«Я обязательно буду работать над этим», – дала себе слово Флора.

– Воспользуемся воротами у часовни, – сказал Лахлан. – Вам не придется еще раз идти по тоннелям и подниматься по винтовой лестнице.

Тон был таким, будто он делал ей одолжение.

– Я не возражаю вернуться тем же путем, – ответила Флора и поджала губы, вспомнив его минутное напряжение. Скорее всего, темнота подземелья ему самому не по душе. – Но уверена, Бандит будет рад дольше побыть на свежем воздухе. Мне и самой любопытно посмотреть на ворота.

Ему не надо знать, что она уже видела их вчера.

– Лестница там шире, я смогу идти рядом с вами.

Они стали подниматься к замку в напряженной тишине. Флора пыталась понять, о чем думает Лахлан, жалеет ли он, что потратил время на нее вместо работы.

Миновав ворота, они прошли вдоль стены к еще одним воротам во внутренний двор, которые больше походили на калитку. Гравий хрустел под ногами при каждом шаге, и вот перед ними уже ступени главного входа.

– Благодарю, что показали мне пляж, Лахлан. – Они уже стояли посреди холла, но Флора никак не могла заставить себя попрощаться с мужем и уйти к себе. – Я ценю ваше внимание.

– Это самое малое, что я мог сделать, чтобы загладить вину за то, что оставил вас вчера в одиночестве. – Он глубоко вздохнул, набираясь решимости. – Я… – Лахлан замолчал и отошел назад, завидев приближающегося Ренни.

Слуга пришел взять их одежду. Флора поморщилась, проклиная его услужливость.

– Вы останетесь на обед? – спросила она, надеясь, что сказанное не прозвучало как просьба.

– Нет. Прошу меня простить. Я должен идти.

Ей показалось или он говорил с сожалением? Флора обещала себе, что предпримет максимальные усилия, чтобы выяснить все о его жизни в прошлом.

Неделю спустя Лахлан сошел с парома неподалеку от Брумело и быстрым шагом направился к обочине дороги, где его ожидал наемный экипаж. Прибыв на Аргайл-стрит, он открыл дверь рядом с мастерской башмачника и поднялся наверх, туда, где располагалась квартира, она же контора Тома Делани – сыщика, нанятого для поисков.

– Войдите, – послышалось из-за двери сразу, как только он постучал.

Лахлан вошел и спросил, опустив приветствия:

– Итак? Как дела?

Делани сидел, закинув на стол скрещенные ноги в идеально начищенных ботинках. Качнувшись на стуле назад, он закинул руки за голову и внимательно посмотрел на Лахлана.

– Не сомневаюсь, что это дело для вас представляет чрезвычайную важность, мистер Макнейл, но я настоятельно прошу не забывать о приличиях, прежде чем мы перейдем к сути.

Лицо Лахлана стало пунцовым.

– Я плачу тебе, чтобы ты нашел мою сестру, Делани, а не обучал меня хорошим манерам.

– Разумеется, но ведь человека определяют по манерам, не так ли?

Лахлан впился взглядом в ирландца, раздраженный еще и тем, что зеленые глаза и огненные волосы напоминали о Флоре. Он рывком снял шляпу, провел пальцами по волосам. Черт, почему он постоянно думает о ней, но никак не поймет, что сделать, чтобы преодолеть пропасть между ними? Она тоже прилагала усилия, и немалые, он видел, однако все они были направлены на то, чтобы больше узнать о нем и его прошлом. А в это Лахлан как раз не намерен посвящать жену. Он никогда не поверит, что леди сможет принять его таким, какой он есть. Джессика была всего лишь дочерью фермера, и то без колебаний его отвергла. Единственное, что приходило Лахлану в голову, – отнести жену в спальню и заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не расслабится окончательно и забудет обо всех страхах. Его останавливало лишь стойкое убеждение, что едва ли Флора будет тому рада, ведь ей, очевидно, не доставила удовольствия их первая брачная ночь. Он будет выглядеть человеком, воспользовавшимся женой, – одна мысль об этом ему претила. Но, бездействуя, он загоняет себя в угол. Ведь чем дольше он не появляется в спальне Флоры, тем сложнее будет преодолеть себя и все же войти к ней. Лахлан выбрал привычное решение – с головой ушел в дела и работу.

– У меня нет времени на вежливость. Какие новости?

Делани вздохнул, покачал головой и убрал ноги со стола. Стул опустился, передние ножки ударились о покрытый ковром пол. Лахлан сел напротив. Внезапно он почувствовал слабость от страха, что и на этот раз потратил время впустую.

– Почему я не вернулся раньше, – сокрушенно пробормотал он.

– Как любила говаривать моя матушка, если бы «охи» да «ахи» были сковородами да кастрюлями, не было бы работы для лудильщиков.

Лахлан поднял глаза и наткнулся на пристальный взгляд зеленых глаз.

– Избавь меня от своей кухонной философии, Делани, и переходи к делу.

– Хорошо, – кивнул тот, надел очки и принялся листать лежащие на столе бумаги.

Лахлан насторожился.

Лахлан видел, что перед ним серьезный профессионал, несмотря на то что выглядел он беспечным шутником.

– Мне удалось выяснить, что в июне 1843 ваша сестра вышла замуж за… – он сверился с документом, – Дэвида Маккензи. Вы искали ее под девичьей фамилией, поэтому не нашли.

– Вышла замуж? – И почему он не рассматривал этот вариант? Сейчас Анне должно быть… двадцать четыре? На пять лет младше его. Почему он до сих пор думает, что разыскивает ребенка десяти лет, какой она была при их последней встрече? – Ты нашел их?

Делани нахмурился.

– И да, и нет.

Лахлан промолчал, подавив вспышку раздражения.

– Маккензи, мастер на хлопковой фабрике, скончался в январе сорок шестого. Его придавило угольной вагонеткой. Ваша сестра работала на фабрике еще несколько месяцев, но ушла по причине рождения ребенка.

– Ребенка?

Шок был такой силы, будто ему врезали в челюсть. «Я стал дядей?»

– Похоже, это никому не известно. Я уверен, ее нет в Глазго.

– Зачем ей уезжать? Ей был год, когда отец перевез нас в Глазго, другого дома она не знает.

Делани пожал плечами.

– Понятия не имею. Мне удалось выяснить, что у нее были долги, но, стоило мне продолжить задавать вопросы, люди сразу замолкали. Мгновенно. – Он приподнял бровь, подчеркивая значение последнего слова.

Лахлан вскочил с места, стул упал.

– Отведи меня к ним. Я заставлю их все мне рассказать.

– И как, позвольте спросить, вы это сделаете? – Делани указал на стул, потом на самого Лахлана. – Силой людей не заставить открыть рот, когда их сдерживает страх. Садитесь, мой вспыльчивый друг. У меня есть план, но мне необходимо ваше согласие.

Лахлан поднял стул и сел.

– Говори.

Делани поднял руку над столом и потер указательным пальцем о большой.