— Успех любого предприятия зависит от деталей, — проворчала Вилена, размазывая масло по моему лицу.

— Возможно. Я не стратег.

— Оно и видно.

— Мне так страшно… — Нечаянное признание, сорвавшееся с губ, заставило прижать руку ко рту.

— Ты, главное, в обморок на каждом шагу не падай и поменьше болтай. Остальное — дело аккада. Три месяца быстро пролетят. Поверь мне. Если хочешь — буду за тобой присматривать. Только, чур, сопли держать при себе.

— Постараюсь. — Я попыталась выдавить из себя улыбку.

— Так, хватит реветь. Сейчас самый ответственный этап. Надо тебе новое лицо вылепить.

— Это как? — испуганно вскинулась я. Почему-то представилось, как некромантка достает из сундука куски плоти и кожи и начинает их приклеивать, формируя новые черты.

— Ты хоть представляешь, как выглядишь? Да у тебя большими буквами выведено на лбу: «Жертва».

Рука дернулась к голове, чем вызвала неодобрительный смешок со стороны Вилены.

— Безнадежна… Сейчас будем делать из тебя стерву обыкновенную. Поджимать губки и испепелять глазками научишься по ходу дела.

— А может, не надо? Или энергетические вампиры все такие?

— Такие! Если повезет, вы не пересечетесь.

— Рассекретят? — трагическим шепотом поинтересовалась я.

— Нет, Цветочек, подружиться предложат, — хмыкнула демоница и мрачно уточнила: — Телами…

Мне стало жутко. В моем представлении энергетические вампиры были намного страшнее демонов. Если те просто нервы треплют и запугивают, то эти еще и наслаждаются процессом. А еще они во время оного питаются. То есть на хорошее поведение и сочувствие в принципе рассчитывать не стоит. Богиня, забери меня обратно!

Вилена взялась за дело всерьез. От обилия баночек разбегались глаза. Если оттенки от бледно-розового до насыщенного бронзового были мне понятны, то баночки с фиолетовой и зеленой краской откровенно пугали.

— Сейчас я тебе такое личико нарисую, ни одна зараза трепетную лань не распознает, — хмыкнула демоница, смешивая на белой тарелочке цвета, подобно художнику.

В последующий час я старалась не дышать, а команды выполняла быстро, четко и, что немаловажно, по словам Вилены, — молча. Никогда не представляла, что процесс маскировки может занимать столько времени. Сначала я пыталась запоминать последовательность действий, а потом поняла: бесполезно — и тихо надеялась, что результат не станет отваливаться кусками. Уж больно многослойную роспись на моем лице затеяла сестра Рогатого.

— Вот так! — довольно прищелкнула языком она и отскочила на пару шагов назад, чтобы полюбоваться издалека. — Все! С тонировкой лица закончила.

Не успела я обрадоваться, как Вилена добавила:

— Перехожу к глазам.

— А что не так у меня с глазами? — обеспокоилась я.

— Ревут много, — не удержалась от ехидного замечания Вилена. — Так, посмотри на меня, как нимфеи обычно смотрят на мужика.

Я непонимающе нахмурилась.

— Поправка: как нимфея смотрит на своего избранника, с коим ей самой Судьбой предназначено слиться в экстазе…

— Вилена, зачем тебе это?

— Оценить томность взора.

— А можно мне не на тебя смотреть, а на Щелкунчика?

Представлять, как я сольюсь в экстазе с демоницей, было почему-то очень неловко. Одна мысль о поцелуе вызывала прилив смущения.

Вилена задумчиво перевела взгляд на мухоловку, вернувшегося на пост у двери, и хмыкнула:

— Оказывается вы, зеленоволосые, знаете толк в извращениях.

Я не стала разубеждать девушку. Услышать в который раз, что я безнадежна, не хотелось совершенно.

Так! Надо настроиться и посмотреть на спасителя с любовью. Это я запросто. Хорошенький мой Щелкунчик Славный. Что бы я без тебя делала?

Мухоловка уловил молчаливый призыв, повернул ко мне челюсти и вопросительно клацнул. Я не удержалась и шмыгнула носом. Такой маленький, почти новорожденный, а все-все понимает…

— Стоп! Одна слезинка — и ты труп, — мрачно пообещала демоница.

— Рассекретят?

— Хуже! Макияж потечет — прибью. Пока закрепителем лицо не обработаю, разливы не смей устраивать! — заявила демоница и обмакнула тонкую кисточку в черную краску. — Взгляд на потолок и замереть.

Я поспешно закатила глаза и почувствовала, как прохладная кисточка прикоснулась к нижнему веку.

— Дышать можно, — уточнила демоница и провела черту вдоль линии роста ресниц. — А шевелиться нельзя! Дернешься еще раз — останешься с косым глазом.

Я покорно замерла снова. Ни разу мне не приходилось столько времени находиться без движения. Еще немного — и подпрыгивать начну. Это не маскировка, а издевательство какое-то.

— Устала? Да? — понимающе хмыкнула Вилена. — Помни, Цветочек, красота требует жертв.

— Это какая-то неправильная красота, — проворчала я, в очередной раз зажмуриваясь.

— Какая нимфея — такая и красота, — парировала демоница. — Где это видано, чтобы элементаль Земли глазками стрелять не умела?

— Нимфеи против насилия, — на полном серьезе заявила я. Демоница дурачилась, я же потихоньку расслабилась и начала получать удовольствие от пикировки. — Мы несем в мир любовь и гармонию.

— Ну-ну, поглядим, какую гармонию ты принесешь на полигон, — хмыкнула Вилена и вдруг рассмеялась. — Хочу на это посмотреть.

— А я хочу взглянуть в зеркало.

— Все-таки переживаешь!

— Нет, просто любопытно. Чуть-чуть.

— Сейчас. Остался завершающий штрих. — Девушка задумчиво склонилась над сундуком. — Знаешь, пожалуй, губы я тебе красить не стану. Они у тебя и от природы яркие. Любуйся! — Вилена протянула мне зеркало.

Она гордилась проделанной работой, но я сомневалась, что наши представления о девичьей красоте совпадают. Я осторожно взяла в руки зеркало, готовая чуть что сигануть в бассейн. Шедевр-то закрепителем пока не обработали, и все художества можно смыть. Увиденное заставило меня замереть от удивления. Это было мое лицо, и в то же время я себя совершенно не узнавала. Черты стали резче, скулы более явно выражены, на щеках горел ровный золотисто-персиковый румянец. Самая удивительная метаморфоза произошла с глазами: черная обводка слегка изменила их форму и сделала взгляд лукавым, а краска для век подчеркнула природную зелень радужки.

— Нравится?

— Немного непривычно.

— Зато от мира сего, и от синяков под глазами я тебя уберегла.

— То есть красоту мне теперь фингалом испортить не смогут? — хихикнула я.

Демоница почему-то тяжело вздохнула.

Я поднялась на ноги и поплелась к двери купальни, но не успела миновать Щелкунчика, как в спину прилетело изумленное: