– Эй, – окликнул капитан Уилли вторуюлодку. – Прячьте головы!

– Это еще что? – сердито сказал Гаррисон.

– Заткнитесь, – сказал капитан Уилли. –Эй! – крикнул он второй лодке. – Слушай. Иди прямо в город и будьспокоен. О лодке не думай. Лодку заберут. Спускай груз на дно и иди прямо вгород. Тут у меня на лодке какой-то шпик из Вашингтона. Говорит, он важнее самогопрезидента. Он хочет тебя сцапать. Он думает, что ты бутлеггер. Он записалномер твоей лодки. Я тебя в глаза не видал и не знаю, кто ты такой. Я не смогуустановить твою личность, если…

Лодку относило все дальше. Капитан Уилли продолжал кричать.

– Я не знаю, что это за место, где мы тебя встретили. Яне найду дороги сюда.

– Есть! – донеслось со второй лодки.

– Этот умник у меня половит рыбку, пока нестемнеет, – кричал капитан Уилли.

– Есть!

– Он любит ловить рыбку, – надсаживаясь, оралкапитан Уилли. – Да только, сукин сын, говорит, что она не годится в пищу.

– Спасибо, братишка, – донесся голос Гарри.

– Этот человек ваш брат? – спросил ФредерикГаррисон, весь красный, но по-прежнему снедаемый неуемной любознательностью.

– Нет, сэр, – сказал капитан Уилли. – Морякивсе называют друг друга братишками.

– Мы сейчас же едем в Ки-Уэст, – сказал ФредерикГаррисон; но он сказал это без особой уверенности.

– Нет, сэр, – сказал капитан Уилли. – Вы,господа, наняли мою лодку на день. Мое дело постараться, чтоб ваши деньги непропали даром. Вы меня обозвали полоумным, но я постараюсь, чтобы вы и в самомделе катались полный день.

– Везите нас в Ки-Уэст, – сказал Гаррисон.

– Слушаю, сэр, – сказал капитан Уилли. –Немного погодя. Но знаете, что я вам скажу, меч-рыба для еды не хуже мерлана.Когда мы продавали ее на рынок в Гавану, нам платили по десяти центов за фунт,все равно как за мерлана.

– Да замолчите вы, – сказал Фредерик Гаррисон.

– Я думал, может, вам как правительственному чиновникуэто будет интересно. Разве это не вы ведаете ценами на продукты или как там?Разве нет? Чтобы они стоили подороже или как там? Чтобы хлеб был подороже, арыба подешевле?

– Да замолчите вы, – сказал Гаррисон.

Гарри на своей лодке перебросил за борт последний мешок.

– Дай сюда большой нож, – сказал он негру.

– Он упал в воду.

Гарри нажал стартеры и запустил оба мотора. Второй мотор онпоставил, когда снова занялся контрабандой, после того как кризис вывел из модырыболовный спорт. Он достал топор и левой рукой перерубил якорный канат. Якорьзатонет, и когда станут поднимать груз, зацепят и его, подумал он. Я пойдупрямо в Гаррисон-Байт, и если они захотят забрать лодку, пусть забирают. Мненужен врач. Я не хочу лишиться и руки и лодки. Груз стоит не меньше, чем лодка.Не так уж много пролилось. Да капля прольется, и то запах здорово слышен.

Он повернул левый рычаг, и лодка, покачиваясь в начавшемсяприливе, вышла из зарослей. Моторы работали бесперебойно. Лодка капитана Уиллибыла уже мили за две, на пути к Бока-Гранде. Пожалуй, прилив такой, что можноуже пройти в озера, подумал Гарри.

Он повернул правый рычаг, открыл регулирующий клапан, имоторы заревели. Он почувствовал, как нос лодки приподнялся, и зеленые манглиибыстро заскользили мимо, когда винт стал засасывать воду из-под корней. Можетбыть, все-таки не заберут лодку, подумал он. Может быть, все-таки мне вылечатруку. Кто мог знать, что они там вдруг поднимут стрельбу, после того как мыполгода свободно ездили туда и обратно. Вот вам кубинцы. Кто-то кому-то незаплатил, а в вас стреляют. Вот такие они, кубинцы.

– Эй, Уэсли, – сказал он, оглядываясь на негра,который лежал на том же месте, укрытый одеялом. – Как ты себя чувствуешь?

– Господи, – сказал Уэсли. – Хуже быть неможет.

– Будет еще хуже, когда доктор станет зондироватьрану, – ответил ему Гарри.

– Вы не человек, – сказал негр. – В васничего человеческого нет.

Старик Уилли не подкачает, думал Гарри. Никогда не подкачаетстарик Уилли. Это правильно, что мы поехали, вместо того чтобы ждать. Глупо былождать. Меня так мутило и так кружилась голова, что я совсем сбился с толку.

Впереди уже видны были белые стены отеля «Ла-Конча»,радиомачты и городские дома. Виден был паром у дока Трумбо, который емупридется обойти, чтобы попасть в Гаррисон-Байт. Старый Уилли не подкачает,думал он. Задаст им перцу. Что это за птицы у него на лодке? Черт возьми, мне исейчас здорово скверно. У меня здорово голова кружится. Это хорошо, что мыпоехали. Это хорошо, что мы не ждали.

– Мистер Гарри, – сказал негр. – Вы уж простите,что я не мог помочь вам спустить товар на дно.

– Ладно, чего там, – сказал Гарри. – Чтоспрашивать с негра, когда он ранен. Ты все-таки славный негр, Уэсли.

Сквозь рев моторов и громкий хлюпающий плеск воды за кормойон слышал странный звонкий гул в своем сердце. Так бывало всегда, когда онвозвращался из рейса домой. Может быть, все-таки вылечат руку, думал он. Мне быона еще очень пригодилась, эта рука.

Мы все сидели у Фредди в баре, и тут входит этот длинныйхудой адвокат и спрашивает:

– Где Хуан?

– Еще не вернулся, – сказал кто-то.

– Я знаю, что он вернулся, и мне нужно повидать его.

– Ну конечно, вы сами выдали его и подвели под суд, атеперь вы его будете защищать, – сказал Гарри. – Нечего вам ходитьсюда, спрашивать, где он. Он, наверно, у вас в кармане.

– А ну вас, – сказал адвокат. – У меня длянего работа есть.

– Ну так ищите его в другом месте, – сказал Гарри. –Здесь его нет.

– Говорят вам, у меня для него работа есть, –сказал адвокат.

– Ни для кого у вас нет работы. Зараза вы, и большеничего.

Тут как раз входит тот косматый седой старик, что торгуетрезиновыми изделиями: он спрашивает четверть пинты, и Фредди наливает ему, и онзатыкает бутылку пробкой и впопыхах бежит с ней обратно, на улицу.