С момента того самого разговора уже прошло две недели. Я видела Варганова в деле, на переговорах, на совещаниях. Там он звучит несколько иначе. Более твёрдо, более конкретно, более напористо. Когда же мы сидим вот так, как сейчас, его голос становится тягучим мёдом, восхитительным и сладким. Невольно улыбаюсь от мысли, что, возможно, это моя компания так его расслабляет, что он становится самим собой.

Только вот иногда меня бросает в жар от его голоса. Надеюсь, он этого не замечает, и мои красные щёки можно списать на духоту, пришедшую в город после затяжного периода аномальных летних холодов.

–Извини, Ника.

–Что?– я встрепенулась, когда Паша внезапно замолчал и извинился.

–Скука какая-то смертная, да?

–Эм… да нет, всё нормально.

–Серьёзно? Тогда что ты по этому поводу думаешь?– усмехается он, и я понимаю, что мне нужно перечитать написанное, потому что я фиксировала всё на автопилоте, не особо вдумываясь в смысл.

Я пробегаюсь взглядом по своим каракулям и хмурюсь, пытаясь понять, о чём они.

Наконец, до меня доходит, и несколько минут мы говорим о деталях. Ему совсем не обязательно обсуждать со мной эту часть работы, но Паша будто хочет меня чему-то научить. А, может быть, считает, что я могу больше, чем быть на должности простого исполнителя. Эта мысль мне льстит.

Когда всё закончено, и я уже готова выйти из кабинета, чтобы вернуться к своим обязанностям, меня посещает ощущение, что Варганов хочет что-то мне сказать. Это будто бы парит между нами в воздухе, который как бы искрит от не озвученной мысли.

–Ника, я кое-что хотел тебе отдать.

Он открывает ящик стола, достаёт какую-то брошюру на манер рекламной и протягивает её мне.

–Что это?– я забираю листовку.

–Моя сестра привозит в город выставку Бо Бартлета. Ну, это громкое слово – привозит, она что-то вроде арт-директора-парламентёра. Хобби у неё такое, а не профессия, хотя примерно этому она и училась. Мне почему-то после твоих разглядываний картин в баре показалось, что тебе нравится изобразительное искусство. Так что я подумал… Ну, там, на обратной стороне подробно всё расписано: где и когда. Даже схема есть, как до галереи добраться.

Варганов тянется, чтобы перевернуть брошюру, и наши пальцы соприкасаются, тут же вызывая сноп невидимых искр в пространстве.

–О, здорово, схожу обязательно,– бормочу я.

–На самом деле, я там тоже буду… в воскресенье,– он даже переступает с ноги на ногу, будто испытывает неловкость. Варганов и неловкость – это что-то несочетаемое.– Я помню, что ты не хочешь общаться вне работы. Просто почему-то подумал, что, может, тебе не захочется идти одной. Я ведь не знаю, есть ли у тебя компания тут в Нижнем. Ну, так что, на всякий случай, имей в виду, что я туда тоже собираюсь.

Павел замолкает, и наши взгляды пересекаются. Я читаю в глубине его глаз раздражение, будто бы его бесит собственная нервозность.

Он прав, мне не с кем ходить на подобные мероприятия, но от мысли, что я могу пойти туда с ним, у меня ведёт голову.

Наверное, я слишком долго молчу, потому что Варганов махает рукой и произносит:

–Ну, я там буду в районе полудня. Если хочешь, можем встретиться у входа и посмотреть экспозицию вместе. Если ты не можешь, то нет проблем.

–Я могу… могу.

Это вырывается у меня прежде, чем я осознаю, что уже соглашаюсь. Вижу, как взгляд Варганова вспыхивает. Один бог знает, о чём он думает. А вот мне надо сосредоточиться на том, что это просто выставка, что он – просто мой начальник, и это – не свидание!

–Тогда договорились. Увидимся на месте.

Варганов удовлетворённо усмехается, а я возвращаюсь к себе, опускаюсь на стул и думаю…

Что же мне такого надеть в воскресенье?

Конечно, в воскресенье я вскакиваю ни свет, ни заря. Провожу час в ванной, завтракаю на нервах, кусок в горло не лезет. В девять я уже у шкафа. Так и не смогла придумать, что же мне надеть. Вводные данные очень уж расплывчатые. Я встречаюсь со своим боссом, это не свидание, но больше никого из компании не будет, мы идём на художественную выставку, ещё и к его сестре. Интересно, он нас познакомит? А что я про неё знаю? Ничего…

В субботу вечером до меня дошло, что надо бы посмотреть, кто такой Бо Бартлетт. Так что пару часов я провела за изучением его биографии и творчества, заодно захватив и остальных американских художников реалистов-модернистов за компанию. Что удивительно, мне понравилось. Теперь даже интересно, какие из картин увижу на выставке.

И всё же… и всё же.

Платье? Нет… Это слишком длинное, а то слишком короткое. Юбку и блузку? Но это больше для офиса. Сарафан? Как-то не для галереи.

Наконец, решаю, что простые светлые брюки, бежевая широкая блузка и кардиган станут отличным вариантом. Крашусь я тоже сдержанно, почти как на работу. И расчесав волосы, решаю их оставить распущенными. Только перед выходом меняю решение и заплетаю в аккуратный колосок.

Последний взгляд в зеркало меня удовлетворяет.

До улицы Рождественской, на которой расположена галерея с многообещающим названием «Футуро», я решаю пройтись пешком. Улицы переполнены гуляющими, хотя, кажется, их тут всегда много и в любую погоду. Кто-то шатается по городу, кто-то зависает в многочисленных кафе. Здесь и одинокие, и парочки, и семейные: город живёт и дышит в своём ритме. Рада, что сегодня я в него вливаюсь. Мне приятно, что моя жизнь не ограничивается поездками на работу и походами в магазин. Если не буду выбираться за порог квартиры, останусь тут чужой.

Зависаю перед рядом старинных зданий, задираю голову, разглядываю их, и внезапно голос над самым ухом говорит:

–Привет, Ника,– он произносит моё имя тягуче, мягко, сладко.

Оборачиваюсь поприветствовать Пашу и спотыкаюсь на его внешнем виде. Если в деловом костюме он выглядит стильно и основательно, то тёмные джинсы и синий тонкий джемпер, расстёгнутый на две пуговицы, делают его подчёркнуто сексуальным. Я вижу загорелую кожу в вырезе джемпера, и меня посещает безумный порыв встать на носочки, дотянуться и лизнуть её.

Поднимаю взгляд и натыкаюсь на его ухмыляющийся рот.

Чёрт его дери! Неудивительно, что Варганов подумал, что после одного поцелуя и зажиманий на лестнице я свободно пущу его на порог и в кровать…

–Привет. Думала, мы встречаемся в галерее,– отвечаю я, приказывая себе не думать ни о чём запретном в отношении босса.

–Так вот она,– Паша кивает на здание на другой стороне улицы,– ждал у входа, а тут и ты идёшь.

–М-м-м… понятно. Пошли?

Он снова кивает и, взяв меня под локоть, переводит через дорогу. Мы проходим контроль по обычным билетам, и я немного удивлена, так как думала, мы попадём внутрь по пригласительным. Мне немного неуютно, потому что это начинает походить на свидание, где парень платит за девушку. Я хочу отдать свою часть, но Варганов отмахивается от меня, говоря, что сборы от продажи билетов сегодняшнего дня пойдут на благотворительность, а вечером будет аукцион.