– Да вы не беспокойтесь, женщина, что вы так переживаете?Это у нас новое указание, начальство распорядилось, перед тем как получитьномер, все пациенты должны расписаться, что проинформированы насчет комиссии...

– Какой еще комиссии? Ничего не знаю ни про какую комиссию!

– Как это не знаете? Вот сейчас у меня и узнаете. К вам вближайшие три дня придет жилищная комиссия, насчет выявления излишков площади.У кого есть излишки, будут повышать квартплату или подселять беженцев изгорячих точек...

– Каких еще беженцев? Какая еще квартплата? – Мощнаятетка попятилась, отодвинув спиной всю очередь. – Ничего я подписывать небуду! Граждане, что же это творится?!

Через несколько секунд холл перед регистратурой опустел, какпляж в конце осени.

Регистраторша потянулась к полке, достала оттуда справочник«Здоровье школьника», открыла его на нужной странице, но потом передумала,махнула рукой и сняла телефонную трубку. Набрав знакомый номер, торопливопроговорила:

– Фирма «Рекламосервис»? Примите, пожалуйста, срочныйзаказ...

Крепенький мужичок в ладном комбинезоне с надписью«Рекламосервис» разгладил последний лист, наклеенный на щит, и полюбовалсясвоей работой.

С огромного щита ему криво улыбался небритый тип с подбитымглазом. Широкая неприятная улыбка демонстрировала отсутствие во рту несколькихпередних зубов. Надпись на щите, выполненная замысловатой славянской вязью,гласила: «Колян! Поздравляем тебя с условно-досрочным освобождением! Братва».

– Сразу видно – конкретный человек! – проговорилрекламщик и помахал водителю, чтобы тот спускал люльку.

В одном из окон шестнадцатиэтажного точечного дома заработой сотрудников «Рекламосервиса» внимательно наблюдали. Представительныймужчина с седыми висками навел бинокль на резкость, разглядел рекламный щит изаметно побледнел. Он не поверил своим глазам и для верности еще раз перечиталтекст.

Нет, ошибки быть не могло.

Мужчина схватил телефонную трубку, набрал номер и, едвауслышав ответ, торопливо проговорил:

– Примите объявление! Срочно!

– Записываю! – отозвался Гоша Маргариткин, сотрудникрекламного отдела газеты.

– Зоомагазин в связи с экстренным закрытием срочно отдает вхорошие руки молодую анаконду (длина 19,5 м) и африканского буйвола по кличкеГаврюша.

На этот раз Гоша Маргариткин все записал правильно и ничутьне удивился тексту объявления. У него были другие заботы: у пожилой мамы вдругобъявился старинный поклонник. Мама приободрилась, перестала при каждом удобномслучае кричать Гоше, что, когда она умрет, он вспомнит о матери, и так далее.Откровенно говоря, мама вообще перестала с Гошей разговаривать, потому чтопостоянно отсутствовала дома. Старички активно развлекались: посещали пригородыСанкт-Петербурга, особенно красивые золотой осенью, играли в боулинг и дажепробовали кататься на роликовых коньках в парке.

Гоша чувствовал себя заброшенным и одиноким. Еще ончувствовал себя преданым – ведь в ответ на его любовь и самопожертвование мамапредпочла ему какого-то старого бегемота. Он отдавал маме всего себя, всю своюжизнь и зарплату, а что получил за это? Одиночество и гробовую тишину в пустойквартире. Он полностью отказался от личной жизни, чтобы не травмировать маму!

А ведь какие были варианты! Еще в школе Леночка Новикова,отличница и умница, оказывала ему определенные знаки внимания. Она заставлялаего делать стенгазету и привлекала к уборке класса не в свою очередь. Гошасразу же понял, что делает она это исключительно для того, чтобы подольше побытьс ним, Гошей. Но тогда он был слишком молод и не хотел связывать себясерьезными отношениями. К тому же мама твердила, что в первую очередь нужнополучить высшее образование.

И в институте был у него вариант. Нина Соловьева спараллельного потока – длинноногая блондинка с голубыми глазами, спортсменка истароста группы. При встрече с ним она все время отводила глаза и кусала губы –наверное, от стеснения. У Нины было множество друзей, но именно Гошу онаотличала, доверила ему самое дорогое – забирать с тренировки ее младшего братаи отвозить домой. И однажды Нина преодолела, надо полагать, своюстеснительность и назначила Гоше самое настоящее свидание у театра. Этослучилось так неожиданно, что Гоша даже не успел посоветоваться с мамой. Гошане слишком интересовался театром, за что мама его слегка порицала, толькосейчас он понял, что мама, как всегда, была права. Гоша очень волновался, чтопокажется Нине некультурным человеком и она в нем разочаруется. Но Нина пришлана свидание с братом. Оказалось, что у нее что-то случилось, и она оченьпросила Гошу пойти с братом в театр. Немного поразмыслив, Гоша решил, что всесложилось к лучшему, что сейчас он совершенно не знает, о чем разговаривать сНиной в антракте, а потом он восполнит пробелы в своем образовании.

Мама достала ему книжку о драматургии и еще одну, биографииизвестных артистов. Гоше было скучно, но он заставлял себя штудировать книги,вспоминая голубые глаза Нины Соловьевой. Но мама что-то прихварывала, и Гошавсе откладывал приглашение, а потом Нина, очевидно, от отчаяния, вышла замуж запарня из своей группы, с которым вместе занималась в секции легкой атлетики.Поздравляя ее, Гоша сказал, что он все понимает, и снова Нина отводила глаза икусала губы. Гоша пожелал ей счастья, и все громко хлопали, только ее младшийбрат шипел сквозь зубы, что Гоша – полный идиот. Гоша не обращал внимания наего слова.

Были еще варианты, но мама требовала его заботы, и Гошасразу же брал себя в ежовые рукавицы, чтобы не внушать девушкам несбыточныхнадежд.

Так что сейчас Гоша имел полное право обижаться на маму. Ондаже решился высказать ей все, что наболело, но никак не мог выбрать для этоговремя, ведь мамы все время не было дома.

Фирменный поезд «Дело Артамоновых» сообщением НижнийНовгород – Санкт-Петербург замедлил ход и плавно затормозил около перрона.

– Ну, до свидания, и, как говорится, извините закомпанию! – проговорила приветливая женщина лет сорока, подхватив свойнебольшой чемодан и первой покидая купе.

– Успехов вам на новом месте! – пожелал спутнице солидныймужчина в деловом полосатом костюме. Он не спешил – его на вокзале должны быливстретить.

Двое оставшихся пассажиров – молодые парни в модных драныхджинсах – ничего не сказали: они, как и всю дорогу, делали одновременно двадела – слушали музыку в наушниках CD-плейеров и разговаривали по мобильнымтелефонам. Разговор этот был бесконечный и совершенно непонятный постороннемучеловеку, поскольку состоял он в основном из междометий, односложныхвосклицаний и коротеньких жаргонных словечек английского происхождения.

Женщина вышла на перрон, огляделась и быстро пошла в сторонувокзала.