– Простите, – обратился он к ней, – скажите,почему вы плачете? Возможно, я могу помочь…

– Вы кто? – спросила девушка, остановившись. При ближайшемрассмотрении оказалось, что она умудрялась плакать бесслезно. Наверное, чтобыне размазать безупречный макияж.

– Я старший следователь Митрофан Васильевич Голушко.

– Тогда вы мне не поможете! Мне нужен директор«Эдельвейса»!

– А могу я узнать, кто вы?

– Я жена… то есть вдова Геннадия Сидорова.

– И зовут вас?..

– Вероника.

– А по отчеству?

– Ивановна, – наморщив свой чудесный носик,ответила она. Отчество свое, судя по всему, она не любила. Слишком оно былопростецкое.

– Вероника Ивановна, я хотел бы с вами побеседовать… Выне против?

– Давайте не сейчас, а? Я к директору должна попасть! Ичем скорее, тем лучше…

– Зачем он вам?

– Я хочу получить вещи мужа. Сейчас же! Пока их нерастащили.

– Не беспокойтесь, все вещи вашего супруга в целости исохранности. Их досмотрели, после чего отнесли в камеру хранения дома отдыха…

– Ага, уже досмотрели? Ну, тогда я опоздала… – Онанасупилась. – Как пить дать, что-нибудь сперли! У Генки была куча дорогихмелочей. Одна ручка стоила триста баксов! Ее под шумок запросто зажать могли…

Митрофана слова вдовы покоробили. Разве можно думать омелочах, пусть и дорогих, когда муж умер?

– Портсигар позолоченный, фляжка, обтянутаякрокодиловой кожей, часы швейцарские, – продолжала перечислятьВероника. – Я помню все вещички, которые он с собой прихватил… И есличего-то на месте не окажется… В суд подам!

– На кого?

– А на кого надо? На вас, ментов, или на«Эдельвейс»? – живо поинтересовалась она, но тут же самой себе и ответила:– Да один фиг толку не будет! Не докажешь же, что украли, вы скажете, мало ликуда он это дел, может, потерял…

Старшему следователю очень хотелось высказать «безутешной»вдове все, что он о ней думает, но он сдержался. И чтобы побыстрее избавитьсебя от ее общества, довольно бесцеремонно прервал ее:

– Так вы ответите на пару моих вопросов?

– Если отвечу, вы от меня отстанете?

– Сейчас мы побеседуем без протокола. Но потом явынужден буду вас вызвать повесткой…

– Ладно, черт с вами, задавайте свои вопросы… Толькосначала закурить дайте.

– Я не курю.

– Ну, так стрельните у кого-нибудь! Вон у шоферавашего, к примеру… – Она, сощурившись, посмотрела на курящего Колю. –Хотя не надо, он смолит какую-то гадость… Лучше вон у того типа с пачкой«Мальборо»… – Она ткнула пальцем в утреннего знакомца Митрофана – МаксаРадова. Привалившись спиной к колонне, он лениво покуривал, пуская кольца дымав небо. Рисовался, одним словом.

– Вероника Ивановна, если вы так хотите курить, идите истреляйте сигареты сами, но лучше потерпите пять минут, я вас надолго незадержу…

– Не любите курящих женщин, товарищ милиционер?

– Не люблю дым. У меня на него аллергия. Глазаслезятся.

– Ладно, потерплю, уговорили…

– Давайте присядем. – Митрофан указал на лавочкувозле фонтана. Она была единственной пустующей, на остальных сидели пообедавшиеотдыхающие. Правда, жены среди них не было. Видимо, Марго отправилась в своебунгало.

Вероника прошествовала к лавке. Походка от бедра, спинапрямая, подбородок вздернут. «Из модельных, сразу видно», – подумалосьМитрофану, и он решил проверить правильность своей догадки.

– Вы манекенщица? – спросил он, когда Вероникауселась.

– Была когда-то. Но, как вышла замуж, ушла сподиума… – Взгляд ее потеплел. – А что, сразу заметно, да?

– Конечно. По походке…

– Не зря говорят, мастерство не пропьешь, – хмыкнулаона. – Ну, давайте уже, спрашивайте, а то я курить хочу…

– Каковы были ваши отношения с супругом в последнеевремя?

– Нормальные.

– Не ругались?

– Как сказать… – Она помялась. – Всякоебывало! Иной раз чуть ли не до развода дело доходило… Но мирились!

– А из-за чего ссорились?

– Ревнивый он был очень. Чуть меня с каким-нибудьмужиком увидит, так давай орать… Типа, это твой любовник, обнаглела, средь беладня не стесняешься налево ходить!.. Будто я не могу просто знакомого встретитьи с ним поболтать…

– То есть вы уверяете, что его подозрения былибеспочвенными?

– Конечно! – довольно правдоподобно совралаона. – Вот взять, к примеру, последнюю ссору. Как раз перед его отъездом.Приревновал меня (смешно сказать!) к парикмахеру. Парень небесной голубизны,это ж невооруженным глазом видно! Я прямо оскорбилась, когда Генка начал меняподозревать в шашнях с ним… Но когда он заявил, что едет отдыхать без меня, японяла, где собака порылась…

– В смысле?

– Он специально со мной разругался, чтоб свалить! Мы обычновместе отдыхаем, а тут нате вам – еду один, а ты, изменщица проклятая, в городеоставайся и думай над своим поведением!

– А зачем ему это надо было?

– Да с любовницей, поди, поехал.

– Нет, Вероника Ивановна, вы ошибаетесь, с женщиной еготут не видели.

– Странно… А я-то уверена была… – Сидоровапокусала акриловый ноготь. – Видите ли, в чем дело… Когда Генка впервыеузнал, что я ему изменяю… Ой! – Она чуть ноготь не откусила отдосады. – В смысле когда он впервые заподозрил… В общем, сказал, что любитменя и разводиться не хочет, но в отместку тоже себе кого-нибудь заведет.

– И как, завел?

– Уж не знаю, завел ли, но попытку делал! На сайтезнакомств анкету разместил. Типа, ищу любовницу, готов стать спонсором.

– А вы откуда об этом узнали?

– Он сам мне ее показал. Даже переписку с некоторымибабами. Да только, сдается мне, не нашел он там никого. Может, пару раз кого иоприходовал, но ему-то хотелось постоянную… Чтоб не только для тела, но и длядуши – надо ж было кому-то на меня жаловаться… Короче, он быстро кинтернет-знакомствам охладел, к компу стал редко подходить, но где-то месяцназад смотрю – опять сидит. Все вечера у монитора. И, главное, как подхожу, всеокна сворачивает. Не дает смотреть! А раньше давал. Видать, нашлась какая-то… Атут еще скандал на ровном месте и этот его отъезд…

– Вы уверены, что он сидел на сайте знакомств, а не,скажем, вел деловую переписку?

– Ни в чем я не уверена, говорю же, не давалсмотреть… – Тут Вероника призадумалась. – А вообще все возможно… Унего дела что-то не заладились в последнее время. Даже мне содержание урезал.Раньше десять тысяч ежемесячно перечислял на карту, а тут пять начал.