жестов своему отражению. И отражение отвечало ей! Оно не повторяло ее движения, как должно было. Оно, оставаясь самостоятельным существом, выбирало, что «говорить».

А потом оно взглянуло прямо на Ульяну. И по этим глазам, злым и холодным, было ясно, что в зеркале скрывается вовсе не ребенок.

Вне себя от страха, Ульяна подбежала к зеркалу и схватила Зою на руки. Девочка, конечно, испугалась, но иначе было нельзя. Им обеим нужно было оказаться подальше от зеркала!

Ну а потом что? Существо уже выбиралось оттуда, значит, могло сделать это снова. Нужно было бежать, вот только куда?

Варианта было всего два. Прорываться наружу или бежать вниз, в подвал, где сейчас оставалась Регина. Выход во двор был куда ближе, вот только Ульяна не представляла, что она будет делать там – одна! Она не умела принимать такие решения… а Регина умела. Поэтому, прижимая к себе всхлипывающую Зою, она поспешила в подвал.

Ей казалось, что она снова видит их – детей, бегающих по комнатам. Но на этот раз они выглядели не как Зоя… и даже, кажется, не как живые люди. Она не была уверена. Она слишком боялась остановиться и рассмотреть их! Если бы кто-то из них вдруг преградил ей путь, она, пожалуй, умерла бы в тот же миг.

Но они не становились у нее на дороге и не подходили близко, так что она сумела добраться до подвала. Лишь захлопнув за собой дверь, ведущую в дом, Ульяна могла вздохнуть с облегчением. Хотя расслабляться она не спешила: ей казалось, что она все еще слышит шаги по ту сторону двери.

Поэтому она побежала к комнате Регины. А там как раз было спокойно, тихо, словно никакой хаос не мог добраться до этого места. Регина сидела в инвалидном кресле у окна и безучастно наблюдала за двором, она даже не обернулась, когда вошла Ульяна.

– Нам нужно бежать! – с порога объявила Ульяна.

– Куда? В ночь?

– Ты не понимаешь… Там, наверху…

– Что там?

Регина развернула кресло, чтобы посмотреть на нее. В рыжем свете настольной лампы ее лицо казалось совсем уж нечеловеческим, а глаза… Глаза были невозмутимыми. Как будто она точно знала, что происходит! И она не была напугана этим.

– Там… дети… бегают… – промямлила Ульяна. Под этим темным взглядом ей почему-то было даже страшнее, чем рядом с призраками.

А ведь ей никогда раньше не было страшно рядом с Региной! Но и Регина не была такой…

– Какие дети? – терпеливо спросила Регина. – Ты рассмотрела их?

– Только одного, и это была копия Зои! Точная копия!

– Где же была эта копия?

– В зеркале, – ответила Ульяна и смутилась еще больше.

– Ты себя со стороны слышишь? Понимаешь, что вывод очевиден?

– Я знаю, как это звучит! Но это не было отражение, оно двигалось само!

– А где была в этот момент Зоя?

– Перед зеркалом…

– Значит, тебе почудилось.

– Да не почудилось мне! Они все еще там!

– Здесь, в подвале, очень хорошая слышимость, – указала Регина. – Когда кто-то ходит наверху, здесь слышно каждый шаг. А теперь ты что-нибудь слышишь?

Она вновь была права: звуков не было. Ульяне нечем было доказать свою правоту. Но почему она вообще должна что-то доказывать? Регина всегда была ей лучшей подругой, доверила тайну, почему она сомневается теперь? Глаза еще такие непроницаемые, как будто чужие… Она что, злится? На Ульяну?!

Ульяна инстинктивно сделала шаг назад, но тут же остановилась. Она не могла вернуться наверх, даже под оценивающим взглядом Регины было не так страшно, как там.

– Мне кажется, Зою напугала ты, а тебя напугало видение.

– Там было нечто большее, чем видение, – настаивала Ульяна.

– Если ты так боишься зеркал, почему бы тебе не завесить их? Вопрос будет решен. А рассказывать об этом я бы тебе не советовала. Нарвешься на такие же неприятности, как Никита, только не справишься с ними так, как он.

– Да, наверно… Наверно, ты права.

Ульяна соглашалась, потому что не была готова спорить. На самом деле она больше не чувствовала рядом с Региной такой уверенности, как раньше. Она даже не могла сказать, что Никита был не прав насчет их новой сестры!

Глава 5

Завешивать зеркала – такая нелепая привычка.

Ведь на другой стороне любят наблюдать за нами.

Если б кто ему сказал, что он будет навещать в больнице незнакомого человека, да еще и задавать такие вопросы, Никита никогда не поверил бы. И вот – пожалуйста. Хотя стоит ли удивляться после всего, что с ним произошло?

Случай в клубе не лишил его желания разобраться в прошлом Существа. Напротив, оно окрепло! Никита увидел, как ловко кто-то манипулировал его разумом. Его чуть с ума не свели, и Существо наверняка причастно к этому. Правда, было и другое объяснение… Возможно, он болен, и с Существом это никак не связано. У него просто развилась какая-то шизофрения, и его разум сам плодит чудовищ.

Но в такой расклад Никита не верил. Он нутром чувствовал: дело не в нем. Зло, которое поселилось в его доме, в его жизни, пришло извне.

Он, похоже, был не единственным, кто заметил это. Ульяна с недавних пор вела себя странно. Она, до последнего защищавшая свою новую подружку, теперь старалась держаться подальше от Существа. Она была все так же мила с уродцем, если они пересекались в какой-нибудь комнате. Но она больше не ходила в подвал и почему-то не задерживалась возле зеркал.

Никита пытался расспросить ее об этом, но она лишь отшучивалась, делала вид, что он не так понял. Раньше такого не было! Никита не привык к тому, что ему нужно выуживать ответы из Ульяны, он не знал, как это делать. Поэтому он решил, что она уже взрослая и справится со всем сама. У него же была другая цель.

Выйти на семью Гурьевых было трудно – даже с помощью Лены. Отец семейства оставался под стражей, и навестить его Никита не рискнул бы. Как такое объяснить? Зачем ему вообще понадобилось болтать с заключенным? Если бы весть об этом дошла до его приемных родителей, он не оправдался бы!

С его женой, Светланой Гурьевой, тоже все оказалось непросто. После избиения она выписалась из больницы и куда-то уехала. Вроде бы, в другой город, Никита не знал наверняка. Он бы и вовсе потерял ее след, если бы Светлана снова не загремела в больницу, на этот раз – с нервным срывом. Об этом стало известно в благотворительном фонде, где ее прекрасно помнили. Через услужливую Леночку новость добралась до Никиты.

Дальше все было делом техники и наглости. Он пришел в больницу в часы посещений и заявил, что он – один из воспитанников Светланы. Пожилая медсестра, дежурившая на этаже, была впечатлена такой заботой. Она не стала препятствовать, но предупредила:

– Ты с ней поосторожней, понял? Она очень нервная и впечатлительная, чуть