- Я хочу тебя. - Скорость еще возросла.

- Нико. Я не могу делать это снова и снова.

- Можешь.

- Я не могу делать вид, что не хочу тебя.

- Продолжай меня хотеть.

- Я боюсь продолжать это делать.

- Никогда не переставай хотеть меня.

И эти отрывисто вырывавшиеся из него слова прозвучали как разрешение просто отдаться происходящему. Она слилась со звездами, с темнотой, со скоростью, с фантазией о муже и жене, с силой оргазма, создаваемого им. Она не знала, что в ней живет такое напряжение, ее словно ударило током.

- Нико! - Она хотела прокричать его имя, но горло сжало так сильно, что из него вырвались какие-то лошадиные всхлипы. Ей не хватало воздуха, чтобы кричать. Наконец он довел ее до оргазма, и они слились в последнем поцелуе.

Нико скатился с нее, и теперь она поняла, что он имел в виду. Покрывало оказалось где-то в ногах, она лежала в темноте, и воздух охлаждал ее влажное обнаженное тело. Все, что она слышала - как выравниваются их дыхания. Нет, его медленная любовь не была скучной. Она была готова повторить это в любой момент. Прямо хоть сейчас. В его спальне.

Ночь за ночью. Жалеет ли он об этом? А она? В ее голове продолжали звучать его слова. «Продолжай меня хотеть».

«Продолжай меня хотеть». Это что, ее судьба? Продолжать его хотеть? Продолжать быть для него доступной? Чувство удовлетворения таяло, а когда Нико потянулся за телефоном, сомнения и безнадежность нахлынули с новой силой.

- Нико, почему ты так рано вернулся в Рим?

- Работа закончилась раньше, чем я думал, и к тому же мне наконец удалось тепло встретиться с отцом.

Он что, не мог сказать, что он приехал ради нее?

- Ты не можешь подарить мне даже маленькую победу, Нико?

Нет. Вместо этого он проверял свой чертов телефон, сидя к ней спиной.

Что предлагалось делать ей? Принять душ, одеться и отправиться обратно на работу? Сидеть в номере отеля, грызть ногти и гадать, пригласит ли ее Нико погулять в ее последнюю ночь в Риме? Если учитывать, что в их общем опыте - только один вечер в баре, она явно слишком легко соглашалась.

- Нико. Сегодня я бы хотела…

- Аврора, стоп.

Просто стоп. Он смотрел на бесчисленное количество пропущенных звонков и сумбурных сообщений и знал, что если бы мог выбирать, то предпочел бы сейчас быть один.

- Когда?

Аврора впервые услышала легкую дрожь в сильном голосе Нико. Которая сохранялась, когда он спрашивал, был ли кто-то с его отцом. Было ли ему больно. Она заплакала. Нико закончил разговор и молчал. Продолжая плакать, Аврора встала на колени, обняла его со спины и нежно поцеловала в шею.

- Твоя мама принесла ему обед. - Если бы он сам знал, как плакать. - Затем позвонила врачу, чтобы тот пришел как можно скорее. Он сказал, это была мирная смерть.

Она переместилась и села ему на колени, чтобы посмотреть в лицо. Попытаться понять, что он чувствует. Ощутить его боль. Но на лице отражалась пустота.

- Я не должна была уезжать на этой неделе. Я знала, что он слабеет…

Ее слезы были искренними - она одновременно любила и ненавидела старого ублюдка. Любила за его остроумие, юмор, гордость. Ненавидела за то, что его руки оставляли синяки на ее прекрасном Нико, терпеть не могла оскорбления, которые потоком вырывались из его рта.

- Мне нужно вернуться.

Нико попытался высвободиться, но Аврора не могла расцепить рук.

- Когда?

- Сейчас. - Нико наконец встал, и Аврора соскользнула с его коленей.

Она последовала за ним в ванную, но он закрыл дверь прямо перед ней, и теперь их разделяло прочное дерево. Гео мертв. Аврора почувствовала приступ паники. Она распахнула шторы, и спальня показалась ей другой, чем раньше. Смятые простыни, разбросанная одежда, запах секса в воздухе. До нее начало доходить, какой хаос она приносила в его жизнь. Что ждало его по возвращении?

Она оделась. Казалось неправильным натягивать красное платье, когда Гео мертв, но черное было в отеле. Там она сможет сменить одежду. Как помочь Нико? Что сделала бы Марианна на ее месте? Собрала вещи? Но Нико даже не успел их разобрать.

- Что ты делаешь? - Он вышел из ванной с полотенцем вокруг бедер и застал Аврору перебирающей его вещи.

- Ищу черный костюм…

- Я справлюсь.

- И черный галстук…

- Аврора, возвращайся к работе.

- К работе? - Она с отвращением посмотрела на него. - Какой же ты эгоист! Ты правда думаешь, мы сможем продолжать работу сейчас? Это и наша потеря тоже.

- Пощади, Аврора, я ничего не соображаю.

Его сводило с ума, что даже сейчас его тело ощущало легкое возбуждение. Куда пропала спокойная жена? Та, кто нальет ему выпить и оставит побыть в одиночестве в первые моменты жизни без отца? Где зрелая женщина, которая примет его молчание и отсутствие внешних проявлений горя? Он бы предпочел снова задернуть шторы, оказаться с Авророй в одной постели и разрыдаться.

- Нико…

Как же ему хотелось разделить ее слезы.

- Аврора, возвращайся в отель. Я сделаю несколько звонков и полечу обратно в Силибри…

- Я упакую вещи. - Аврора кивнула. Теперь звонил ее телефон, но она не ответила.

Это был Пино. - Они все узнают и будут думать, что делать. Мне ждать тебя в отеле?

- Прости? - Он правда не соображал. - Зачем?

- Нико, мы все отправимся с тобой в Силибри.

- Аврора, что будете делать вы - это ваше дело. Мне нужно уехать сейчас.

- То есть мы должны каким-то чудом найти билеты и трястись в дороге, пока ты будешь путешествовать в своем роскошном вертолете один?

Он вздохнул, признавая поражение:

- Конечно нет.

Водитель принес соболезнования, в холле отеля его встретила хмурая Марианна. Там же собрались одетые в черное жители Силибри.

- Никто не подготовлен к смерти лучше, чем сицилийцы, - прокомментировала Аврора.

Даже в скорби она могла вызвать у него улыбку.

- Королевские особы тоже всегда берут с собой черные наряды.

- Не всегда.

Нико усмехнулся. Аврора исчезла и вернулась через пятнадцать минут. Она успела принять душ и смыть макияж, а ее потрясающие локоны спрятались в тяжелый низкий пучок. Теперь она была вся в черном - платье, обувь, даже колготки. Да, сицилийцы подготовлены к смерти лучше, чем королева Англии. И никто из них ни разу не летал на вертолете, а значит, их ждало много криков и нервных смешков. Жители Силибри были в Риме, но теперь они возвращались. И возвращали домой Нико.