— Проще не значит эффективней. Не сдавайтесь, Рамиз. Мирный договор с принцем Маликом — это огромный шаг вперед.

— Если договор будет соблюдаться, — устало ответил тот. — Какие новости в наших новых рудниках?

Их основным источником благосостояния была добыча золота, а второе место занимали обширные запасы воды, позволявшие населению не только спокойно жить, но и выращивать на продажу такие важные культуры, как финики, лимоны и рис.

— Хорошие, — живо отозвался Акил. — Богатейший пласт, и, кроме того, похоже, оправдалась ваша интуиция насчет залежей серебра на юге.

— Превосходно. Будем надеяться, что новости распространятся не слишком быстро. Французы и британцы пока ждут своей очереди в Египте, подбирая жадными ручонками все остатки, какие только могут заполучить. Пока они считают нас маленькой бедной страной, которой можно бросить пару крошек за открытие торгового пути к богатствам Индии. Но если узнают о залежах золота и серебра — а в особенности о рудниках недалеко от побережья, — то едва ли откажутся от соблазна заполучить их.

— А убитый англичанин? Вы нашли его бумаги?

— Его звали Кливден. Да, нашел, но в них нет ничего, чего я не знал и раньше.

— А что с женщиной? — робко поинтересовался Акил.

О прибытии женщины слышала вся Балирма, но он, как и остальные, понятия не имел о намерениях Рамиза. Несмотря на давнюю дружбу, принц никогда не поверял ему свои личные тайны и не позволял подвергать сомнению свои решения.

— А что с ней? — коротко поинтересовался Рамиз.

— Она ведь еще здесь, я полагаю?

— Разумеется.

— Могу я спросить, что вы намерены с ней делать?

Перед глазами Рамиза встала картина вчерашней ночи — обнаженная Силия лежит распростертая на постели. Он не мог спать, все время думал о ней. Не мог совладать со своим воображением, без конца представляя, как овладевает ею — как погружается в се нежные глубины, которые он с таким наслаждением подготавливал к своему вторжению. Он желал сделать с ней именно это.

Но, как это часто бывало, желание и долг расходились сейчас в противоположных направлениях. И самый благородный путь оказывался наименее приятным. К счастью, он следовал по нему до самой прошлой ночи. Если бы он поступил по-другому… Но нечего об этом думать. Все решено.

— Как только мы добрались до дворца, я сразу же отослал сообщение генеральному британскому консулу, — пояснил Рамиз. — Я не мог рисковать. Не хватало еще, чтобы это использовали против меня непорядочные люди, особенно Малик. Полагаю, англичане пришлют кого-то ее забрать… удивительно, что до сих пор не прислали. А пока она будет оставаться здесь, в безопасности.

— В вашем гареме?

— Конечно.

— В вашем пока еще пустом гареме, Рамиз.

— О чем это ты?

Акил покачал головой:

— Вы отлично понимаете. Совет старейшин давно просит меня на вас повлиять. Рассмотрите список потенциальных жен. Прошел уже год, как кончился ваш траур по Асаду, и они хотят поскорее утвердить вас на троне. Кроме того, свадьба правителя стала бы радостью для ваших подданных. А то времена сейчас непростые, тревожные.

— Спасибо моему брату, — резко сказал принц. — Это ведь он втянул нас в кровопролитие. Не будь я…

Акил вскинул руку:

— Рамиз, я, как никто другой, знаю, сколь тяжел и болезнен для вас путь к миру, но вы должны понять. Люди, совет старейшин… они смотрят на все иначе. Для них война — это путь к процветанию. Они не понимают всех преимуществ мирной жизни, да еще с таким трудом завоеванной.

Рамиз, все это время сидевший напротив Акила за письменным столом красного дерева, поднялся на ноги и стал беспокойно ходить по комнате. Вдоль ближайшей стены располагался ряд книжных шкафов с самыми разными книгами — от древних а-кадизских писаний до греческой и латинской классики, а также тома разнообразной современной французской и английской литературы. Рамиз всегда питал большое уважение к культурному наследию своей страны, но, путешествуя, он научился также уважать культуру всех великих цивилизаций. Если бы только и его подданные имели столь же широкие взгляды…

— То есть моя женитьба всех бы осчастливила? — резюмировал он, снова садясь за стол.

— Если бы вы выбрали в жены одну из предложенных советом принцесс — может быть, даже дочь принца Малика, — это определенно упрочило бы мирный договор и сделало нас могущественней, а жизнь простых людей безопасней. Да выбери вы даже принцессу из какого-нибудь нашего племени — например, дочь шейха Фарида, — это тоже послужило бы нам большой поддержкой. Свадьба правителя надолго оставила бы у ваших подданных чувство… чувство, что…

— Да выкладывай ты быстрей, — поторопил принц.

— Чувство безопасности, ваше высочество. А когда у вас родятся сыновья, это будет означать, что династия продлится. Без ваших наследников остается лишь ваш кузен, а он…

— Слабый человек.

— Да, — с облегчением согласился Акил.

Рамиз нахмурился:

— Тогда почему же речь идет только об одной жене? Если брак с дочерью Малика поможет мирному договору, то почему бы не проделать то же самое с дочерьми остальных наших соседей? Почему не взять две, четыре… да хоть десять жен?

— Я полагаю, вы шутите, ваше высочество.

Акил тревожно глянул на друга. Tot выглядел спокойным, но Акила не так-то просто было одурачить.

Сжав губы в прямую линию, принц барабанил пальцами по бювару — специальной папке для хранения бумаг. Он предпочитал словесные сражения кровавым баталиям, но в гневе становился гораздо страшнее брата. В милом котенке внезапно просыпался грозный лев.

— Брось эту ерунду насчет «высочества». Я отлично знаю, что ты прибегаешь к моему титулу, когда чего-то от меня хочешь.

Акил улыбнулся:

— Рамиз, послушай. Совет составил список из десяти принцесс. Я сам лично его проверял. Любая из них — отличная партия. Тебе необходимо жениться — и ты знаешь это. Ради А-Кадиза.

— Все, что я делаю, — все ради А-Кадиза. И так было всегда, Акил, ты же прекрасно знаешь. Я никогда не пренебрегал своими обязанностями.

Акил кивнул:

— Но это приятная обязанность, Рамиз. Ты мужчина. Всем мужчинам нужны жены, чтобы удовлетворять свои нужды. А те женщины из списка совета, они не просто принцессы и дочери правителей влиятельнейших племен. Они еще и красивые девственницы. По-моему, это не самая тягостная обязанность, ты не находишь?

Рамиз хотел ответить, но тут же закрыл рот. Какой смысл объяснять то, что он сам не может понять? Акил, как всегда, говорил здраво и без всяких экивоков, к которым так часто прибегали старейшины совета. Рамиз понимал, что должен жениться. И знал, что его брак прежде всего пойдет на пользу его стране и роду. Так должно быть. Так всегда было, уже много веков. Но его отвращала сама мысль вступления в брак по хладнокровному расчету.