Сегодня игра. Правила еще раз изучены, команды готовы и укомплектованы, даже есть некое подобие формы с командными гербами на ней. Пошить их за небольшую плату помогла маленькая конторка на третьем уровне города. Моя команда называется немного дерзко для солдат империи, но так как мы были штрафбатниками, то и название «Серые имперцы» нам вполне подходило. Шахтеры и инженеры назвались до ужаса просто, безвкусно и совершено бестолково – «Сборная ГНУ-4». За день до игры нам действительно очень повезло – несколько оригинальных флоренцоболовских мячей в ГНУ-4 привез один частный купец-гейзерианец прямиком с Гобиана. Теперь мы сможем играть нормально – старую, набитую потрохами подушку можно будет выкинуть на помойку.

– Ну что, готов этим кротам надрать задницы? – спросил Лев.

– Конечно, готов! Это будет легкая схватка! – ответил я.

Я, конечно, врал и чувствовал мерзкий и нудный мандраж перед игрой. Руки словно окоченели от холода, постоянно хотелось сбегать в туалет. Такое чувство у меня было в детстве, когда я выходил на сцену играть дурацкий, никому не нужный спектакль. Можно, конечно, выпить горячительного, местная брага чудо как хороша, успокоит любые нервы, но наутро вы проснетесь в состоянии, близком к параличу, а мне нужно быть в форме, а главное – в адекватном состоянии. Пойду сварю себе кофе покрепче – может, полегчает. Интересно, кто-нибудь из зрителей будет снимать нашу игру на голокамеры? Я бы с удовольствием посмотрел на это эпохальное зрелище со стороны.

– Fnsh-9374, постойте секундочку, – остановил меня полковник.

– Здравия желаю.

– Вольно, вольно! Я, собственно, хочу обратиться к вам как к представителю лучших войск империи. – Полковник прокашлялся, вспомнив что командует штрафбатом. – Надеюсь, вы готовы к игре?

– Так точно! Я и моя команда готовы на сто процентов.

– Отлично. Я могу только пожелать вам удачи. Надеюсь на ваш талант. Надерите эти грязные шахтерские задницы!

– Так точно!

– Желательно с перевесом в три мяча!

– Что, простите?

– Я говорю, очень многим офицерам и чиновникам хотелось бы, чтобы наша команда смогла выиграть с разницей в три мяча.

– Понял. Сделаем все возможное, чтобы не подвести.

– Свободны.

Я ушел в слегка подавленном настроении. Половина города делает на нас ставки. Разница в три мяча – это практически нереально в профессиональной лиге. Что ж, мы – любители, может, повезет и кто-то сорвет куш с таких безумных ставок.

События, которые произошли на матче по флоренцоболу, просто не укладываются в моей голове! Один день кардинально перевернул всю мою жизнь с ног на голову. Теперь я не просто гренадер из штрафного батальона – я теперь практически герой всей империи. Как же это произошло? Я постараюсь описать полную картину дня, не забыть самые важные детали и попытаться детально разложить по полочкам, что произошло в этот исторический день (исторический, конечно, только для меня). Ранним утром у нас была тренировка перед флоренцоболом. Ничего особенного, мы просто физически разминались, тренировали дальний пас, двойную пробежку и готовились к рукопашным схваткам. Странности начались, как только мы пришли в зал-склад для разминки перед матчем. Среди толпы собравшихся зевак я увидел Зябу Твена. Он, пытаясь скрыть свое лицо, нацепил дурацкий шлем. Тоже мне, лучший охотник за головами – я его броню и оружие узнаю за километр! С одной стороны, в этот момент у меня был реальный душевный подъем – настоящий герой десятка галактик будет смотреть за моей посредственной игрой! Но, с другой стороны, что-то внутри меня подсказывало: дело тут нечисто… Если бы Зяба Твен хотел действительно посмотреть матч, он бы не скрывал своего лица, а сидел бы с генерал-губернатором и его свитой на особой привилегированной трибуне. Но он словно чего-то ждал, прячась в толпе зрителей, затаившись, как охотник. Это меня и настораживало. Как показали дальнейшие события, природное чутье меня не подвело. Но вначале поговорим о матче, ведь начало игры было ошеломляющим. Толпа ревела и гудела, приветствуя команды и предвкушая настоящую мужскую битву с обилием выбитых зубов и пролитой кровушкой.

– Добро пожаловать на первый матч по флоренцоболу в ГНУ-4! – прокричал в громкоговоритель губернатор.

– Урааа! – отреагировала на это толпа подвыпивших зрителей.

Как только начался первый тайм и пошла настоящая мужская борьба, эмоции на трибунах поутихли. Конечно, на первых минутах это было жалкое зрелище – обе команды немного опасались друг друга и побаивались идти в прямую атаку. Но как только была выбита первая пара зубов и одного из шахтеров унесли на носилках с вывихнутой наизнанку ногой, страсти разгорелись, и нас уже было не остановить до звучного гонга, отправляющего разъяренные команды на перерыв и подготовку ко второму тайму. Лично меня не так сильно потрепало на поле – пропустил парочку ударов под дых и по щеке. Кости были целы, зубы не шатались, кровь шла только из ноздрей – короче говоря, состояние для флоренцобола весьма приемлемое. Весь первый тайм я был в основном разыгрывающим центровым. Само собой, с моего филигранного паса команда гренадеров и забила свой первый и, можно сказать, исторический гол.

Во втором тайме, когда счет был 1:1 и обе команды вошли во вкус, произошло то самое событие, которое остановило матч, вызвало огромную давку, интенсивную перестрелку и, конечно же, в итоге полностью изменило мою дальнейшую судьбу. Как я понял, первый выстрел сделала трехглазая обезьяна, которая в своей густой шерсти прятала небольшой бластер и смогла беспрепятственно пронести его на матч. Выстрел был направлен в Зябу Твена, который выследил тех самых повстанцев-беглецов и пытался поймать их с помощью специальной усыпляющей сетки. Цу-Ефа смог ранить охотника за головами в плечо, пробив в броне небольшое отверстие. Ответный выстрел Твена попал в голову одному из зрителей на трибуне. Я видел, как его тело плашмя упало на поле для игры. После этого и начались паника и давка на трибунах. В этой суматохе перепуганная трехглазая обезьяна и Кватро Сан попытались сбежать, но, так как главный шлюз был забит паникующими людьми, они решили прорваться через черный вход, где располагались раздевалки команд по флоренцоболу. Я увидел, как беглецы кинулись в сторону нашей раздевалки, и, сократив дистанцию, оказался там первым. Помню, как я спрятался за шкафчиками для одежды, успев схватить свой лазерный пистолет. На этот раз я не позволил этим двум повстанцам стрелять в меня. Я дождался, когда они пробегут мимо меня к шлюзовому выходу, и, выпрыгнув из засады, начал стрелять.