поколения – да и любого другого – звучит так: если бы вы очутились в раю, где нет болезней и с вами все друзья из земной жизни, все ваши любимые блюда и занятия, все природные красоты, которыми вы в жизни любовались, все физические наслаждения, и в этом раю не было бы никаких конфликтов и природных катастроф, порадовались бы вы такому раю, если бы в нем не было Иисуса?

Ну да, а что такого.

Целую ее на прощание и прошу позвонить. Она попросила высадить ее на тротуаре и не оставлять машину на парковке, но я понимаю свою ошибку, когда вижу ее в зеркало заднего вида – она застревает во вращающихся дверях. Через десять минут пишет Генри. «Мамы уехали! Мамы уехали! Когда зайдешь?»

* * *

Все утро ищу свой старый молокоотсос – обещала отдать его Кэтрин. Наконец нахожу в глубине шкафа. Странно снова держать его в руках. Когда я закончила кормить Илая, то поехала на выходные к старой подруге, одной из немногих моих бездетных подруг. Они с мужем жили в старом викторианском доме с очень красивой, тщательно продуманной обстановкой. Она приготовила роскошный ужин – бараньи ребрышки, мятное желе, шоколадное суфле. А я пыталась вести себя как нормальный человек, а не мать, сбежавшая от ребенка.

Но ночью пришло молоко, и рубашка промокла насквозь. Я сидела на унитазе, сцеживалась в полотенце, и вся изнервничалась – что я скажу хозяевам? Куда положить это полотенце? Что, если от него будет пахнуть кислым молоком?

Я почти всю ночь не спала. Грудь болела, и я никак не могла успокоиться. Я думала спрятать полотенце под кроватью или положить себе в сумку и дома от него избавиться. Я так и не решила, какой вариант лучше, а утром, когда увидела подругу, сказала: то красивое полотенце, что ты мне дала, – я его испортила, извини, я дам тебе денег на новое. А потом поехала домой одна, включив радио, и вокруг было столько зелени, вы даже не представляете; а у обочины стоял прилавок с цветами и овощами, но там не было продавца, вместо продавца стоял ящик, куда надо было бросать деньги, и они просто лежали там; ящик был даже не заперт.

Надо было взять деньги.

* * *

Моя подруга недавно развелась и встретила новую любовь, о чем сообщила мне, прислав несколько восторженных сообщений. «Можешь себе представить – в таком возрасте и вдруг влюблена!» – говорю я Бену. «Ты тоже влюблена», – отвечает он.

Позже он проводит рукой по моей ноге в темноте и останавливается. «Ты что, в моих кальсонах?» – «Я замерзла», – отвечаю я. Мы придумываем поговорку («не идет сон без мужниных кальсон»), дурачимся, засыпаем счастливыми.

* * *

Сильвия дала почитать книгу, а в ней тест на экологнутость. Надеюсь, эти баллы нигде учитываться не будут, потому что тест я провалила.

Найдите свое место на шкале экологической осознанности.

Проследите путь воды от осадков до водопроводного крана.

Сколько дней до следующего полнолуния?

Откуда обычно дуют ветра зимой там, где вы живете?

Назовите пять видов травянистых растений из своей местности.

Назовите пять видов неперелетных и пять видов перелетных птиц из своей местности.

Видели ли вы вчера звезды на небосклоне?

Укажите, где север.

* * *

Зачем-то стою перед зеркалом и надавливаю на десны – проверяю, кровоточат ли они. Не кровоточат. Ну и хорошо. Надо возвращаться за стойку, но вместо этого корчу рожи себе в зеркале, пока кто-нибудь не зайдет. Заходит девушка, та самая блондинка с обгрызенными ногтями. Раньше она употребляла метамфетамин. Рассказывала мне, как впервые кайфанула в туалете на вечеринке. Сначала было тихо, потом гул за дверью усилился; она боялась выйти и увидеть там рой саранчи.

* * *

Снова думаю о тех числах. Навязчивые мысли затмевают свет.

Илай сидит за столом на кухне и проверяет все свои фломастеры по очереди, вдруг какие-то засохли. Бен приносит ему миску с водой, чтобы он смачивал кончики. Если ничего не изменится, повышение температуры в Нью-Йорке будет продолжаться и к 2047 году достигнет уровня, при котором существенно отразится на жизни людей.

* * *

Подруга работает в хосписе и рассказывает, что нельзя говорить умирающим, что те не доживут до следующей поездки на пляж, урожая яблок и так далее. Все равно что выбить костыль из рук больного со сломанной ногой.

Скоро вообще не будет яблок; для роста яблокам нужны заморозки.

Решаю переставить книги на полке у большого окна. На улице красота. Группа студентов, взяв друг друга под руки, распевает что-то во дворе. На подоконнике кто-то разложил фантики в ряд. А у одного дерева за окном горит верхушка. Или снова наступила осень.

* * *

– Лиззи, видела реку? – спрашивает Сильвия, встретив меня с поезда.

Я решаю соврать и отвечаю «да». Сильвия очень расстраивается, что в наше время все ходят, уткнувшись в телефоны.

Листьев на деревьях почти не осталось. Проезжаем яблоневые сады. «Всем нужны только красивые яблоки, – рассказывает она, – особенно если они сами их собирают: все червивые, с бочками, надколотые оставляют на земле для оленей». Оленей здесь несколько тысяч. Скоро начало охотничьего сезона. «Но слава богу, большинство охотников здесь охотятся ради пищи, а не ради забавы», – говорит она. Мы сворачиваем на грунтовую дорогу. «А