Спокойно. Я не куртизанка, и это видно и по одежде… и по волосам! Точнее, по тому «вороньему гнезду», в которое превратилась моя прическа после воздействия магии Лигши. Я даже не пыталась их примять, — это сделать можно лишь щеткой. Стою на дорожке: потная, в глухо застегнутом платье, с метлой на голове… Никто не позарится на такое чудище! Медленно повернулась и вздрогнула при виде знакомой белозубой улыбки.

— Рад встрече, — тихо произнес Вирдес.

У меня в груди так все и обмерло.

— Ты?! — В голове не укладывалось, что друг детства пришел в такое место. — Ты что здесь делаешь?

Вздрогнула и порывисто прижала ладонь к его рту:

— Молчи. Не хочу знать!

Вирдес вдруг обнял меня и прошептал:

— Как же я рад тебя видеть! Ты жива, ты в порядке… Я чуть с ума не сошел!

— В порядке? — прошептала я, ощущая, как стена смирения с неизбежным, которую я пыталась воздвигнуть вокруг себя, рушится от одного присутствия друга. — Как я могу быть в порядке? — По щекам поползли слезы, я всхлипнула и порывисто прижалась к его груди: — Вирдес, что мне делать? Я на дне! Не знаю, как выбраться… Не могу выйти, не имею права умереть, но и жить так я не намерена! Помоги…

— Конечно, — он прижал меня к себе еще сильнее, поцеловал в макушку. — Помогу. Для этого я здесь, Селеста. Сделаю все, что в моих силах… и даже больше! Не опускай нос, подруга! Ты же гроза деревьев и зарвавшихся деев. Мы еще закидаем их всех сливами!

Я зарыдала в голос, а друг поглаживал мои волосы и шептал что-то успокоительное. А я оплакивала свою прошлую жизнь: беззаботное, озорное детство, где самым страшным, что могло случиться — был строгий взгляд отца. А единственное, что мне грозило — остаться на ужин без сладкого. Всхлипывала и размазывала по щекам слезы: мне никогда туда не вернуться. Но и умереть не в силах. Как бы ни убеждала себя, что теперь начинается новая жизнь, как бы ни хорохорилась, один взгляд на друга детства, который словно призрачным мостиком соединял меня с нормальной жизнью, разбил все эти иллюзии.

Слезы иссякли, лишь ныло сердце, и горели веки. Что толку рыдать? Прошлого не вернешь, будущего у меня нет, с настоящим смириться, как оказалось, не в силах. Осталось лишь продолжать существование в надежде, что дею Белену надоест новая игрушка. Подняла лицо и с отчаянием посмотрела на Вирдеса:

— Зря ты пришел. Ты ничем не сможешь помочь. Только больнее… видеть тебя. Уходи.

— Не могу, — виновато улыбнулся он. — Я здесь работаю, Селеста.

— Что? — я так растерялась, что отступила и изумленно воскликнула: — Работаешь? В борделе?!

— Это не бордель, — тихо рассмеялся Вирдес, — а магическая школа куртизанок!

— Хоть ты не приукрашай реальность, — устало попросила я. И указала на среднюю часть здания: — Все просто. Тут живет хозяин борделя. Там, — махнула на левое крыло, — он учит непотребствам. А здесь, — кивнула на левое, — продает девчонок.

— С виду да, — неожиданно нахмурился Вирдес. — Но не все так просто. Нутром чую…

— Нутром? — жалко скривилась я. — Ты просто голодный. — Отступила и, высвободившись из объятий, дотронулась до серебряного кольца с прозрачным голубым, как небо над головой, камнем: — Это так-то ты маскируешься?

Он подхватил мою ладонь и, сжав кисть обеими руками, быстро проговорил:

— Я не маскируюсь, Селеста. Я пришел к дею Белену и потребовал, чтобы он продал тебя…

— Что?! — яростно взвилась я. Но через миг весь мой гнев испарился, и я, кусая губы, исподлобья посмотрела на друга. Спросила практически шепотом: — А он что?..

Видрес криво ухмыльнулся и пожал мои руки.

— Отказал, — преувеличенно весело ответил друг. — Зато сделал предложение, от которого я не смог отказаться!

— Работать? — печально улыбнулась я и поинтересовалась: — И кем же? Что ты делаешь?

— О! — загадочно протянул Вирдес. — Ты даже не представляешь, какая честь для потомка знаменитого рода Пура работать в магической академии куртизанок… — Он сделал паузу и, вытаращив глаза, торжественно провозгласил: — Кладовщиком!

Я не выдержала и прыснула, а через мгновение мы оба уже хохотали так, словно все еще сидели на дереве и обстреливали прохожих сливами. Но смех мой как-то быстро перетек во всхлипывания, по щекам снова заскользили слезы. Вирдес обнял меня и, прижав к себе, серьезно прошептал:

— Я вытащу тебя, Селеста. Потерпи немного, пожалуйста. Я обязательно найду выход. — Отстранил меня и, держа за плечи, заглянул в глаза: — Ты мне веришь?

Молча кивнула, но на сердце было тяжело. Чем может помочь Вирдес? Старший сын дея Пура, молодой парень, перед которым открывается блестящее будущее. Неужели он загубит все возможности ради того, чтобы только вступиться за куртизанку? И даже неважно, что я не куртизанка, для общества я падшая женщина. И стигма на моем плече каждому докажет это.

Видрес провел меня на склад, показал на коробку с колбами для дея Прера, но я мялась и, облизывая губы, то и дело посматривала на друга.

— Не можешь поверить, что я пришел за тобой? — понимающе улыбнулся он. Уголки его губ опустились, Вирдес положил руки мне на плечи и торжественно произнес: — Селеста, я не знаю, почему ты никогда не видела во мне мужчину. Друга, брата, соратника, — кого угодно! — но не мужчину. А ведь я не раз признавался тебе…

Я иронично хмыкнула:

— Ты про тот случай, когда ты надел мне на палец кольцо из гусеницы? Или про фату из настоящей паутины? Там еще паучок оказался кусачий. И у меня после этого лицо распухло так, что два дня, пока ожидали столичного целителя, я глаз раскрыть не могла? О, да! Ты не раз признавался мне в своих сногсшибательных чувствах…

— Я же серьезно, — обиделся Вирдес.

— Знаю, — печально вздохнула я и внимательно посмотрела на него: — И я серьезно. Я больше не благородная дея, Вирдес, жениться на мне ты теперь не сможешь, а…

— запнулась и тоскливо посмотрела на него. Едва смогла выговорить: — А твоей любовницей я не стану.

Стоило произнести это, как сразу стало легче. Одной фразой дала понять, что не питаю иллюзий, не верю помощи. И одновременно намекнула, что подозреваю друга в не очень честных намерениях по отношению ко мне. Разумеется, Вирдес все понял… судя по багрянцу, который залил его щеки. Отчаянно замотал головой:

— Нет, Селеста! Я не такой… Ты же знаешь что я не такой.

Я посмотрела так мрачно, что он замолчал. Скривилась и ответила жестко:

— Я не знаю, Вирдес. Все, что якобы знала — растаяло, словно яркая базарная иллюзия. А вместо блестящей сказки вижу грязную мостовую, по которой ветер разносит мусор. — Не выдержав его наполненного болью и обидой взгляда, добавила примирительно: — Даже если ты искренне считаешь это правдой, Вирдес, это ничего не меняет. Потому что я на другой стороне. Теперь я четко вижу, что это лишь иллюзия.