говоря больше ни слова, Дэмир улегся поудобней и натянул край спального мешка на голову, словно это обыденное дело, когда подчиненные пытаются с тобой расправиться, но ты убиваешь их сам и ложишься спать. Я не была на вой не. Возможно, она меняет людей так, что они не ужасаются убийствам и смерти. Хотя что говорить, я сама прикончила троих жрецов и теперь нисколько об этом не жалела. Как и о Токае, который занес меч над спящим человеком. Жестокость порождает жестокость. Если бы жрецы и охранники не держали меня в плену, если бы эти воины не пытались зарезать Дэмира, то не было бы целых девяти жестоких убийств.

– А вообще, могли бы сказать мне спасибо, – нарушила я воцарившуюся тишину. – Я все-таки спасла вашу шкуру.

Я не ожидала, что он ответит, но он сказал:

– Спасибо.

Юёр, вновь невидимая, не осталась в стороне:

– Если бы не я, ты бы вообще не проснулась.

4. КИТАПХАН

Я ОТКРЫЛА ГЛАЗА, когда солнце уже выползло из-за горизонта и разогнало предрассветные сумерки. Казалось, ночью мне приснился жуткий кошмар, но, выбравшись из спального мешка, я поняла, что всё случилось на самом деле.

– Ох, лучше бы я не просыпалась, – промямлила я, потягиваясь.

– Кто сегодня не проснется, так это они, – сухо отозвался Дэмир, кивнув на мертвых воинов.

Он сидел на бревне поодаль от места стычки и жевал кусок вяленого мяса. Лоб у него был слегка мокрым, кровавые разводы на лице исчезли – а значит, он успел умыться в реке.

– Завтракать будете? – спросил Дэмир.

– Буду.

Я села рядом с ним, спиной к лагерю, чтобы любоваться природой, а не кровавым зрелищем, потому что в лучах утреннего солнца трупы выглядели намного ужасней. Странно, что в такой ситуации мне всё равно хотелось спать и есть.

– И что нам теперь делать? – спросила я.

– Ехать дальше. Придется поторопиться, чтобы добраться до Китапхана сегодня.

– Я думала, что до него еще несколько дней.

– Если постараемся, прибудем туда уже сегодня вечером. По дороге сделаем только одну остановку в городке Нарат, где пообедаем и накормим лошадей, а дальше будем ехать практически без привалов.

– А если не успеем?

– У нас нет выбора. Надо успеть. Неизвестно, кто хочет вас перехватить, но в одном я уверен: в Китапхане вы будете в безопасности.

Дэмир бросил на меня измученный взгляд. Под красными, воспаленными глазами у него залегли огромные мешки.

– Вы сами-то вообще спали? – поинтересовалась я, потому что его усталый вид мне совсем не понравился.

– Ни секунды. Зато вы, принцесса-вряд-ли-я-сегодня-усну, вырубились так, словно не случилось ничего примечательного.

– Я-то?! – возмущенно переспросила я. – Это для вас не случилось ничего примечательного, раз вы, генерал-можно-привыкнуть-и-не-к-такому, просто взяли и легли спать.

– Я лег, только чтобы вы легли, а то мне совсем не хотелось тащить вас уставшую за собой.

– Значит, вы меня обманули?

– Ради вашего же блага. – Он явно не видел в этом ничего зазорного. – К тому же кто-то должен был следить, чтобы нас не сожрали дикие звери.

– Ну хорошо, ясно. А ко мне какие претензии? Вы сами не разрешили мне дежурить.

Дэмир потер пальцами переносицу и заметно занервничал.

– Извините, – пробормотал он. – У меня в голове полный бардак. Не понимаю, кто мог организовать это предательство.

Я смягчилась.

– Давайте поговорим об этом, если хотите.

– Не сейчас. Лучше собирайтесь поскорее, а поболтать мы сможем и в дороге.

Я догрызла свой кусок мяса и отправилась к реке, где хорошенько отмыла лицо и руки: оказалось, я тоже была немного забрызгана кровью. Когда я вернулась в лагерь, Дэмир уже свернул наши спальные мешки и навьючивал лошадей.

– Если вы готовы, то можем выдвигаться, – сказал он.

– Я готова.

– Мне будет спокойнее, если вы возьмете еще вот это. – Дэмир протянул мне ножны с внушительного вида кинжалом.

– Вы отдаете мне свое оружие?

– Оно не мое. Мертвецам оружие уже не понадобится, а вот вам не хватает снаряжения. Хотя я надеюсь, что опасность обойдет вас стороной. Во всяком случае, тот, кто за всем этим стоит, явно хочет заполучить вас живой.

Я закрепила ножны с кинжалом на своем поясе. Когда-то Туя, мой учитель по боевым искусствам, показывал, как пользоваться любыми видами оружия, в том числе и кинжалами. Занятия с ним походили на веселую игру: мы бились на деревянных тренировочных мечах, метали ножи в мишень и стреляли из лука по соломенным чучелам. Хотя не всё получалось у меня с первого раза, учитель Туя никогда не кричал. Его уроков я всегда ждала с нетерпением, но и подумать не могла, что когда-нибудь эти навыки пригодятся, чтобы убивать людей. Родители говорили, что боевые искусства нужны для общего развития или на случай, если рядом не окажется стражи. Сейчас я радовалась их предусмотрительности, ведь в итоге кое-чему научилась, а могла не уметь ничего.

Мы забрались на лошадей и поскакали по лесной тропе. Местность не позволяла ехать быстро, и я, воспользовавшись моментом, решила вернуться к важному разговору.

– Так что за история с тем воином, который пытался вас этой ночью убить? – начала я.

– Похоже, вы от меня не отстанете.

– Мы остались наедине. Вполне логично, что я хочу узнать о вас чуть больше.

– То, в чём он меня обвинил, грязная ложь, – ответил Дэмир. – Во время битвы я оставался там, где должно, а не прятался по углам, подставляя своих людей. Нет, я бы лучше сам умер, чем так поступил. Просто мне не повезло в том, что я очень удачлив.

– Как это? – не поняла я.

– Когда я еще не был генералом, мне с отрядом воинов поручили защищать южные границы. Однажды на город Элс напали пустынные кочевники. Мы стали отбиваться, но их оказалось слишком много, и они вырезали всех наших – то есть, как вы поняли, всех, кроме меня. Я был сильно ранен и лежал без сознания, но они посчитали, что я мертв. Тела вывезли из города и сложили в огромную братскую могилу, вырытую в песке. Когда я открыл глаза и понял, где нахожусь, то осознал, что мы проиграли. В одиночку я ничего не мог сделать, поэтому выбравшись из ямы, украл верблюда и отправился к столице. Элс недолго находился в руках кочевников. Вскоре я вернулся туда с вой ском. Мы отвоевали Элс и захватили часть пустыни. Именно тогда меня, двадцатилетнего, произвели в генералы. Некоторые не могут мне этого простить. Думают, я струсил и спрятался, раз не умер вместе с остальными. У Баяра, которого мне вчера пришлось убить, был