— Но Арье может просто не захотеть с намиразговаривать! — охладила я пыл моих друзей.

— Вообще-то да, — согласился Володька.

— Ни фига! — сверкая глазами закричалаМатильда. — Як нему на такой кривой козе подъеду, он мне все расскажет какмиленький!

Володька вопросительно глянул на меня.

Я засмеялась.

— Да! Это она может!

В субботу рано утром за нами приехала на машине Женинаподруга Таша. Худая, коротко стриженная, с хриплым прокуренным голосом, она намсразу понравилась. В ее обращении с нами не было ни малейшего превосходства.Все на равных.

— Какая клевая тетка! — шепнула мне Матильда ужечерез десять минут.

Мы с ней сидели сзади, а Женя на переднем сиденье. Ташаочень интересно рассказывала обо всем, что мы видели по дороге.

Ариэль построен в горах Самарии. Хорошенький, чистенький,совсем новый город, заселенный в основном эмигрантами. Почти все жители тамходят с оружием — вокруг слишком много арабских поселений. Это так называемые«территории». Женины друзья жили в ничем не примечательной маленькой квартиркена первом этаже красивого нового дома, но зато там был такой балкон! Целый сад!А в саду возлежал потрясающий пес! Ризеншнауцер дивной красоты и ума! Когда мывышли через черный ход, перед нами расстилалось гигантское поле, сплошьусеянное камнями разной величины. Куда ни глянь, всюду камни. Мы с Матильдойразочарованно переглянулись. Женя, Таша и Вика, хозяйка дома, наперебойвосхищались видом, воздухом и т.д. А нам сразу стало скучно. Одни голые камни.Ни тебе моря, ни растительности. Викин муж Пав-луша развел огонь в мангале иначал жарить куриные крылышки. Вика расстелила на камне какой-то коврик, а мы сМатильдой, пока суд да дело, решили немного погулять по этим камням. Хорошоеще, что мы надели кроссовки.

— Тебе тут нравится? — не без робости спросилаМатильда, когда мы отошли в сторону.

— А что тут может нравиться?

— Они восхищаются. Может, мы чего-то не понимаем?

— Просто вкусы у людей разные. Скоро нас позвализавтракать.

— Ничего, Мотька, зато пораньше вернемся, —утешила я подружку, — может, даже искупаться еще успеем.

Когда все наконец напихались куриными крылышками, выпилиневкусной воды, делать больше было нечего. Женя с Викой, разлегшись на камнях,увлеченно беседовали о том, какой банк лучше, «Леуми» или «Хапоалим».

— Девчонки, вы что-то совсем закисли! — заметилаТаша. — Женька, кончай бодягу! Поехали, а то твои гостьи помрут со скуки.

— Ой! — встрепенулась Женя. — Я и впрямьчто-то заболталась!

Мы из вежливости попытались протестовать, но совсемчуть-чуть.

Когда мы сели наконец в машину, я шепнула Мотьке:

— Теперь понятно, почему Вовка отказался ехать!

— Да, Женька, трудно придумать программу скучнее! Твойсын правильный мужик! — смеялась Таша.

— А я люблю эти места! — возразила Женя. —Вам, девочки, тут не понравилось?

— Да чему тут нравиться? — не дала нам и ртараскрыть Таша. — Одни каменюки да куриные крылышки! Тоска!

Мотька вскоре уснула, Женя тоже стала клевать носом, а менявсе больше тревожила мысль о сегодняшнем вечере, о встрече Вальчика с Арье.Удастся ли нам подслушать их разговор? И что будет с нашей бедной Курицей? Яуже чувствовала за нее какую-то ответственность. Подумать только, она на наснадеется! Бедняга. Ей страшно заявить в полицию, страшно даже родному братуоткрыться, а тут вдруг мы, такие крутые девицы, банду раскрыли, банкира спасли,может, и ей сумеем помочь? Только бы с ней ничего не случилось!

При виде нас Володька заржал.

— Что, достала вас мать своей каменной пустыней?Говорил я ей! А уж ее Вика с Пав-лушей кого хочешь уморят. Такое занудство! Ну,что, бабы, будем делать до вечера?

— Купаться! — в один голос заявили мы с Матильдой.

— Это без меня. Я в такой холод не купаюсь.

— По-твоему, это холод — 22 градуса вода?! —удивилась я.

— Спорить с бабьем на эту тему не собираюсь. Просто уменя другой температурный режим.

— Можно подумать, мы тебя уговариваем! —возмутилась Мотька.

— А кстати, как вы до моря доберетесь? Автобусы еще неходят!

— Пешочком дойдем, ноги не отвалятся.

— А дорогу найдете?

— Уж как-нибудь! По ходу автобуса дойдем до Алленби, атам…

— Соображаете! — одобрил нас Володька. —Тогда ладно, я тут пока полежу, почитаю, а в семь встречаемся на Рамбаме.

— Хорошо! — сказала я. — Только у нас к тебепросьба.

— Какая?

— Захвати с собой наше снаряжение.

— Снаряжение? — удивился Володька.

— Да! Нам сегодня во что бы то ни стало надо Вальчикавыследить. Вот возьмешь уоки-токи, бинокль…

— Ну вы и стервы! До сих пор ничего мне не показывали.Ого, какой бинокль! Он же бешеных денег стоит! Откуда это у вас?

— Дед подарил! — гордо сказала я.

— Ладно, идите себе, а я тут пока вашим снаряжениемзаймусь.

— Смотри, не сломай! — предостерегла его Мотька.

— Еще чего! — обиделся он.

Мы не спеша брели по пустынным в субботу улицам.

— Ась, знаешь, что я думаю, надо нам как-то внешностьизменить…

— Зачем?

— Как зачем? А если Вальчик приметил нас?

— Не думаю!

— И все-таки! Мало ли что.

— Опять, что ли, парики напяливать? А где мы ихвозьмем?

— Да нет, можно и без париков. Хватит и просто головныхуборов.

— Каких еще уборов?

— К примеру, я кепочку твою красненькую надену, ты еевсе равно не носишь, а ты — Женину шляпу, соломенную. Тебя под ней совсем видноне будет!

— Хорошая идея! Но тогда и Володьке надо что-то на себянапялить. Его Вальчик тоже вполне мог заметить.

— Конечно! Давай сейчас Володьке позвоним, пусть еще ишляпы захватит!

Мы позвонили Володьке. Он, конечно, развопился.

— Что я вам, носильщик! Не могли вовремя скумекать. Ивообще надо что-то другое придумать. Вечером в соломенной шляпе ты будешьполной дурой выглядеть. Возвращайтесь-ка скорее, вместе подумаем.

И мы решили вернуться — дело прежде всего! Искупаться мы ещеуспеем.

Дома Володька сразу заявил: