Теперь расстояние между всадниками и беглецом сократилось уже значительно, видимо рыжеволосый терял последние силы. Но сдаваться он, явно, не собирался. Оглянувшись на мгновение и издав какой-то горловой прерывистый крик, он отчаянно рванулся в сторону и помчался дальше. Но всадники, в точности повторив манёвр рыжеволосого, уже настигали его… вот уже один из воинов вплотную приблизился к бегущему. Некоторое время всадник просто скакал рядом с рыжеволосым, как бы примеряясь к прыжку…. потом вдруг ловко прыгнул прямо ему на спину, сбивая с ног и падая вместе с ним в густую траву.

Попридержав лошадей, остальные воины мигом окружили упавших. Воин, прыгнувший на преследуемого незнакомца, был высоким и широкоплечим, но рыжеволосый, по- видимому, обладал какой-то неимоверной, поистине медвежьей силой. Легко сбросив с себя нападавшего, он в свою очередь навалился на него, схватил за горло. Воин захрипел, задёргался, тщетно стараясь оторвать от горла огромные лапищи своего противника.

Стараясь помочь товарищу, ещё двое всадников, спешившись, бросились на рыжеволосого. Один из них, выхватив меч, изо всей силы ударил тяжёлой кованной его рукоятью прямо по рыжему взлохмаченному затылку незнакомца. Тот покачнулся, воин нанёс второй, ещё более сильный удар, второй воин, обхватив рыжеволосого сзади за шею, свалил его наземь, освобождая товарища, который уже едва хрипел.

Рыжеволосый был силён неимоверно. Полуоглушённый, он всё же продолжал отчаянно и довольно успешно бороться с тремя воинами, и те никак не могли одолеть его, связать ему руки. Не выдержав, Стив тоже пришёл на помощь товарищам, и только теперь, вчетвером, они смогли, с трудом, правда, но всё же одолеть-таки рыжеволосого незнакомца, крепко скрутив ему руки за спиной толстыми сыромятными ремешками.

Рыжеволосый, казалось, весь состоял из тугих мышц и сухожилий… некоторое время он, ревя, словно дикий зверь, даже пытался разорвать крепкие свои путы, но потом всё же успокоился и затих. Тяжело дышащие воины столпились вокруг пленника.

— Поднимите его! — негромко приказал Гаай, подъезжая вплотную к месту схватки. — Вряд ли это торговец! — бросил он Гэлу, подъехавшему следом.

Двое воинов подхватили пленника под руки и довольно бесцеремонно поставили на ноги. Пленник покачнулся и тут же получил увесистую оплеуху от одного из воинов.

— Стоять, мразь!

— А ты был прав, юноша! — Гаай внимательно смотрел на пленника, но слова его явно предназначались Стиву. — Это действительно гном!

Да, это и в самом деле был гном, ничем, кроме одеяния, не отличавшийся от таинственных и странных обитателей далёких Северных скал, искусных мастеров- оружейников и, если верить слухам, опасных и злых колдунов. Такой же приземистый и широкоплечий, с таким же широким и плоским лицом кирпично-коричневого цвета. И волосы рыжие, точь в точь, как у них. Вот только одежда…

Одеждой странному этому гному служили грязные, грубо выделанные, куски звериных шкур мехом наружу. Обувью — такие же шкуры, только мехом внутрь, обвязанные у лодыжек узкими кожаными ремешками. Таким же ремешком, но уже более широким, гном перепоясал сверху грубое своё одеяние. На этом ремешке-поясе висел нож в деревянных ножнах.

От шкур ли, грязных и свалявшихся, а может и от самого гнома, нестерпимо пахло: то ли прогорклым животным жиром, то ли ещё чем-то, весьма неприятным для обоняния.

Один из воинов, придерживающих гнома за локти, соблазнился его ножом. Он выдернул нож из ножен, осмотрел его и, одобрительно хмыкнув, засунул добычу за голенище сапога. Ничего другого, на что могли бы польститься воины, у гнома, кажется, не было.

— Ты кто? — негромко, но повелительно произнёс Гаай, глядя в упор на пленника. — Почему ты следил за нами?

Гном ничего не ответил. Он стоял, широко расставив короткие ноги, лохматая голова подчёркнуто высоко поднята, рыжая взлохмаченная борода торчком вперёд. Всем своим вызывающим видом пленник выражал жгучую ненависть и даже презрение к своим поработителям.

— Отвечай, мразь!

Воин, присвоивший нож, со всего размаху ударил тяжёлым кулаком гнома по затылку.

Впрочем, он тут же зашипел от боли и принялся усиленно массировать левой рукой повреждённую правую. А гном вдруг заговорил, быстро и гортанно, его речь напомнила вдруг Стиву клёкот большой хищной птицы… впрочем, ни одного знакомого слова или хотя бы интонации юноша в ней так и не уловил. Гаай тоже, по-видимому, ничего не понял, потому как вопросительно взглянул на воинов.

— Кто-нибудь из вас может перевести мне эту белиберду? — негромко осведомился он.

Угрюмый воин, чуть ранее обещавший толстяку Люку заткнуть ему пасть кулаком, чуть пошевелился.

— Я смог кое-что разобрать, предводитель, — сказал он, тоже негромко. — Я немного знаю язык горных гномов, речь этого дикаря… — он замолчал, взглянул в равнодушно- неподвижное лицо гнома, — она не сильно отличается от…

— И что он сказал? — нетерпеливо перебил воина Гаай. — Что ты понял?

Воин замялся.

— Он, вроде бы, грозит нам смертью! — проговорил он, наконец, после значительной паузы. — И даже мучительной смертью, если я правильно разобрал!

— Ах ты, тварь!

Воин, завладевший ножом гнома, снова ударил пленника по затылку, правда, на этот раз он предварительно натянул на руку металлическую перчатку. Содрогнувшись от удара, гном повернул рыжую голову к обидчику и молча на него посмотрел. Стив успел заметить, какой жгучей ненавистью вспыхнули на мгновение узкие, глубоко посаженные глаза гнома.

— Что смотришь?! — рявкнул воин, вновь отводя руку для удара. — Мало тебе?!

— Отставить! — негромко приказал Гаай, и рука воина замерла на полпути, а потом и вовсе опустилась, сам же Гаай повернулся к угрюмому воину-переводчику. — Ты сможешь перевести ему мой вопрос?

— Постараюсь, предводитель! — угрюмый воин пожал плечами. — Думаю, он поймёт.

— Тогда спроси его, далеко ли отсюда их селение, стойбище или что там у них ещё?

— А, может, они живут в норах и логовах, как волки? — выкрикнул воин, избивавший гнома и сам захохотал своей шутке, но никто его так и не поддержал и воин умолк.

— Ещё спроси его, — Гаай задумался на мгновение, — спроси, много ли воинов в его племени и где они сейчас?

— Слушаю, предводитель!

Запинаясь, воин-переводчик начал медленно выговаривать какие-то гортанные, незнакомые Стиву фразы. Он говорил долго, а, когда, наконец, закончил, вокруг воцарилось продолжительное, никем не прерываемое молчание. Молчал Гаай, молчали воины, угрюмо глядя на пленника, но тот тоже стоял молча, по-прежнему высоко подняв голову.

— Может, он ничего не понял? — пробормотал кто-то из воинов.

Но тут гном вдруг заговорил, громким отрывистым голосом. Голова его вскинулась ещё выше, зелёные глаза под густыми рыжими бровями сверкали мрачным торжеством, в гортанном голосе пленника слышалась явственная угроза.