Наверное, Акил прав. Возможно, он, Рамиз, слишком много времени провел на Западе. Однако ему все равно не хотелось становиться племенным жеребцом. Не больше, чем видеть своих жен племенными кобылами, соперничающими в гареме за его внимание. Он не хотел такого положения вещей. Может, он и не очень ясно себе представлял, чего хочет, но такого точно не хотел.

Рамиз снова поднялся с места.

— Прежде чем передавать договор совету, внеси вот эти поправки. И передай им, что я ознакомлюсь со списком принцесс, но не раньше, чем будет подписан сей договор и улажено соглашение с британцами.

Акил с улыбкой поклонился:

— Очень мудрое решение, ваше высочество. Вашей мудрости под стать лишь великолепие вашей…

— Достаточно, — сухо прервал его Рамиз. — Уходи, пока я не передумал. И пришли ко мне англичанку.

* * *

Силия следовала за служанкой по запутанным коридорам мимо бесчисленных стражников в белых халатах с гербом А-Кадиза — соколом и молодым месяцем. Силия была без вуали. Она шла с опущенными глазами и гадала, что же ей Рамиз теперь скажет.

И как бы ее щеки не стали пунцовыми, как куфии[3]стражников, когда она взглянет принцу в лицо.

Ее провели в комнату, которая явно служила библиотекой, — и Силия впервые увидела помещение, обставленное по-западному. Рамиз сидел за большим письменным столом красного дерева с инкрустацией тиком и перламутром. На нем был темно-синий арабский халат, однако на голове отсутствовал платок. Принц сразу встал, как только она вошла.

— Сабах аль хайр[4], — тщательно выговорила Силия, воспользовавшись одной из фраз, которым научилась у Фатимы.

— Доброе утро, леди Силия! — поздоровался в ответ Рамиз. — Полагаю, вы в добром здравии?

Что он имеет в виду?

— В добром, — тихо ответила она. — А вы, ваше высочество?

Ваше высочество! После прошлой ночи! Силия прикусила губу, и ее взгляд уперся в ковер. Яркий, шелковый красивый ковер с затейливым узором. Наверное, стоит целое состояние.

— Зовите меня по имени, — напомнил он. — У меня все прекрасно.

Силия слегка вздрогнула — так близко вдруг оказался его голос. Рамиз взял се за руку. Как ему удается так тихо передвигаться? На нем мягкие туфли, заметила она, по-прежнему не отрывая глаз от ковра на полу.

— Я хотел с вами поговорить. Не соблаговолите присесть?

— С удовольствием.

Она позволила усадить себя в кресло лицом к столу. К ее облегчению, Рамиз вернулся на свое место за стол, таким образом этот массивный деревянный предмет с красивой инкрустацией разделил их.

— У вас много книг, — произнесла Силия, оглядывая комнату.

— Да, это так. Мне постоянно присылают новинки из Парижа и Лондона. Если хотите что-то почитать, берите любую.

— Благодарю вас. Хотя я не предполагаю задерживаться здесь надолго, чтобы так уж многое прочитать.

Наступило молчание. Рамиз забарабанил пальцами по бювару. Силия рискнула глянуть на него из-под ресниц. Он расслабленно оперся спиной на спинку стула, выражение лица оставалось совершенно спокойным, словно прошлой ночью между ними ничего особенного не случилось. Или если она для него ничего не значила. Силия задумалась. Что же предусматривает этикет для таких ситуаций? Она никогда в подобную ситуацию не попадала, поэтому чувствовала себя совершенно растерянной. Ей вспомнились дамы из светского общества, которые, по слухам, имели романы. Ее всегда удивляло, что любовники никогда не выказывали никаких нежных чувств друг к другу, если не считать бедняжку Каро Лэм с ее несчастной любовью к поэту лорду Байрону. Но кто не хочет выдернуть страниц из ее книги!

Наверное, лучше притвориться, будто ничего не случилось. Силия снова исподтишка глянула на Рамиза и неожиданно встретилась с ним взглядом. Она густо покраснела.

— Вы, должно быть, раздумываете, как я собираюсь с вами поступить? — произнес Рамиз.

— Прошу прощения? — Вот теперь Силия действительно подняла голову, ее глаза блеснули яростью.

— Я написал вашему генеральному консулу, — вежливо продолжал Рамиз, — и сообщил, что вы в безопасности.

— Это лорд Винчестер. Они с моим отцом однокашники, — зачем-то сказала Силия.

Рамиз поднял бровь.

— У вас хорошие связи.

— Значит, я скоро вернусь домой?

— Полагаю, в ближайшее время. Как только за вами кто-то приедет.

— О! — непроизвольно вырвалось у нее. Наверное, она должна была испытать облегчение. — Меня отправят обратно в Англию?

— Разве вы не хотите вернуться? Повидаться с семьей? Вы, по-моему, упоминали сестер.

— Да, конечно, я скучаю по ним — особенно по Кэсси. Но… впрочем, это не важно. Просто я предполагала, что проживу пару лет на Востоке. Мне не терпелось его увидеть, научиться чему-то новому… вот и все. Теперь же придется возвращаться домой, где я… ну, честно говоря, не знаю, что я буду делать.

— А чем вы занимались раньше?

— В основном устраивала для отца дипломатические приемы. И еще я присматривала за нашим лондонским домом, заботилась о сестрах. Но в ближайшем сезоне под строгим оком тети Софии эти заботы перейдут к моей сестре Кэсси — второй из нас по старшинству. Отец считает, что уже сбыл с рук меня, и теперь снова хочет жениться. Он со мной поделился своими планами.

— Значит, вы волнуетесь, что по возвращении вам может уже не найтись места?

— Немного да. — Силия пожала плечами. — Конечно, это эгоистично — я думаю только о себе. Видите ли, мне нравится заниматься нужными делами. Я вела домашнее хозяйство с тех пор, как умерла моя мать, я к этому привыкла. И жить с отцом и его новой женой мне не очень-то хочется. Совсем того не желая, я все время буду путаться у них под ногами. Да еще все станут ожидать от меня траура по мужу.

— Но вы ведь, разумеется, вновь выйдете замуж? — Еще не договорив до конца предложение, Рамиз осознал, что эта мысль ему очень не нравится.

Силия поджала губы.

— Сомневаюсь. Едва ли я смогу стать кому-то хорошей женой.

— Ну, это вы уже начали жалеть себя. — Рамиз натянуто улыбнулся. — Вряд ли у вас была возможность проверить на практике.

— Верно, но… о, не берите в голову. Это мои заботы. Не сомневаюсь, что в сравнении с вашими заботами они совершенно заурядны. Главное, что я скоро перестану доставлять вам хлопоты.

Как ни странно, но он не хотел даже себе представить, что она может просто уйти из его жизни. Если она уйдет, то едва ли их пути еще когда-нибудь пересекутся.