валюты приобретались чеки Внешторгбанка, то, что называется в запас. Другая часть, в пиковые дни девальвации лея, потихоньку обменивалась на черном рынке «на жизнь». Одним из пунктов обмена долларов было общежитие для иностранных студентов, где валютными махинациями занимались иранцы. Работали они конспиративно и честно. Деньги можно было не пересчитывать. Позднее обмен валюты осуществлялся через молдавских шоп-туристов, «протоптавших» дорогу в Турцию.

Таким образом, в те годы настрой советских дипломатов в Румынии был далек от стахановских высот. Повседневные мысли в основном сводились к решению бытовых вопросов. В частности, где купить итальянскую мортаделлу, поставляемую в рамках гуманитарной помощи, какое-нибудь мясо, молочные продукты или турецкий багет. Все было в дефиците.

Кроме того, Москва особенно не дергала посольство по внутренним конфликтам в Румынии. Горбачев проблему Чаушеску решил. Германию объединил, и с новой силой двигал перестройку в СССР. Сам взрастил Ельцина, который быстро понял, что Горбачев стал для него препятствием. А с другой стороны, академик Сахаров начал наезжать на Михаил Сергеевича. В таких условиях Кремлю не было дела до Румынии.

В этот день, 14 июня, Алексей договорился с Николаем, руководителем «Союза обществ дружбы» в Румынии, встретиться в офисе ССОД. Так что сразу после совещания Алексей «с пол оборота» завел еще новейшую «семерку» и поехал в центр города. Офис размещался в красивом доме 19 века с витиеватыми балкончиками и крутым парадным. Занимал весь второй этаж, на других этажах размещались квартиры бухарестцев из творческой интеллигенции. Вид с маленького балкончика захватывал небольшой сегмент Университетской площади, где обосновался палаточный лагерь оппозиции.

Николай давно проникся симпатией к Алексею, и ему нравилось общение с ним. К приходу гостя в нерабочем секторе офиса благоухал аромат кофе по-турецки, который заглушал специфический запах сигарет Ява. Николай был кофеманом и заядлым курильщиком. Коньяком он тоже не брезговал.

За кофе и сигаретой Николай сразу приступил к теме, которую очень хотел обсудить с Алексеем.

– Алексей, ты мне еще в поезде рассказывал, что много российских староверов проживает в странах Латинской Америки: в Бразилии, Аргентине, Эквадоре и даже в Перу. Меня лично давно интересует тема русских поселенцев за границей. Они до сих пор сохраняют общинный и архаичный образ жизни. Это же интересно. Но, к сожалению, мало об этом пишут журналисты, в «Клубе кинопутешествий» я видел пару сюжетов. Но это ничтожно мало. Сейчас при Горбачеве дали карт-бланш и на эту тему. Вот, например, ты знаешь кто такие липоване? И где они проживают?

– Признаться, первый раз о них слышу – и Алексей почувствовал какое-то неудобство от того, что «ноль» в этой теме.

– Ну, ладно, Леша, не расстраивайся, я тоже об этом долго не знал ничего, и Николай плеснул в бокалы немного коньяка «Скандырбек».

Алексей не любил попадать в ситуации, когда он о чем-то не сведует. Все-таки красный диплом Дипломатической академии давал ему фору по многим вопросам. Он также оценил элегантный выход Николая из этой ситуации. Да, и коньяк горячим теплом разлился по телу.

– Коля, сделай милость, проведи ликбез по липованам. Я уже понял, чем закончится наша беседа.

– Чем же? – и лицо Николая приобрело озадаченный вид.

– Да, мы скоро к ним с тобой поедем.

– Леша, ну ты, как Вольф Мессинг, читаешь мои мысли. Поэтому расскажу тебе о липованах все что знаю.

И Николай начал свой рассказ.

– Липоване в царской России считались сектой. И довольно многочисленной. Это староверы, сохранившие все дореформенные церковные традиции. Они бежали из России в 17–18 веке, называют себя духовными христианами. Церковь же считают ненужным посредником между Богом и верующими. Трактуют библию по-своему, живут по заветам Евангелия, изучают его. Молятся в молельном доме. Алкоголь, табак и свинина у них под запретом. Никогда не справляют дни рождения. Занимаются сельским хозяйством. Проживали в центральной России. Со времен Петра Первого, когда церковь стала частью государства, власти повели борьбу против так называемых сектантов. Они не покорились, не приняли новые каноны, и их стали высылать на окраины империи.

– Короче говоря, – продолжил интересный рассказ Николай, – с 1840 года начался массовый исход липован из России. Они осели в Румынии, Украине, в Молдове и Болгарии.

– А как они попали в Румынию? – проявил живой интерес к этой теме Алексей.

– Они предпочитают равнину, а не холмы и горы. На территории современной Румынии липоване почувствовали себя на берегах Дуная, как в родном Поволжье, – и Николай закурил новую сигарету. Конечно, их здесь немного, три села, ты скоро сам все увидишь. Принимают гостей хорошо, угощают вкусной едой. Многие блюда готовятся по старинным рецептам. А как они душевно поют. Ну, не буду всего перечислять. Ну, в общем, ты прав, не будем забегать далеко вперед.

– Да, интересно, очень интересно, – задумчиво проговорил Алексей. Я бы посоветовал тебе написать о них книгу, с интервью и фотографиями. Пойдет «на ура».

– Опять ты «Мессинга включил», уже пишу.

И только Николай хотел разлить кофе по чашкам, как в кабинет ворвался его помощник с лицом, искаженным диким страхом.

Николай выскочил из кресла как из катапульты. Его белое кашне, наброшенное поверх модного пиджака, слетело на пол. Но он на это даже не обратил внимание. Глаза блестели каким-то спортивным азартом.

– Что, в чем дело? Началось?

– Что началось? – срывающимся голосом пролепетал помощник. Там дикие крики и стоны, как будто свиней режут. Рев толпы как на футбольном матче.

– Так, я все понял и ожидал это.

– Что это? – тоже начиная нервничать, спросил Алексей и вслед за Николаем выбежал на балкон.

Их взору открылась жуткая картина происходящего на Университетской площади, хотя просматривался небольшой сегмент. Десятки крепких парней в одинаковой черной робе, с перепачканными черной сажей лицами, в касках с фонариками, и стиками в руках, окружили палаточный лагерь. Они размахивали стиками как полицейскими дубинками, несмотря на стоны и визг.

– Говорил я послу, что придут шахтеры и устроят здесь бойню, – выпалил Николай. Ты будь здесь, а я побежал туда, надо все рассмотреть.

– Нет, ты этого не сделаешь, – уверенно возразил Алексей. Во-первых, у тебя дипломатический паспорт, а это уже вмешательство во внутренние дела. За это по головке не погладят. А во-вторых, ты мой друг, и в пекло я тебя не пущу.

Не успел Алексей договорить эту фразу, как из бреши в шахтерских рядах выбежали три парня, закрывая головы руками. Они сразу ринулись в разные стороны, но, выросшие как из-под земли, другие шахтеры принялись бить их руками и ногами. Избиение остановилось, когда оппозиционеры не подавали признаков жизни.

Николай и Алексей молча стояли и не знали, что делать.

– Надо