Рита скосила глаза, а Фрэнки кротко улыбнулась. Дориан наконец отпустил ее руку и, затянув потуже пояс на своем халате, отступил в сторону и перестал заслонять им проход.

— Ну что ж, проходите, проходите… Не стоять же вам всю ночь на улице… тем более что уже так холодно. — Он выпятил грудь и позволил им войти. — Вносите поскорее в дом свои роскошные задницы…

В квартире Дориана царил полный кавардак: везде стояло хай-тек-оборудование, телевизоры, полки с разбросанным в беспорядке хламом, над камином висели гирлянды цветных лампочек, которые автоматически включались и выключались в каком-то прихотливо запрограммированном ритме. На самом видном месте стояла огромная, 1980-х годов, кожаная софа, рядом с которой располагался хромированный журнальный столик с черным матовым стеклом, заваленный долларовыми купюрами, на котором стояла переполненная пепельница в виде двух половинок женских грудей. От всего этого зрелища Фрэнки отшатнулась. Как будто ее занесло в запретные апартаменты «только для взрослых»: в аляповатый, полный китча и эклектики притон, представляющий собой полную противоположность минималистской, в бежевых и кремовых тонах, квартире Хью — аккуратно разложенные на диване подушки, стоящие в алфавитном порядке видеокассеты, — то есть всему тому, что ей очень нравилось.

Но недостатки внутреннего убранства меркли в сравнении с тем, каков был вид из окна. Квартира располагалась высоко над долиной, и одна из стен была полностью стеклянной, со скользящими дверями, которые вели на маленький балкон, где висел гамак и всюду валялись африканские барабаны, вышитые индейские подушки, растения, снегокаты и приспособления для барбекю. Потрясенная открывающимся видом, Фрэнки, казалось, потеряла дар речи. Перед ней расстилалась погруженная в чернильную мглу долина, где мерцало море золотых огоньков, которые представляли собой нижнюю часть города Лос-Анджелеса. Она смотрела на горизонт, и впервые за последние несколько дней ее голова полностью просветлела. Город Ангелов лежал перед ней во всей своей таинственной, волшебной, притягательной, соблазнительной, манящей, обещающей массу приключений красе. Он просто уносил ее на своих крыльях.

Пока Фрэнки любовалась видом из окна, Рита выгрузила из машины ее багаж и освободила из длительного заточения Фреда и Джинджера. Те тут же начали расправлять лапки и назойливо ходить кругами вокруг обеденного стола, тщательно принюхиваясь к грязной посуде, заглядывая в приоткрытые дверцы кухонных шкафов, в мусорные ведра, полные шуршащих оберток из-под шоколада, и наконец принялись жадно вылизывать пустую упаковку из-под копченого лосося.

Дориан между тем бесшумно бродил по своей квартире, попивая лакричный чай и разговаривая по мобильному телефону, который звонил без перерыва. Казалось, он отвечает сразу на несколько звонков, а телефон все звонил и звонил, заливался, вибрировал, играл с различными интервалами мелодию популярной песенки, едва ли не выписывал сложные оркестровые симфонии из звенящих колокольных звуков. Раз за разом он давал краткие ответы по телефону, как будто был высококвалифицированным телефонным оператором, наклонялся, чтобы сделать быстрые пометки в записной книжке. Наконец, отразив целый натиск звонков, он рухнул в плетеное кресло, подвешенное к потолку.

Тем временем Рита вернулась из соседней комнаты и тоже села на софу.

— Итак, вид из окна тебе явно понравился? — Ее голос вывел Фрэнки из состояния глубокой задумчивости.

— Просто потрясающе, — улыбнулась Фрэнки, входя в комнату. — Из твоего окна такой же?

— Не совсем. У Дориана более дорогой. Еще минутка, и ты сама сможешь в этом убедиться.

— Хорошо, как скажешь. Давай лучше достанем Фреда и Джинджера, они, наверное, просто умирают от голода.

— Не беспокойся. Я их уже накормила. Они даже успели заснуть на моей постели.

— Спасибо! — Фрэнки благодарно улыбнулась. — Они, наверное, вымотались не меньше, чем я.

— Вымотались. Вымотались! — Дориан прищурился и стал похож на птицу-секретаря. — С чего это тебе выматываться, если ты только что приехала?

— Не знаю, наверное, от акклиматизации и нарушения суточного ритма. — Фрэнки сделала слабую попытку защищаться. С одной стороны, ей не хотелось выглядеть старой брюзжащей развалиной перед лицом едва знакомого ей человека, но, с другой стороны, если честно, больше всего на свете ей хотелось сейчас облачиться в пижаму, выпить чашку чая и пойти спать. Даже несмотря на то, что время еще было довольно раннее.

Дориан как будто этого не замечал. Лучезарно улыбаясь, он потирал руки, как будто собирался высечь огонь.

— На этот случай у меня припасено кое-что, что быстренько поставит тебя на ноги.

— Уж не твой ли это любимый лакричный чай? — вмешалась Рита, обмахиваясь номером «Национального следопыта».

Дориан насупился.

— О, женщина, имеешь ли ты веру? — Он встал, упер руки в бока и драматическим голосом произнес: — Я устрою вам праздник!

Праздник? Глаза Фрэнки от ужаса широко раскрылись, она начала что-то шептать Рите на ухо. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось участвовать в каких бы то ни было праздниках. К сожалению, Рита, по всей видимости, не разделяла ее опасений.

— А в честь кого праздник? — Рита с воодушевлением встрепенулась на софе.

— Ага! — Дориан самодовольно улыбнулся. — Я вам не сказал, но сюда вот-вот должны прийти толпы знаменитостей, польются реки шампанского и все такое прочее… — Тут он сделал паузу и озорно подмигнул. — И хотя я знаю, что вы вряд ли захотите смотреть на другого мужчину, когда рядом с вами я… Но до меня дошли слухи, что в честь таких леди, как вы, в Ла-Ла сегодня вечером соберется самое пьяное охвостье, какого еще свет не видывал.

Он наклонился к Фрэнки, которая слабо улыбалась. Сперва он махал у нее перед носом оружием, а теперь предлагает в компанию какое-то «пьяное охвостье». Казалось, что вот-вот она снова заплачет. Перед ее мысленным взором проплыл аппетитный дымящийся ромштекс, как напоминание о том, что она оставила дома, в Лондоне.

— Потрясающе! — с энтузиазмом провозгласила Рита. — Рэнди отбыл куда-то по делам, так что я свободна, как вольная пташка! — Тут она заметила скорбное выражение лица Фрэнки. — Не хандри, Фрэнки! Праздник — это как раз то, что тебе сейчас надо! — Она ободряюще стиснула руку подруги.

— Да-да, я знаю, — кивнула в ответ Фрэнки, пытаясь выглядеть воодушевленной, но ее вид никого не обманул.

Дориан между тем не собирался отступать. Он разлил по стаканам текилу и передал ее женщинам.

— Это поможет вам поднять настроение!

Он жадно опрокинул свой стакан, так же как и Рита. Фрэнки не испытывала такого же страстного желания и скривила лицо, потому что жидкость обожгла ей гортань. Дориан снова наполнил стаканы, схватил один из ближайших пультов управления и включил стереосистему. Из размещенных над головой динамиков внезапно послышались звуки фламенко.

— Не хандри, а то можно подумать, что мы собрались на похороны! — Чтобы заглушить музыку, Дориану пришлось уже кричать. Он снова опрокинул свой стакан и достал откуда-то пару кастаньет, которые протянул Фрэнки. Но та все еще кашляла от паров текилы. — Я тебе гарантирую, что ты прекрасно проведешь время! — Он сгреб ее за талию и, прежде чем она смогла воспротивиться, начал валять по софе, так что полы его леопардового халата сходились и расходились, обнажая колени. — Ты со мной… — Внезапно он повалил ее на спину, приставил губы к уху и прорычал: — А я — праздничное животное!..