гора с плеч сваливается. Валентина тоже очень рада, как будто бы искренне, но она явно торопится и просит меня скорее расплатиться. За её услуги ей положена месячная оплата моего жилья.

Лезу в сумку, чтобы со всеми рассчитаться: с риэлтером и с Марией Абрамовной. Последней я должна заплатить за три месяца. Валентина объяснила, что это стандартный взнос — месяц вперёд, последний месяц проживания и возвратный депозит.

Только раскрыв молнию, понимаю, что мои финансовые запасы сильно истощились.

Осознание обрушивается на меня лавиной. Что я наделала?!..

Я лишь сейчас поняла, что на собеседовании меня обманули. Я заплатила двести тысяч за воздух! Взамен мне дали какие-то бумажки, но теперь я отчётливо понимаю, что бумажки эти ничего не стоят. Хотя…

Вроде по ним мне на складе компании должны выдать какой-то товар. Но я даже не поинтересовалась, какой и что мне с ним делать.

— Вы в порядке? — спрашивает Валентина, видя моё потерянное лицо.

— Всё хорошо, — успокаиваю её.

По крайней мере, за комнату мне есть, чем заплатить. Что ж, хотя бы жильё у меня будет настоящее.

— Вот и славненько, — Мария Абрамовна с довольным видом забирает деньги и ещё раз поглядывает на мою сумку. — Вещички можешь себе в комнату отнести.

Валентина желает мне всего доброго и тут же убегает. А я, оставшись одна, бреду в положенную мне комнату на ватных ногах.

Закрываю за собой дверь и внезапно обнаруживаю, что замка на ней нет.

— Мария Абрамовна! — зову хозяйку. — А как здесь запираться?

Она появляется в коридоре, воткнув руки в боки.

— Зачем тебе запираться? Мы здесь вдвоём. И больше в квартире никого не будет.

— Я понимаю. Просто…

— Ты что же, прятать там что-то решила? — грозно спрашивает Мария Абрамовна.

— Мне нечего прятать.

— Ну, и всё. Нечего там запираться. Не в отеле жить собралась.

Уходит.

Да, она права. Я больше не живу в отеле. Надо сообщить об этом Ильдару, поблагодарить. Да и ему деньги тоже передать как-то надо. После чего финансы мои ещё немного просядут.

Хочется плакать. Но почему-то не хочу демонстрировать тут свои чувства. Стены тонкие. Мария Абрамовна в соседней комнате смотрит телевизор, а мне тут слышно так, будто и стен никаких нет.

Ложусь на койку, сворачиваюсь калачиком, закрываю глаза.

По ушам долбят звуки телевизионной рекламы. На окнах решётки, как в тюрьме. Комната тёмная, крохотная. Кровать, шкаф, стул у окна, выцветшие занавески.

Мне страшно. Вроде бы я в безопасности, но мне очень страшно.

Накрываюсь с головой одеялом и всё-таки начинаю тихо плакать.

Глава 19. Диляра

Сижу с Мадиной в ресторане. Классное местечко, но почему-то даже тут мне грустно и тошно. Очень хочется рассказать подруге всё, что гнетёт душу, но понимаю, что некоторые вещи лучше не говорить даже ей.

— Значит, Алишер разводится? — уточняет уже в третий раз Мадина.

Понимаю её недоверие. Кто б мог подумать, что мой брат всё-таки решится? Но его проблемы мне кажутся сущим пустяком по сравнению с тем, что чувствую я. Он избавился от неверной жены — так и должно быть. Ещё не хватало терпеть такую женщину в доме. Только не в доме Хакимовых.

Но меня Ильдар не предавал. Он ведь ничего мне не обещал. Да, радостного мало, что он крутит интрижку со Светланой, но у него на то есть право, в отличие от неё.

Ильдар замечательный. Настоящий мужчина. Не понимаю, ну, как он мог выбрать такую недостойную женщину?..

— Да, разводится, — вздыхаю.

— Что с тобой? — удивляется Мадина. — Тебе же не нравилась его жена. Что ты переживаешь?

— Да не то, что не нравилась… Я и не общалась с ней раньше особо. Она немного… странная. Но теперь-то понятно, что за странности у неё в голове были.

— А ты не знаешь случайно, с кем она изменила Алишеру?

Проглатываю комок в горле. Не хочу называть Мадине имя Яруллина. Она знает, как сильно я на него запала. Сейчас ещё издеваться начнёт, если скажу. Мадина классная, но язык у неё без костей. Дерзкая вся такая, хваткая.

Но, с другой стороны, когда они с братом сойдутся, он же наверняка ей расскажет, кто у него жену увёл?..

— С Ильдаром… — произношу тихим шёпотом.

— Да ты что?! — подскакивает Мадина. — С каким Ильдаром?! С твоим Ильдаром?!

— Он не мой… — снова вздыхаю. — Хотела бы я, чтобы моим был. Только теперь он с другой… Раньше хоть свободен был. И был шанс, что Ильдар на меня внимание обратит, а сейчас…

— Спокойно, сестричка! — обрубает меня подруга. — Ты совсем в мужиках не понимаешь. Не ты ли мне говорила, что Ильдар ещё с юности к этой Светлане подкатывал?

— Говорила. И что?

— А то, что это у него просто бзик такой с юности был! Вот теперь он своего добился, и — всё! Она ему уже неинтересная станет. Понимаешь?

— Нет…

Мадина цыкает и закатывает большие карие глаза.

— Ой, всему тебя учить надо… — строит недовольное лицо. — Это — психология! Какому мужчине использованная баба нужна? Второй сорт! После другого объедки подбирать — в чём смысл? Бегал за ней Ильдар, чтобы один раз поиграться. Ну, обидно ему было, ясно? Что Светлана Алишера выбрала. Ильдар должен был утвердиться. А больше ему ничего не нужно!

— А вдруг он её любит? — роняю неуверенно, но уже начинаю снова понемногу надеяться.

— Ты совсем ку-ку? — Мадина крутит пальцем у виска. — Кто такую полюбит? Разведёнка! Дырявая! Да ещё и бесплодная! Ей теперь только кошек заводить и слёзы в три ручья лить, что такой дурой оказалась. Это ж надо додуматься — Алишеру изменить! Как нормальной женщине такое в голову прийти может? Светлана не странная, а наглухо долбанутая! За такого мужика держаться зубами надо. А ты давай, не унывай. Сейчас всё немного уляжется. Там глядишь, Ильдар сам о тебе вспомнит. А не вспомнит — напомни аккуратно. Только ненавязчиво. Чтобы он не подумал, что ты такая же падшая, как эта Светлана. Ему хорошая девушка нужна. Как ты.

— Да, — соглашаюсь, чувствуя, как душа наполняется новыми силами. — Да, Ильдар просто мало меня знает…

— Именно! — горячо поддерживает подруга. — А когда узнает, любить тебя будет без памяти!

— Но как же… — вдруг поддаюсь сомнением. — Он ведь со Светланой, получается, был…

— И что? — Мадина легонько бьёт мне в плечо. — Он — мужчина. Где-то же ему надо опыта набираться. Вот пусть с такими второсортными и развлекается. Просто развлекаются с одними, а женятся — на других. Так всегда было. Такова мужская природа.

— Не