Люба отправилась мыть посуду, до маминого возвращения сработы она успела еще салфетки перестирать и накрахмалить и вымыть крыльцо.Бабушка всегда говорит, что уютный дом начинается с чистого крыльца и что еслина крыльце грязь и мусор, то никакая чистота и красота внутри дома уже неспасает, все равно остается впечатление неопрятности и запущенности.

Дальше вечер покатился по привычной колее: приехала мама,Бабаня кормила ее ужином, потом все собрались на веранде за самоваром и ждалипапу. Отец, Николай Дмитриевич, приехал поздно, девочки уже умылись, почистилизубы и собирались спать. Прямо с порога он спросил, чем закончилась вчерашняяистория с сердечным приступом у соседа-профессора, и Люба доложила, что все впорядке, врач больше не понадобился, и сегодня она с сыном профессора Родикомходила на озеро, где познакомилась с ребятами, среди которых есть дажегреческая девочка с удивительным именем Аэлла.

– А, знаю, – кивнул Николай Дмитриевич, –Александриди. Ее отец хороший мужик, крепкий, настоящий коммунист.

– Папа, а почему они здесь живут? – не сдержалалюбопытства Люба.

– Потому что в сорок девятом году из Греции в нашустрану приехали тринадцать тысяч эмигрантов, и Александриди в их числе. Правда,все они в основном осели в Ташкенте, но дяде Константиносу разрешили жить рядомс Москвой, потому что он настоящий коммунист и прогрессивный журналист, ондружит с Твардовским и Борисом Полевым, – объяснил отец.

Про Василия Теркина Люба знала, в школе проходили, и«Повесть о настоящем человеке» она тоже читала, имена знаменитых писателей былией знакомы, поэтому ничего удивительного не было для нее в том, что человек,который с ними дружит, имеет большие привилегии. Вот, значит, из какой семьиАэлла! Понятно, почему она так задается.

– А что, его дочка хорошо говорит по-русски? –поинтересовался отец.

Хорошо ли? Люба растерялась. Аэлла говорила точно так же,как сама Люба, да как все вокруг, ничего особенного девочка в ее речи незаметила. А как еще она должна говорить?

– Она же гречанка, родилась в Греции и жила там до пятилет, – пояснил Николай Дмитриевич, – русский язык только здесьвыучила, а родной для нее – греческий. Вот я и спрашиваю: она хорошо русскийвыучила?

– Наверное, – пожала плечами Люба, – онаразговаривает, как все.

– И без акцента? – недоверчиво прищурился отец.

– Без акцента.

– Вот молодец девчонка! – искренне восхитилсяон. – Вот же редкостная умница! Вам бы с Томкой так иностранным языкомовладеть, как она!

Люба загрустила. Надо же, даже папа, который Аэллу совсем незнает, и то восхищается ею и ставит дочерям в пример. Конечно, такаязамечательная девочка должна быть самой главной в любой компании, и любаядругая девчонка будет рядом с ней выглядеть серой и неприметной.

– Пошли спать, – сердито зашипела Тамара, дергаяЛюбу за рукав. – Поздно уже. Дай папе поесть спокойно.

Люба уныло поплелась следом за сестрой в их общую комнату.Однако едва они закрыли за собой дверь, Тамара обернулась к ней с горящимилюбопытством глазами:

– Ну, давай рассказывай, как там все было. С кемпознакомилась, какие они, чем вы там занимались.

– Тебе что, правда интересно? – изумилась Люба.

– Ну конечно!

Люба подробно и с удовольствием рассказала про игру вволейбол, про купание в озере, про костер, про страшную черную старуху, проАндрея, Аэллу, белокурую скрипачку Танечку и рыженькую девочку, которую звалиНиной.

– Аэлла эта – полное барахло, – непререкаемымтоном изрекла Тамара, – один сплошной гонор, на чужом горбу хочет в райвъехать.

– Почему это? – не поняла Люба.

– Да потому что всех ее заслуг – только то, что она вволейбол хорошо играет. А все остальное ей за так досталось. Только потому, чтоона в Греции родилась и ее папа – большой человек. А вот Андрей – это личность.Если хочешь чему-то полезному научиться, ты лучше с ним дружи, а не с Родикомсвоим. С Родика твоего пользы – как с козла молока.

Люба немедленно обиделась, но постаралась виду непоказывать.

– Хочешь, завтра вместе на костер пойдем, –миролюбиво предложила она.

– Вот еще! Делать мне больше нечего.

– Ты же сказала, что тебе интересно.

– Так мне тебя послушать интересно, дурища! –рассмеялась Тамара. – Ты мне за десять минут все и рассказала, а так мнепришлось бы полдня на это тратить, чтобы самой увидеть. Я лучше что-нибудьполезное поделаю в это время.

– А как же кино в клубе? – растеряласьЛюба. – Ты же обещала со мной сходить. Значит, не пойдешь?

– Ну почему же? Пойду, раз обещала. Я, правда, этукартину уже видела, но с удовольствием еще раз посмотрю, там одна актриса есть– прелесть как одета, я не все запомнила, надо еще разок взглянуть. У нее тамтакой костюмчик – узкая юбка с ремнем, свободный жакет без пуговиц…

Тамара села на своего конька и с упоением приняласьописывать невероятные наряды одной из героинь. Люба слушала сестру и молчараздевалась, аккуратно вешала на спинку стула платье, сверху складывала маечкуи трусики, носочки повесила на перекладину между ножек стула.

– А вообще-то, Любка, ты дурища, – неожиданнозакончила свои мысли вслух Тамара. – Я потому и согласилась с тобой в кинопойти, что видела: ты ужасно хочешь картину посмотреть, а Родик твой не мычит –не телится.

Засыпая, Люба все думала о том, какая Тамара взрослая иумная, и ей, Любе, никогда ее до конца не понять. Вот зачем она согласилась вклуб пойти: то ли сестру пожалела, то ли ей и вправду надо какой-то тамкостюмчик получше разглядеть? И Аэлла такая же взрослая, и Родик, и Андрей, иникогда Любе не встать с ними вровень, она так и будет для них маленькой иглупой.

На следующий день Люба с Тамарой отправились в кино. Картинупоказывали всего один день, зато целых три раза: в двенадцать, в пять часоввечера и в десять. Они долго решали, на какой сеанс пойти, но Бабаня, какобычно, сразу внесла ясность, дескать, в десять вечера они не пойдут, этооднозначно, а в пять, пожалуй, неудобно, потому что если Люба собираетсяугощать ребят пирогами, то самое подходящее для этого время – между обедом иужином. Лучше всего девочкам пойти на двенадцать часов и вернуться домой кобеду. Они выстояли длинную очередь – в их клуб собирались со всех окрестныхдеревушек, купили себе по мороженому, которое продавали только передкиносеансами, и заняли места в зрительном зале. Через несколько рядов впередиЛюба заметила Андрея и Родика, и ей стало немножко обидно: он собирался идти вкино, но вчера об этом не сказал и Любу с собой не позвал.

Картина ей понравилась. Конечно, насчет шпионов она не всепоняла, но про любовь – все-все. Ей очень понравился актер Олег Жаков, которыйиграл главного «нашего», а шпион, которого так сильно любила героиня по имениТаня, не понравился совсем. И насчет сломанной расчески вместо пароля – этобыло здорово придумано! Еще Люба внимательно смотрела на актрису, игравшуюКлаву, официантку из ресторана, которая продалась шпионам, и стараласьзапомнить, как она одета и причесана, потому что эта Клава больше всегоинтересовала Тамару, это именно ее костюмчики и шляпки так внимательнорассматривала сестра, чтобы потом зарисовать в своем альбоме. Если Тамара опятьчто-то не заметит или забудет, Люба ей подскажет.