Он снова повернулся к окну. Когда он не смотрел на нее, она чувствовала себя всего лишь гостьей его матери.

При слабом отблеске городских огней ее глаза казались темными и таинственными, а волосы такими же темными, как у Нуры. На мгновение он пожалел, что они не встретились в другой жизни, в другое время.

— В каких кругах?

— Ну, шейхи ведь арабские коронованные особы, верно? А я привыкла общаться с простыми людьми.

— Мы и есть простые, хотя вы считаете нас какими-то экзотическими особами, — сказал он.

Лайза пожала плечами. Для нее Туарег действительно был экзотикой, но не из-за титула, а из-за национальности. Он был красивым мужчиной, достаточно сильным, чтобы поднять ее без особых усилий. Человеком, способным позаботиться о себе и о других. Опытным путешественником, представлявшим свою страну за рубежом. И заботливым шейхом, желающим изменить к лучшему жизнь кочевников. И все-таки чувствовалось в нем какое-то неуместное одиночество. Не самодостаточность, которую он пытался изобразить, а чувство отстраненности от друзей и семьи.

На память ей пришло воспоминание о крепких объятиях Туарега во время песчаной бури. Закрывая глаза, она до сих пор ощущала его особенный мужской запах, чувствовала стальную силу его рук.

Резко открыв глаза, она сделала шаг в сторону. Вежливое прощание, и она удалится в спальню!

Но Туарег протянул руки, чтобы задержать ее. Медленно повернув ее к себе, он взглянул на нее своими темными непроницаемыми глазами.

— Я очень любил свою жену, — наконец произнес он. — И я не ищу другой!

Лайза заморгала. К чему это он?

— О'кей, — кивнула она.

— Вероятно, вы заметили, что маме вздумалось сосватать нас, так вот, я уверяю вас, она делает это без моего согласия и разрешения!

— Я никогда ничего подобного не замечала! Вы полагаете, ваша мама затеяла сватовство? — изумилась Лайза.

— Она счастлива замужем и хотела бы видеть меня снова счастливым, — просто ответил он.

— Что ж, она должна понимать, что вы сами кузнец своего счастья. — Лайза высвободилась из его рук. — Наверное, нам следует попрощаться, чтобы вы больше не волновались и не думали, будто я строю относительно вас какие-то планы, — сказала она, уязвленная его предположением. — Я могу нанять машину и самостоятельно вернуться на раскопки. Мне ничего от вас не надо!

— Может быть, вы просто любопытны и хотите посмотреть, как будет развиваться ситуация?

— А почему что-то должно развиваться? — спросила она. — Вы любезно спасли меня от песчаной бури. Теперь мне лучше, и у нас нет причин видеться дальше. Я поблагодарю вашу маму за гостеприимство и вернусь в лагерь. Если она будет настаивать на дальнейшем общении, я сошлюсь на занятость. Это защитит вас от всяческих попыток сватовства!

Туарегу показалось, что Лайза рассердилась. А ведь он хотел всего лишь прояснить ситуацию, а не расстраивать ее.

— Мама считает, будто помогает мне. Она беспокоится, что я так и не пришел в себя после смерти жены.

— Она знает, что вы до сих пор любите вашу жену, и не надеется, что вы женитесь снова. Думаю, вам все это кажется.

— Но так же решила и Джеппа! — попробовал защититься он.

— Ваша кузина может думать все, что ей заблагорассудится! Спасибо, что согласились привезти меня сюда. Мне необходимо лечь в постель и дать покой ноге. Спокойной ночи!

Он пристально смотрел на нее.

— Я всегда буду любить Нуру!

— Да ради бога! Но ни одна женщина не захочет быть на втором месте, особенно после призрака. Спокойной ночи, Туарег. — Она повернулась, но он снова остановил ее.

Вдруг комнату залил яркий свет. Лайза заморгала и повернулась к двери. На пороге стояла испуганная служанка. Она что-то сказала по-арабски, поклонилась и попятилась назад.

Туарег подозвал ее и быстро заговорил.

Лайзе понадобилось какое-то мгновение, чтобы прийти в себя. Как он смеет подозревать, будто она имеет на него виды? Она была достаточно осторожна, прекрасно понимая, что их разделяет пропасть, и самое большое, на что она может рассчитывать, — это сердечное знакомство. Сейчас ее только радовало расставание.

Она прошла к двери с высоко поднятой головой.

Обойдя Туарега и служанку, она наспех попрощалась и прошла по коридору в отведенную ей комнату. Туарег окликнул ее, но Лайза не остановилась. Только когда дверь за ней плотно закрылась, она тяжело вздохнула.

— Лайза? — Он постучал в дверь. — Я хочу извиниться, если в чем-то был неправ!

— Извинения принимаются. Но вы действительно были неправы. Спокойной ночи.

— Если бы вы позволили мне объяснить...

— Объяснять нечего. Давайте не будем раздувать из мухи слона.

Шейхи не влюбляются в фотографов из Сиэтла! Особенно в полненьких женщин с веснушками на носу, незамужних и не особенно искушенных! Она это знала. Ей не требовались его пространные объяснения.

На следующее утро Лайза несколько сдержанно поздоровалась с хозяйкой. Ее невольно мучил вопрос, прав ли Туарег, подозревая, что мать неспроста подружилась с нею. Ну зачем она нужна женщине на поколение старше ее? У них не может быть общих интересов, хотя, надо признаться, Лайзе очень понравилось гостить у нее.

Лайза села за обеденный стол, и служанка принесла поднос с горячим шоколадом и кофе, свежими фруктами и круассанами.

— Мне необходимо вернуться на раскопки раньше, чем я планировала, — сообщила она, надеясь, что Ясмин не станет допытываться о причинах.

— Ах, дорогая, а я хотела сегодня навестить вместе с вами мою самую любимую подругу!

— Увы, работа не ждет. У нас жесткие сроки, и я должна честно внести свою лепту. Кроме того, мне нужно отпечатать фотографии, чтобы сделать альбом в подарок Джеппе!

Интересно, как она его передаст?

— Останьтесь до ленча, а я похлопочу, чтобы кто-нибудь вас отвез, — предложила Ясмин.

Лайза улыбнулась и кивнула. Сердце ее забилось чаще при мысли о том, что Ясмин попросит Туарега отвезти ее на вертолете.

— Как вам понравилось на дне рождения Джеппы? — поинтересовалась Ясмин.

Обрадовавшись безопасной теме, Лайза с готовностью ответила. Ее тревога постепенно утихла, и общество Ясмин снова доставляло ей удовольствие. Ясмин делилась с ней пикантными сведениями о различных родственниках, присутствовавших на празднике.

Время текло, и вот Лайза услышала знакомый звук вертолета. Ее багаж и футляр с камерой стояли возле входной двери. Она снова надела джинсы и рубашку с длинными рукавами, которые закатала, чтобы было прохладнее. И снова надела поддерживающий сапог.