Сэди не знала, как держаться в такой большой компании. У нее не было ни братьев, ни сестер, а родители в ее детстве все время были заняты, пропадая в принадлежащем им небольшом магазине украшений, и не всякий день им удавалось пообщаться хотя бы полчаса перед сном.

– Слава богу, – просияла бабушка.

Когда Ник поставил перед Сэди тарелку с яичницей, прерванные ее появлением разговоры возобновились. Сэди была рада, что они на время отвлеклись от ее персоны. Она уткнулась в свою тарелку. Яичница с красным перцем и луком, золотистые гренки и колбасный соус. Сэди без промедления набросилась на еду, и пару минут спустя ее тарелка опустела.

Ник, сидевший напротив, спросил:

– Хочешь добавки? – И начал подниматься.

– Нет, нет, не надо, я уже сыта. – Сэди покраснела, догадавшись, что Ник наблюдал за ней, пока она ела.

Довольная улыбка, игравшая теперь на его губах, грела ей сердце сильнее, чем следовало. Так недолго привыкнуть и утратить бдительность. Интересно, что он им рассказал? Вот Люк знает о ней многое…

– Мэг сейчас в отпуске, – сказал Ник, – а вообще они с мужем служат в полиции Плейно, а Люси работает в адвокатском отделе в полиции округа.

Зачем он ей об этом напоминает? Хочет убедить, что все будет в порядке? Но, скорее всего, он неверно понимает ее скованность.

Люк и Рид резали и ели у мойки арбуз. Бабушка неодобрительно прищурилась, глядя на пистолеты у них за поясом.

– Вы забыли правило? Все, что стреляет, в доме запрещено!

Люк покосился на Ника, ожидая его реакции. После вчерашнего он явно предпочел бы держать оружие под рукой.

Ник еле заметно кивнул.

– Идите, идите, – торопила бабушка, – не заставляйте меня повторять дважды!

– Извини, бабушка. – Люк обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ник проводит рукой по голени, подсказывая им, куда спрятать оружие.

Сэди тоже заметила этот жест, так явственно напомнивший о грозящей ей опасности. Целая комната силовиков, и все вооружены, потому что ее ситуация внушает им опасения. Ну а ей до жути неловко среди этих благожелательных незнакомцев.

– Пойду проверю, как там Бумер, – сказала Сэди, поднимаясь из-за стола.

Но Ник опередил ее:

– Я сам схожу.

Он поставил ее тарелку в раковину и исчез в коридоре.

Когда он вышел, Люси внимательно посмотрела на Сэди и спросила:

– Как же вам удалось заставить моего братца приехать домой?

– Это нас не касается, Люси, – одернула ее бабушка, подмигивая Сэди.

Выходит, не всем известны причины ее появления здесь.

Минуту спустя вернулся Ник в сопровождении ее стофунтового друга. Увидев Сэди, Бумер сразу направился к ней, виляя хвостом.

– Ну как, малыш, отдохнул? – заворковала Сэди, обрадовавшись появлению знакомого существа в комнате, полной чужаков, и наклонилась, чтобы почесать его за ухом. Ник сделал то же самое, их руки соприкоснулись, щелкнула искра, и вверх по ее руке пробежал электрический заряд.

– Ему надо на улицу, – сказала Сэди и ринулась вон из кухни. Бумер бросился за ней. Сэди, конечно, не столько спешила вывести Бумера на прогулку, сколько искала возможность собраться с мыслями.

Едва они вышли и Бумер, обнюхав ближайшее дерево, задрал лапу, дверь скрипнула, и на крыльце появился Ник с большой миской в руках.

– У нас нет корма для собак, но, надеюсь, он не откажется от гренков с мясной подливой. – Он поставил миску на крыльцо. – Кстати, к вечеру обещают ненастье, станет еще холоднее, – сказал Ник, видя, что Сэди зябко потирает руки. – В Техасе в это время года никогда не угадаешь, как изменится погода в следующие пару часов. Напомни мне, пожалуйста, чтобы я дал тебе второе одеяло.

Сэди посмотрела на него, не зная, какими словами объяснить, что она хочет отсюда уехать. И руки она потирала скорее от внутреннего холода, сковывающего сердце.

– Спасибо. Спасибо за все. Но мы оба с тобой знаем, что мне тут не место.

– Не говори ерунды. – Он снял свою толстовку и накинул ей на плечи. – С чего ты взяла?

Сэди отвернулась, чтобы не видеть, как перекатываются мышцы у него на груди под футболкой и как искажается от боли его лицо.

– Нет, нет, я не могу оставаться. Это твоя семья. Я благодарна тебе за все, что ты для меня делаешь, но я лучше перееду в какой-нибудь мотель, чтобы никому не мешать.

– Мы обычные нормальные люди, и ты никому здесь не мешаешь.

Сэди посмотрела вдаль, на расстилающееся за оградой поле. Но нет, то, как они все любят друг друга, не назовешь обычным делом. Ей казалось, что это что-то особенное.

– У тебя и бабушка, и сестры, и малыш вот-вот родится… я тут лишняя.

– Что? – воскликнул Ник. – Кто тебе это сказал? Люси? Она иногда брякнет что-нибудь не подумав, но не со зла.

– Нет, нет, мне никто ничего не говорил, я и сама понимаю. Я не хочу отвлекать на себя внимание, когда наступает такой особый момент в жизни вашей семьи. Да и бабушка наверняка соскучилась по вас…

– Ах, да ты ее не знаешь, – перебил ее Ник. – Будь ее воля, она бы никуда нас не отпускала. Мы все до сих пор так и жили бы на ранчо, спотыкаясь друг о друга. Но она совсем не жаждет быть центром внимания.

– А где ты живешь сейчас? – спросила Сэди, оглядывая подстриженные кусты у крыльца и вдоль дороги. Бумер носился вокруг, нюхал землю, будто искал след. Неужели он чувствует себя здесь потерянным, как и она?

– В Далласе. Я меня там квартира. Но я редко там бываю, мне так отчего-то не по душе.

– А почему же твоя сестра говорит, что ты совсем не приезжаешь сюда?

– Кто? Люси? – На щеках Ника заходили желваки. – А, ей я не успел объяснить, в чем дело, извини. Я с ней поговорю.

Интересно, почему он уклонился от ответа на вопрос? Сэди вдруг почувствовала себя заинтригованной. Ей хотелось знать о нем больше, не только о вещах, касающихся его работы.

– Получается, ты знаешь обо мне все, а я о тебе – почти ничего, – заметила она.

– Ну да, где-то так. Хотя тоже не все.

– Чего же ты не знаешь?

– Расскажи мне про бухгалтера.

– Про кого? – Сэди не сразу поняла, о чем он спрашивает. – Ах, ты про Тома? – Она почти забыла о нем, поскольку Ник завладел всеми ее мыслями. Однако какое право он имеет допытываться? – Это тебя не касается, – с возмущением ответила Сэди.

– По всем признакам ты сейчас должна быть замужем и иметь детей, – сказал Ник, будто не слышал.

Внутри у Сэди закипел гнев. По каким таким признакам? Какое право он имеет судить о ее жизни, равно настоящей и прошлой? Будто он не знает, что нормальная жизнь теперь не для нее.