— Потому что папой твоего плода… — снова повторил он ненавистное ей слово. — Может быть кто угодно! И даже тот мужчина, с которым я едва не столкнулся, когда привозил тебе фрукты! Дрянь!

Он словно выплюнул, а не сказал. И повернулся, чтобы уйти. А она…

Она поступила, как какая-то лоховская деревенская девка из дешевого сериала, которые так обожала и обожает ее подруга Мила.

Она бросилась на него! Схватила за воротник пальто, дернула что есть силы, чтобы развернуть его, чтобы расцарапать его красивое холеное лицо.

Удалось! На сто баллов! Три кровоточащие царапины на правой и левой щеке пробороздила, как положено! Тут же вцепилась в его волосы и начала мотать его голову из стороны в сторону и орать:

— Мерзавец! Подонок! Сделал мне ребенка и в кусты?

Уже потом, дома, свернувшись клубком на кровати, она ужаснулась тому, как это все выглядело со стороны. Дико! Первобытно! Некрасиво! Официантки даже повизгивать начали, пытаясь их с Богданом разнять. Но Маша держала его за волосы крепко! Ему даже пришлось ее ударить под дых, чтобы ее хватка ослабла.

— Все? Все видели, как он избивает беременную жену? — завизжала Маша, конвульсивно извиваясь в кресле в руках старшего менеджера кафе.

Тот все норовил напоить ее водой. А она ее выплевывала. И орала, как ненормальная. Парень отчаялся и вылил ей полграфина на голову. Только тогда она затихла. И заметила, что Богдана нет. Он ушел.

— Давно? — сдувая воду с лица, спросила она у бледного парнишки с пустым графином в руках.

— Что давно?

— Давно ушел этот подонок?

— Почти сразу, как мы вас растащили.

— Понятно…

Маша выхватила из рук официантки полотенце, вытерла голову, лицо, руки, стряхнула воду с одежды. И почти приказала вызвать ей такси. И платить за завтрак отказалась.

— Вы меня водой окатили! А на улице мороз! — возмущенно воскликнула она, когда девчонка в длинном переднике пыталась ей подсунуть счет. — За счет заведения! Да и это…

Она обвела взглядом персонал, застывший перед ней полукругом.

— Запомните сегодняшний день! Если со мной что-нибудь случится… Если вдруг я нечаянно утону, или сгорю, или упаду на рельсы, вы должны знать, кто за этим стоит! Вы должны назвать полиции его имя — Богдан Сизов!

Мила недовольно поджала губы и сместила взгляд на свои новенькие замшевые сапожки. Ей ни за что не добраться до машины, не замочив обуви. Вчерашняя лужа у подъездной двери за ночь превратилась в озеро. Сутки, уже сутки лил дождь! Растопил весь снег, сметенный дворником к бордюрам. Оголил чернозем на клумбах. Но лед, странно, не таял. И подло поблескивал под водой, обещая подвох.

Тяжело вздохнув, она полезла за мобильником в сумку.

— Сережа, здесь вода, — пожаловалась она мужу.

— Какая вода? Не понял?

Муж все еще валялся в постели и после ее ухода, видимо, снова задремал.

— Лужа! Прямо у подъездной двери! Чё делать-то?

— О господи, Людка, прекрати корчить из себя принцессу, твою мать! — разозлился он сразу. — Бери свои ноги в руки и вброд!

— На мне новые сапоги. — Она обиженно засопела. — Я промокну.

— Не хрена было новые сапоги в дождь надевать. Возвращайся. Переобувайся. Я на руках тебя до машины точно не понесу. И заметь, не я тебя заставил подрываться в такую рань за свежей выпечкой. Сама захотела. Все, малыш, отстань!

Что правда, то — правда, ей, а не ему захотелось горячих булочек с маком в сахарной глазури, которые выпекали в кулинарии за квартал от их дома. Она их обожала. И зараз могла съесть штуки три, а то и четыре. Сережа даже ворчал недовольно и предрекал ей в будущем громадных размеров задницу и жирную талию.

— Коровой ведь станешь, малыш. Жирной безобразной коровой!

— Но ты же меня тогда не бросишь? — пугалась сразу она и откладывала на край тарелки надкусанную сдобу.

— Не знаю, — его взгляд оценивающе проходился по ее ногам, бедрам и груди. — Может, тебе и полнота пойдет.

Если Сережа ее бросит, она жить не станет. В нем вся ее жизнь. Они давно уже стали одним организмом. Давно! Еще тогда, когда провернули свое первое дело, которое не принесло совершенно никаких проблем, зато принесло прилично денег. Сережа их тут же пустил в дело, и это принесло ему прибыль. А значит, и ей. Потом были еще займы у людей, которым они не вернули ни цента. И еще, и еще…

Мила тут же вспомнила о подруге, которую ловко надула, и настроение повысилось. И мысленно сложила кукиш, и тут же в мечтах покрутила им у Машкиного носа. Вот тебе, подруга, а не долг!

Она убрала мобильник обратно в сумочку, Сережа давно отключился. Нацелилась на бордюрный камень и ловко на него прыгнула. Потом осторожно, шажок за шажком мимо лужи, на дне которой подло поблескивал лед. Добралась до тротуарной бровки, снова прыгнула. Все удачно. Даже не забрызгалась.

Мила осмотрела сапоги. Ни пятнышка. Прошлась взглядом по подолу платья, едва прикрывающему колени. Выше легкий полушубок из стриженого кролика, не отличить от дорогого меха, точно. Небрежно уложенные наверх волосы — тоже ее фишка. И ей, и Сереже нравилось, когда из прически на воротник падают будто выбившиеся нечаянно пряди.

Ну что сказать? Отлично выглядит! Кто признает в ней мошенницу со стажем? Вполне приличная девушка, милая и симпатичная. А за рулем его автомобиля, ну просто бизнес-леди! Сережа не часто, но все же разрешал ей брать машину. Сегодня был как раз такой случай. Он сонным голосом поторопил с завтраком, когда она засобиралась за сдобой.

Мила села за руль машины, через пару минут выкатила из двора и еще через семь минут затормозила возле кулинарии.

Заведение было не особо модным местом — открылось не так давно. Персонал изо всех сил старался завоевать клиентов, каждый день все свежее, оставшееся от вчера, было по бешеным скидкам.

— Вам как всегда?

Николай — парень, который почти всегда ее обслуживал, — улыбнулся.

— Да. Семь с маком, четыре с яблоками. И во-он то невероятно красивое пирожное. — Ее палец ткнул в застекленную витрину. — Вишневое, я не ошиблась?

— Не ошиблись.

Продолжая улыбаться, Николай бережно паковал в тонкую бумагу булочки.

— А я прежде не видела никогда у вас таких пирожных, — тянула Мила не своим, капризным голоском, которым, как ей казалось, должна была обладать владелица огромного состояния, могущая себе позволить и свежую выпечку по утрам, и много всяких еще капризов.

— Вы правы. Новинка.

Николай подхватил щипцами вишневое пирожное в сахарной пудре, бережно поставил его в пластиковую коробочку. С легким щелчком ее закрыл. Назвал сумму. Мила протянула ему деньги, взяла пакет, повернулась и… едва не упала в обморок.