Я не послушалась и крепко вцепилась в своегогида. Мне казалось, что он единственный, кто мне может помочь, и что онобязательно это сделает, потому что он пережил трагедию, когда потерял своюжену и ребенка.

— Лев, а где Дина?

— Умерла.

— Я знаю. Я не про то. Ее тело на родинуотправят?

— Зачем?

— Но ведь там ее муж. Он же захочет еепохоронить.

— А кто ее отправлять будет?! Это же денегстоит.

— Но ведь ему хотя бы сообщить нужно.

— Мы не благотворительная служба. В Москветвоя Дина будет считаться пропавшей без вести.

— Как это пропавшей без вести?!

— Так это.

— А кто ж ее хоронить будет?

— В крематории сожгут.

— А пепел?

— Выкинут. Кому он нужен, этот пепел?!

— Мне.

— Зачем?

— Ты отдай мне пепел и дай ее адрес. Я его еемужу отвезу. Ведь это же святое…

— Дети — это тоже святое, а ты своего ребенкаеще совсем недавно продать хотела.

— Я же сказала, что мы все совершаем ошибки.Самое главное вовремя их исправить. Дура я была…

— А сейчас умная стала?

— Сейчас поумнела. Лев, отдай мне пепел. Яотвезу его Дининому мужу.

Лев пристально посмотрел на меня и не произнесни слова.

— Ты что так на меня смотришь?!

— Как?

— Ты на меня посмотрел, как на обреченную. Тыпосмотрел на меня так, словно я никогда не вернусь на родину… Скажи правду,какой бы суровой она ни была. Скажи, после того как я рожу ребенка, меняубьют?!

— Вот дура!

— Знаешь, а ведь я все поняла по твоемувзгляду. Я же понятливая. Я ведь очень умная. Я только с виду такая дурочка.Только с виду. Я знаю, что меня убьют, а моего ребенка продадут на органы.Скажи, такова и судьба всех, которые по этим контрактам едут рожать заграницу?!

— Заткнись, не неси ерунды!

— Это не ерунда, это голая правда. Ведь выникакая ни фирма. Ни ты, ни второй браток, ни Ден, ни те люди, которые таквежливо встречали меня в своем офисе. Вы мафия!

— Ох ты как закрутила! Криминальных книжекначиталась?

— Ничего я не начиталась.

Я тихонько всхлипнула:

— Лев, помоги мне спастись. Помоги.

— Подруга, я здесь совсем ни при чем, —раздраженно произнес Лев и закурил. — Я выполняю свою работу, и в зависимостиот того, как я ее выполню, мне платят.

А ты, оказывается, черствый сухарь. Тебебезразлично, что будет со мной и с моим ребенком. Тебе самое главное получитьденьги. Чтобы они тебе поперек горла встали! А они встанут, вот увидишь!Грязные деньги не могут принести счастья.

— Еще совсем недавно тебя интересовали такиеже денежки и ничего больше.

— Совсем недавно все было совсем по-другому, —тихо сказала я и отвернулась к окну.

Всю остальную дорогу мы ехали молча.Неожиданно для меня самой ко мне вернулась привычка из детства, от которой я избавиласьуже много лет назад. Я стала грызть ногти: это помогало думать. А думала я отом, как выйти из этого дурацкого положения с наименьшими потерями. Передглазами предстала лежащая на полу Дина и ее огромный живот с еще нерожденнымсыном…

Как только мы вернулись в мотель, Лев провелменя в столовую. Там нас ждал Ден. Он был невозмутим, как и в прошлый разулыбался своей белоснежной улыбкой.

— Здравствуй, Ольга! Ты очень хорошовыглядишь! Настоящая красавица!

Я молча села и тупо уставилась в окно.

— Понимаю, — заговорил Ден. — Ты скорбишь потой русской девушке. Но уже ничего не вернешь. Слабое сердце. Нам искреннежаль. Это так называемые издержки производства.

— Что вы сказали? Издержки производства?

— Совершенно верно. Ольга, у меня к тебевопрос. Когда ты в последний раз видела свою домработницу?

— Я уже на него отвечала. Я видела ее впоследний раз перед тем, как ложилась спать.

— А ты не замечала в ее поведении чего-нибудьнеобычного?

— Ее поведение нельзя назвать обычным. Ононенормальное во всем.

— Так я и думал.

Ден перевел взгляд на Льва и достал большуюсигару. В его движениях улавливалась нервозность, которую он неудачно пыталсяскрыть.

— Эта старуха никогда не внушала доверия. Онасбежала вместе с деньгами. Ее нужно найти.

Когда Ден ушел, Лев сел напротив меня.

— Старуха сбежала? — спросила я своего гида.

— Сбежала.

— А куда?

— Хрен ее знает. Будем искать. К ней в этотдень заехали наши пацаны и отдали долг, который она должна была передать нам наследующий день. Старуха накрылась вместе с этими деньгами.

— А много денег?

— Достаточно для того, чтобы сбежать. Она быздесь столько не заработала.

— И все же, сколько?

— Зачем тебе?

— Просто мне интересно, сколько должно бытьденег, чтобы пойти на такой риск?

— Двадцатка штук.

— Двадцать тысяч долларов?!

— Двадцать тысяч долларов. Старая сука! Я какчувствовал. Не хотел, чтобы ей завозили эти деньги. Вообще-то она у нас ужедавно работает, и за ней раньше ничего особого не замечали. Но раньше ей и незавозили такие суммы.

— А вы в ее комнате искали?

— Да мы там уже все перерыли.

— И что?

— Ничего. Пусто.

— Куда ж она их дела?

— С собой прихватила. Видела, у нее бюсткакой? Наверно, в бюзик засунула и сквазанула.

Я почувствовала, как на моем лбу выступилахолодная испарина. Спросил Лев:

— Ты что?

— Просто голова закружилась, — отмахнулась я.