прочих вселенных действуют безотказно. Законы гравитации могут плюнуть на все и перестать работать, закон подлости же (в соответствии с самим собой) будет мучить до победного конца.

Мудилл пел оды моим прекрасным каре-зеленым глазам. Не грязная смесь, похожая на болото, о, нет, дамы и господа, два чистых оттенка, слившихся в экстазе гармонии! Сверкающие очи, которым впору посвящать оды и баллады и, кажется, именно этим он займется на досуге! Конечно же, не стоит также забывать о других, не менее восхитительных, частях моего тела.

Меня его болтовня не беспокоила. Выгонять гражданина Мудилла было нельзя: во-первых, шум поднимется, шеф подумает, что я вообще ни на что не гожусь, во-вторых, человек, то есть демон, ничего плохого, в общем-то, не сделал. Ну, воспевает он мою нетленную красу, и что с того? Думаю, на любом предприятии есть товарищ такого типа: в лучшей своей ипостаси он при каждой встрече отвесит комплимент, а в худшем случае одарит масленым взглядом, от которого хочется отмываться неделю кряду.

Таким образом, в тот не самый счастливый миг своей жизни я сидела за столом, до зубов вооруженная дыроколом и снисходительной улыбкой. И то, и другое предназначалось исключительно отчетам Смерти одного из миров с периферии. Мудилл начинал уже немного раздражать, и я довольно прозрачно намекнула ему, что если посетитель пришел на прием к шефу, то милости прошу, а ежели нет, то дверь вон там. Он не особенно впечатлился и продолжал, придвинув стул для посетителей чуть ближе к моему столу, упоенно и самозабвенно читать стихи.

- Столетие ушло б на воспеванье очей*, - вдохновенно вещал Мудилл.

Стихи, как он четыре раза отметил, были его собственного сочинения. «Рая, вы уж простите, если не слишком складно, просто это экспромт. При виде вашего лица я позабыл все на свете и теперь отчаянно, но безуспешно силюсь собрать слова в стройные ряды», - излишне многословно извинялся он.

- Бабах! – дырокол угрожающе щелкнул, проделав отверстия в стопке бумаг.

- Еще одно - на созерцанье чела, - усиленно топил лед демон.

- Шмяк! – кипа папок плюхнулась на стол.

- Сто лет - на общий силуэт;

На груди - каждую! - по двести лет.. – декламировал Мудилл, не забывая при этом поглядывать на означенную зону, видимо, пытаясь сквозь блузку прикинуть, сколько нужно времени на тщательный осмотр.

- Вот, пожалуй, на груди мы и прервем ваш очаровательный тет-а-тет, - ледяным, способным заморозить Ад (надо выглянуть и проверить) голосом пророкотало мое начальство.

Я бы с превеликим удовольствием провалилась сквозь землю, но проваливаться было некуда. Смерть смотрел на меня так, словно я убила и расчленила его любимого котенка. Причем будто бы он чего-то такого ожидал и не слишком удивился.

«А вот Таша никогда бы себе такого не позволила», - читалось в его глазах.

- Э-э-э.. Я.. Ну-у.. – промычала я, немного теряясь.

Странно, в принципе, ничего такого не случилось, и я могла все объяснить, но под обвиняющим взглядом Смерти, казалось, уже вынесшего мне приговор, все слова куда-то подевались.

- Да уж, вижу, - процедил он. – Не переживайте вы так, это вполне закономерно.

Слова «чего еще ожидать от смертной?», казалось, повисли в воздухе. Или мне только показалось?

Мудилл сориентировался довольно быстро: аккуратно увлек Смерть в кабинет, где они и беседовали о чем-то не меньше получаса.

Я же продолжила разбирать бумаги. Доказывать что-то не было смысла. Делай что должно и будь что будет, Рая.

После ухода Мудилла было еще несколько посетителей, но в целом рабочий понедельник проходил тихо и спокойно.

- Собирайся, мы уходим, - приказал Смерть.

Я торопливо кивнула, схватила сумочку, ежедневник и ручку.

Рабочий день Смерти оказался загруженным донельзя. Спросила бы, как он до сих пор не умер при таком графике, но думаю, ответ очевиден. Мы хаотично перемещались с места на место, и даже расписание шефа, переданное мне Ташей, не слишком облегчало ситуацию, словно Смерть и его расписание существовали в параллельных вселенных и не пересекались.

Впрочем, основную свою задачу я исправно выполняла – вела строгий учет существ, умерших в ходе нашего визита, с целью последующей передачи этих данных в соответствующие инстанции.

На самом деле, в основном душами занимались соответствующие Смерти: животных, людей, прочих существ. Однако за некоторыми мой шеф приходил лично. Неясно было только, по какому принципу он решает, за кем явится один из его подчиненных, а кого Смерть всех Смертей почтит своим визитом лично.

Как, к примеру, того, за кем он явился сюда. Мы стояли в густом лесу. Два солнца неторопливо плыли по горизонту. Да, сдается мне, Тото, мы уже не в Канзасе**.

- Что это за мир? – с интересом разглядывая причудливые, ни на что не похожие деревья, спросила я.

Изумрудно-зеленая трава пружинила под ногами. Я молча вознесла хвалу богам за то что надела сегодня самые удобные свои туфли. Вот тебе и офисная работа, шатаюсь неизвестно где целый день. Впрочем, я бы солгала, если бы сказала, что это не самый интересный день в моей жизни. Даже при том, что Смерть практически все время игнорировал меня, а уж объяснений от него не допросишься, я успела мельком повидать горы, реки, моря и даже адское пламя преисподней.

- Пхенна, - последовал короткий ответ. – Можешь устраиваться поудобнее, нам придется немного подождать.

- Ждать кого?

- Последнего представителя своего вида.

Лучи двух солнц пробивались сквозь огромные фиолетовые листья деревьев. Постояв пару минут, я плюнула на все и уселась на траву. По телевизору регулярно рассказывают, что пятна от травы больше не проблема. Достаточно лишь воспользоваться нашим средством, и вы забудете о пятнах. А ты сиди и гадай, то ли одежда станет чистой, то ли память отшибет.

Крохотные серые птички издавали тихие скрипящие звуки, перепрыгивая с ветки на ветку. Они совсем нас не боялись. Смерть не внушал им ни ужаса, ни трепета. Маленький сиреневый зверек лежал на поросшем мхом стволе упавшего дерева, подставив расправленные кожистые крылья теплым лучам. Ох, только бы не он был последним из своего вида. Было бы ужасно обидно потерять таких очаровательных животных.

Пылинки танцевали в солнечных лучах. Остался далеко шум большого города. Петербург со своими дождями, низко нависающими тучами и ледяным месивом под ногами, казался сейчас чем-то нереальным. Словно из другой жизни.

- Красиво, - невольно выдохнула я.

Смерть с удивлением посмотрел на меня. Он стоял, прислонившись к шершавому стволу древнего дерева,