— Вот же тварь! — чуть слышно пробормотал кто-то из воинов. — Может, и вправду огнём?

— Обойдёмся без огня! — воин, потерявший пальцы, вдруг выхватил из ножен меч и, высоко вскинув его над головой, бросился в сторону пятна. — А как тебе это, тварь?!

— Назад! — выкрикнул Гэл, но запоздал, ибо воин уже изо всей силы рубанул мечом по краю пятна.

Удар такой силы должен был, по мнению Стива, насквозь прорубить тонкое тело оранжевого монстра… да и сам воин, кажется, так полагал. Но меч, зазвенев, будто встретил вдруг на своём пути гранитную скалу, а никак не эти тонкие, лёгко уязвимые с виду оранжевые стебельки, отскочил назад. Не ожидавший этого, воин чуть наклонился вперёд, и в это самое время откуда-то из глубины пятна с огромной скоростью вылетело сразу несколько десятков тонких и длинных оранжевых нитей. Нити метнулись по направлению к воину, увидев это, воин выронил меч и попытался, было, отпрянуть назад, но явно запоздал. Оранжевые нити оказались куда проворнее человека — ещё мгновение… и воин, словно муха паутиной, оказался весь облеплен этими тонкими, но удивительно прочными путами.

— Помогите! — отчаянно выкрикнул несчастный, извиваясь всем телом и тщетно пытаясь высвободиться из ловушки, потом лицо воина вдруг побагровело, вместо крика из горло его вырвалось лишь слабое прерывистое хрипение. — Помо… гите…

Но никто из его, охваченных ужасом, товарищей даже не пошевелился. Впрочем, поспеши даже кто-либо из воинов на помощь — шансов успеть сделать это, у него не было бы никаких, ибо оранжевые нити вдруг разом напряглись и рванули, легко, без видимых усилий, поднимая в воздух свою полузадушенную жертву. Ещё мгновение и обмякшее тело несчастного упало в самую середину оранжевой этой твари.

— Силы небесные! — испуганно прохрипел толстяк, как-то незаметно оказавшийся совсем рядом со Стивом.

Торопливо поворотив коня, он тут же отъехал подальше от зловещей твари. Остальные воины, впрочем, тоже поспешили удалиться от неё на безопасное, с их точки зрения, расстояние. Не желая видеть того, что происходило на дороге, Стив отвернулся, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Когда же, наконец, он осмелился взглянуть в ту сторону, на поверхности пятна виднелся лишь золочёный шлем погибшего воина. Проклятая тварь «сожрала» не только одежду своей жертвы и её обувь, но и металлическую кольчугу, но шлем, почему-то, пришёлся ей явно не по вкусу. Подержав его ещё некоторое время на своей поверхности, оранжевая тварь выбросила шлем в сторону тем же самым способом, что и, немного ранее, камень.

— Поехали! — бешеным голосом заорал вдруг Гаай, заворачивая коня. — Всем строиться в прежнем порядке! Вперёд! Живее!

В голосе предводителя чуткое ухо Стива уловило нотки, не паники, нет… но всё же какого-то, непривычного для Гаая, смятения, и это поразило юношу едва ли не сильнее, чем эта страшная оранжевая тварь на дороге. Пропуская вперёд всадников, одного за другим, Стив дождался, наконец, когда все они проедут мимо его, и вновь занял своё замыкающее место в колонне, рядом с Гэлом. Впрочем, назвать небольшой их отряд колонной можно было разве что с большой натяжкой…

— Ну вот, нас стало меньше ещё на одного человека! — словно подслушав мрачные мысли юноши, негромко произнёс Гэл, обращаясь то ли к Стиву, то ли к себе самому. — Быстро же у нас это происходит, не правда ли?

Ничего не ответив, Стив только вздохнул и пришпорил лошадь. Впереди по-прежнему покачивалась в седле широкая фигура толстяка, слева, как и раньше, ехал Гэл, внимательно и настороженно следя за окрестностями дороги, по обе стороны которой теперь расстилалось, насколько хватало взгляда, безлесное и совершенно ровное пространство…

И теперь их было всего только семеро….

Семеро из шестисот…

Некоторое время небольшой отряд продвигался вперёд без особых происшествий.

Зловещие оранжевые твари больше не встречались, видимость по обе стороны от дороги была великолепной и почти исключала возможность какого-либо внезапного нападения.

Мысли Стива рассеянно блуждали, перебирая прошлое… о будущем он старался думать как можно меньше.

Почему-то, вспомнился вдруг ему старый Кром, и те его, самые последние слова. Был ли в них какой-то затаённый смысл, стоит ли рассказать обо всём этом Гэлу, или всё это, так, чепуха, не стоящая даже внимания. Потом новая, неожиданная мысль пришла вдруг в голову юноши.

— Скажи, — повернулся он к Стиву, — Кром, что, и вправду не попадёт в заоблачный мир, как считаешь?

Гэл пожал плечами и ничего не ответил, а Стив подумал внезапно о том, что и воин, погибший только что в ненасытной утробе страшной оранжевой твари, тоже не пал в бою, так же, как и все воины, сожранные нынешним утром бродячими деревьями. Интересно, куда попадут после смерти их души?

Но когда он обратился с этим вопросом к Гэлу, тот снова ничего не ответил юноше. Он лишь тихо и невесело рассмеялся.

— И что тут смешного?! — всерьёз обиделся Стив.

— Ничего! — Прервав смех, Гэл внимательно и серьёзно посмотрел на Стива. — Просто ты обратился не по адресу. Спроси-ка лучше об этом нашего великого знатока всех святых таинств… не знаю только, почему он не пошёл в жрецы, а стал воином! Эй, Люк! – негромко окликнул Гэл ехавшего впереди толстяка. — Как думаешь, куда попадёт после смерти душа Дольмена?

Обернувшись, толстяк злобно уставился в невозмутимое лицо Гэла.

— Богохульник! — прошипел он, брызгая слюной. — Ты что, никак не можешь угомониться!

— Вот видишь! — с притворной кротостью вздохнул Гэл и, взглянув на Стива, незаметно подмигнул юноше правым глазом. — Даже сам преподобный Люк не ведает ответа на непростой сей вопрос!

— Да когда же ты, наконец, перестанешь гневить Высокое Небо, богохульник! — что есть силы возопил Люк, страдальчески закатывая глаза и картинно возводя над головой толстые короткие руки. — Гнев святых мудрецов непременно обрушится на твою нечестивую голову, ежели ты…

— Ежели ты не заткнёшься сейчас же — мой кулак обрушится на твою болтливую пасть! — прорычал воин, ехавший впереди толстяка. — Я, кажется, предупреждал тебя!

Поперхнувшись на полуслове, толстяк замолчал и с надеждой посмотрел в сторону предводителя. Но Гаай, казалось, совершенно не расслышал отчаянного его вопля, во всяком случае, он даже не повернул головы в их сторону. С недоумением и даже какой-то обидой, Люк вздохнул, а Гэл вдруг, ни с того, ни с сего, весело рассмеялся, и, как бы вторя ему, угрюмый воин, ехавший впереди толстяка, тоже расхохотался во всё горло.

— Все наши беды из-за таких, как ты! — с ненавистью прошипел Люк, вновь поворачиваясь к Гэлу. — И эта оранжевая напасть, и деревья утром! Святые мудрецы нарочно насылают на нас всяческие напасти из-за твоего неверия!

— Нарочно, говоришь? — Гэл сокрушённо вздохнул. — Зря я тогда тащил тебя утром обессиленного и беспомощного прочь с поляны! И Святых мудрецов обидел, и бедное голодное дерево лишил такого лакомого кусочка!