— Деточки, надо нам где-то посидеть… может, у моря? Ятак море люблю, а из Реховота далековато, Додику все некогда…

— Отлично, — воскликнули мы с Матильдой, —давайте поедем сейчас к морю и поговорим и искупаемся!

— Ох, бабье, — тихо вздохнул Володька, — всеих к воде тянет.

Мы вчетвером погрузились в автобус и через десять минут былиу моря.

Володька сразу взял инициативу в свои руки.

— Вот что, — сказал он, — первым делом РиммаЛьвовна нам все расскажет, а уж водные процедуры потом.

— Ты прав, Вовочка! — пролепетала Курица.

Мы уселись на нагретых утренним солнцем каменных скамейках ивыжидательно уставились на Римму Львовну.

Она молча окинула взглядом каждого из нас и наконецрешилась:

— Понимаете, я попала в ужасную историю, не знаю, счего и начать… Словом, я одно время пыталась заниматься коммерцией… Но самивидите, какой из меня коммерсант… Подруга одна уговорила… она сама челночила,ну и подключила меня. Мы два раза с ней в Турцию смотались, потом в Грецию. Всевроде ничего было, а потом она, подруга моя, вдруг замуж вышла и бросила всеэто. А одна я сразу прогорела… Привезла товар, а он не идет, покупала-то я вдолг, а его с меня потребовали, да что называется, с ножом к горлу. А тутдругая моя подруга, нет, не подруга, а так, приятельница… вдруг предлагает мне:«Возьми деньги, расплатись с долгами, потом отдашь, когда сможешь». Не хотелая, но пришлось взять. Отдала один долг, в другой влезла, но Тамара, этаприятельница, не торопит! Ну, я решила, расплачусь с ней, тогда уж брошуторговлю, не по мне это. А пока торгую помаленьку, даже скопила немного денег ирешила отдавать по частям. Приношу их Тамаре, а она и говорит: «Мой муж можеттебе этот долг вовсе списать, если ты в Израиль съездишь». Я от радости дажезадохнулась, ничего, дура, не сообразила. Съездить в Израиль, брата повидать,племянников… Потом охолонула и спрашиваю, а что с меня за это следует? Дапустяки, отвечает Тамара, Вальчик, это ее муж, даст тебе одну маленькуюантикварную штучку, спрячешь ее на себе, и все дела. И долг он тебе простит, ив Израиль за его счет поедешь. Испугалась я, что же это за ценность, ежели ондолг списывает да поездку оплачивает. Показала она мне — какая-то костянаястатуэтка, то ли китайская, то ли японская, я в этом ничего не смыслю.Натерпелась я страху, но пронесла ее через таможню на себе, а Тамара в этот жедень, вернее в ночь, тоже за границу улетала, вот она и забрала ее у меня. Я ужрешила, что легко отделалась, а она говорит: полдолга, считай, отработала. Такчто теперь на обратном пути, боюсь, опять мне что-то перевозить придется… Я отстраха спать перестала. Ведь не пустяк, ясное дело, если Тамара в то же самоевремя таможню проходила, а статуэтку мне сунула. Словом, не знаю я, что мнеделать. Может, конечно, сейчас обойдется, но Тамара сказала, что тогда надобудет еще раз сюда лететь. А как я это брату объясню? Совсем я запуталась, однанадежда на вас, может, что и присоветуете? — Она с мольбой глядела на нас.

— Римма Львовна, — решительно начала я, —совершенно случайно мы с Матильдой слышали ваш разговор с Тамарой.

Курица побледнела.

— Как? Где?

— В Шереметьеве. В уборной.

— О Господи!

— И еще мы услышали имя «Вальчик». А потом встретилиего здесь.

— Он уже здесь? — прошептала Римма Львовна.

— Да, мы за ним проследили и выяснили, что он ещеодного человека в Москву снаряжает. Тот тоже ему деньги должен. Короче, все потому же сценарию, только человек этот улетает во вторник, а вы в воскресенье,вместе с нами.

— Какой кошмар! Какой кошмар!

— Римма Львовна, дорогая. — воскликнула Мотька сослезами на глазах, — не бойтесь, мы попробуем вам помочь. Мы завтрапостараемся выяснить, что он отсюда хочет переправить.

— А этот человек, он что, не боится? — пролепеталаКурица.

— Еще как боится! — сказал Володя. — Но хочетуже разделаться с Вальчиком.

— А я? Я тоже только об этом и мечтаю!

— Послушайте, — зашептала вдруг Матильда. — Аможет, нам просто заявить на него в эту вашу… как ее… миштару?

— В миштару? Что это такое? — спросила РиммаЛьвовна.

— Полиция, — ответил Володя. — Нет, нельзя!

— Почему? — вскинулась Мотька.

— Потому что мы, собственно, ничего пока не знаем. Ктому же Римма Львовна пронесла антикварную вещицу только через российскуютаможню. Сюда она ее не привезла. И что, по-вашему, мы можем сказать в полиции?Мы, мол, подслушали несколько разговоров о том, что кто-то кого-то куда-топосылает! Да они сами нас пошлют куда подальше, и будут правы. Конечно, мымогли бы сказать, что Арье что-то повезет, но тогда он первым и пострадает. АНальчик выйдет сухим из воды. Для того он его и нанял. Наша задача — выяснитьвсе про груз и избавить Римму Львовну от Нальчика. И это, прошу заметить,программа максимум. Не волнуйтесь, Римма Львовна, что-нибудь мы придумаем!

Римма Львовна вдруг захихикала. Мы посмотрели на нее как наполоумную.

— Какая же я идиотка! Нет, вы только подумайте, какая ядура!

— Да в чем дело, Римма Львовна?

— Это мое великое счастье, везение немыслимое, что выслучайно подслушали нас с Тамарой в туалете. И Нальчика сами обнаружили. А топредставьте себе, рассказала я вам всю мою историю, и что бы вы с этим делали?

Она опять залилась смехом, но в ее смехе слышалась истерика.

Володя положил руку ей на плечо.

— Римма Львовна, успокойтесь, все в порядке! Считайте,что такое стечение обстоятельств просто первый шаг к избавлению.

— Ты думаешь? — Она с надеждой глянула на него. —Ты правда так думаешь?

— Конечно! Не думал бы, не говорил бы!

— Знаете что, даже если вы ничего не сможете большесделать, вы уже помогли мне. У меня словно камень с души свалился. Я теперьподелилась своей бедой, и мне стало легче. Хуже нет одной маяться. Спасибо,спасибо вам!

Матильда уже рыдала в голос, у меня тоже глаза были полныслез, а Володя как-то подозрительно кашлял в кулак. Она достала нас до печенок,эта бедная Курица!

Потом мы купались, ели мороженое, прогулялись по набережнойв Яффо и, наконец, посадили Курицу в автобус, идущий в Реховот, условившисьсозвониться в среду.

— Ну вот что, бабы, — заявил Володька, когда мывернулись домой, — завтра я поеду провожать Арье и хочу, чтобы вы навсякий случай поехали со мной. Можете понадобиться. Неизвестно ведь, как тамвсе сложится.

— Конечно, мы с тобой поедем, даже и говорить об этомне стоило, — пожала плечами Матильда.

— А сегодня вы уж без меня вечер коротайте!