— Моя вилла на холме, — показал Ашот, — вдвух километрах отсюда. Здесь великолепный климат и прекрасные люди. Они невсегда обязательные и исполнительные, как и во многих южных странах, норадушные, открытые, веселые. Вам здесь очень понравится.

— Я думаю, что да, — кивнул мужчина. — Чтомне делать? Позвонить и вызвать техников, чтобы посмотрели машину?

Ашот посмотрел на часы. Покачал головой.

— Они приедут часа через полтора, — убежденносказал он, — не раньше. Не забывайте, что сегодня суббота. А в агентстве,которое выдало вам машину, уже наверняка никого нет. Будет лучше, если мыоставим автомобиль здесь и вы доедете со мной до моей виллы. Там вы подождететехников, а потом вернетесь с ними за своим авто. Или вызовите такси, а машинупотом заберут.

— Наверно, так будет лучше, — сказалмужчина. — Я только заберу свою сумку.

Он пошел за сумкой. Ашот улыбнулся. Этот гость еще не знаетвсех особенностей южан. На севере все немного по-другому. А здесь Андалусия, ипод влиянием жаркого солнца люди всегда чувствуют себя более расслабленно. Иотносятся к своим обязанностям не так серьезно, как на севере.

Мужчина принес сумку и положил ее на заднее сиденье. Затемсел рядом с Ашотом на переднее.

— Спасибо вам, — кивнул он, — вы меня оченьвыручили. Я даже не знаю, что бы я сейчас делал.

— Ничего, — улыбнулся Нерсесян, — мы, возможно,станем соседями, а соседям нужно помогать друг другу.

Он мягко тронулся. Отсюда до его виллы три минуты езды.Нужно будет показать этому типу вид с его башни. Такой чудесный вид на море ина окрестности. Он улыбнулся.

— Остановите машину, — вдруг мягко сказалнезнакомец.

— Что? — все еще улыбаясь, спросил Ашот.

— Остановите машину, — попросил незнакомец.

Нерсесян подумал, что этот тип, наверно, оставил в своеймашине еще какие-нибудь свои вещи. Он затормозил. Мужчина достал свою сумку сзаднего сиденья.

— Что-нибудь забыли? — уточнил Ашот.

— Нет. Все в порядке. — Мужчина вдруг досталкакой-то вытянутый предмет из своей сумки. И Ашот с нарастающим ужасом понял,что это пистолет с надетым на него глушителем.

— Что вам нужно? — спросил он дрогнувшимголосом. — Вы хотите забрать мою машину? Я могу отдать вам ключи…

— Мне не нужна ваша машина, — вдруг по-русскисказал этот незнакомец, и Ашот почувствовал, как в его груди что-то оторвалосьот страха. Эту сцену он видел однажды в своем кошмарном сне. В ту ночь, когдарешил сбежать. Он четко видел эту сцену и этого убийцу, сидевшего рядом с ним.

— Не нужно, — шепотом прошептал он.

— Майор Ашот Нерсесян, — безжалостно произнесубийца, — вы приговорены к смертной казни за предательство.

«Нет, — хотел крикнуть Ашот. — Это несправедливо,нечестно». Он никого не предавал. Только нескольких африканцев, за которых егонельзя убивать. Его ждут дома, на вилле. «Это неправильно, не…»

Раздалось два сухих щелчка, и свет навсегда погрузился вотьму. Ашот откинулся на сиденье. Мужчина осторожно вышел из машины, затем снялавтомобиль с тормоза, выруливая его на обочину и стараясь держаться так, чтобыне запачкаться в крови. Остановил автомобиль, взглянул на убитого и повернулобратно к своей машине. Через несколько минут он уже находился в «Рено»,разворачиваясь обратно на Малагу.

Испанская полиция так никогда и не узнала, за что был убитАшот Нерсесян. Все решили, что это ограбление, совершенное заезжим гастролером.Хотя деньги и кредитные карточки остались в кармане убитого. Но, возможно, онвозил с собой и другие суммы наличными. Ведь его жена утверждала, что он любилиметь при себе наличные деньги. Они его как-то сразу успокаивали.

Ровно в десять часов ему оформляли документы на выдачупропуска в Государственную комиссию. Это большое здание с вывеской:«Научно-исследовательский проектный институт стали и сплавов» — было одним изтех помещений, которые использовала Комиссия для своей деятельности. Оноразмещалось у метро «Красные Ворота». И хотя руководство Комиссии формальнонаходилось совсем в другом месте, но именно в этом институте был главныйкабинет Ивана Сергеевича Большакова. Это тоже была часть стратегии, которойпридерживалась в своей работе Комиссия. Их основное здание было защищено всемивозможными средствами: от космических спутников, реагирующих на любые измененияспутников связи, до обычной охраны, никого не подпускающей к зданию ближе чемна двадцать метров. Однако, несмотря на все меры предосторожности, самымглавным секретом Комиссии было элементарное рассредоточение своих объектов нетолько по Москве, но и по всей стране.

Караев вошел в здание, и его провели к кабине лифта. Внешнеэтот институт был обычным девятиэтажным кирпичным зданием. Немногие знали, чтов этом институте основные помещения находятся под землей, на глубине тридцати исорока метров. Туда и спустился Караев вместе с немногословным мужчиной,который сопровождал его по всему зданию института в качестве своебразногопроводника. При этом мужчина потребовал оставить мобильный телефон в небольшойкамере хранения, предназначенной специально для подобных аппаратов.

На втором уровне находился кабинет Большакова. Истинныйкабинет, где можно было беседовать, не опасаясь любого прослушивания.Секретарь, пожилая женщина лет шестидесяти, улыбнулась гостю, приглашая его вкабинет. Большаков сидел за столом и что-то писал. Увидев вошедшего, онподнялся, подошел к Караеву, пожал ему руку.

— Я думал, что вы знаете, где я работаю, —признался Большаков, — я ведь приезжал к вам в Швецию, уже будучигенералом. Было логично предположить, что с тех пор меня не понизили в звании,а даже немного повысили. Еще на две звезды.

— Мне и в голову не могло прийти, что вы руководительКомиссии, — признался Караев. — Мы столько слышали о закрытой работевашей организации. Даже в ФСБ или СВР ничего не знают о вашей деятельности, ився работа Комиссии окружена разными мифами. — Он вдруг понял, что именноему сказал Большаков. Ничего не спрашивая, он сообщил ему, что все его телефоныпрослушиваются. Ведь он вчера позвонил Гущину, чтобы узнать, кто такойБольшаков.

— Вы слушаете мои телефоны? — уточнил Караев.

— Вы бы поверили, если бы я сказал, что не слушаем?

— Нет, — улыбнулся Тимур.

— Я ответил на ваш вопрос? — Не дожидаясь ответа,Большаков вышел из кабинета. — Идемте за мной, — отрывисто бросил он.

Они вышли из кабинета, снова прошли к кабине лифта. Ихсопровождал все тот же неизвестный проводник. Они втроем спустились на третийуровень. Затем прошли по коридору метров тридцать и подошли еще к одной кабине.На этот раз Большаков взглянул на их провожатого. Тот достал из кармана ключ ивставил его в специальное отверстие рядом с кабиной лифта. Двери открылись. Онивошли в кабину и спустились на следующий уровень. Вышли. Здесь было светло,словно они поднялись на поверхность, а не находились под землей на глубинеболее сорока метров.