземь. Это зрелище повергло послушников в ужас – лица их побледнели, а сами они задрожали от страха.

А вот что я подумал: когда в доме Сэймэя нет слуг, не прислуживают ли ему духи-сикигами? Ведь поговаривают, что в доме людей не видать, а бамбуковые шторы сами собой поднимаются и опускаются и ворота открываются и закрываются.

Оккультная сторона оммёдо была под силу лишь сильнейшим магам – ведь сикигами могли вселяться и в людей, даже нападать на самих мастеров, вырвавшись из-под их контроля. Наиболее сильные знатоки оммёдо могли направлять чужих сикигами против их же хозяев. Бывало, что мастер долго не давал своим прислужникам заданий, и тогда они могли действовать самостоятельно, насылая порчу и проклятия.

В рассказе из сборника жанра сэцува «Дзокукодзидан» («Продолжение бесед о делах древности», 1219 г.) автор показывает борьбу за чины и ранги при дворе при помощи сикигами. Левый министр Нисимия Минамото Такаакира, возвращаясь во дворец, увидел на крыше троих высоченных сикигами, ростом с бамбук. Они окликали его по имени и подавали ему другие знаки. Министр заподозрил неладное, и спустя время случилась беда – он был резко понижен в должности. Это аристократия расценила как козни со стороны представителей