– Знаю я эту работу! – выкрикнула в трубку Лу. – Че, зачем ты мне врешь? Скажи, ты же встречаешься с Ричардом? Я знаю, он тебе звонил утром, и вы договорились встретиться в три часа… Я все слышала!

– Он мне звонил?! – удивилась Черепашка. И Лу, успевшая за столько лет изучить все нюансы и модуляции голоса подруги, поняла, что та удивилась искренне. – Послушай, Лу… – взволнованно заговорила вдруг Черепашка. – Скажи мне, о чем Ричард говорил по телефону?

– Я же сказала, он договаривался с кем-то о встрече… Я решила, что с тобой. Тем более ты ему вчера дала какой-то номер…

– Лу! Я дала ему номер Костика! – отчаянно выкрикнула Черепашка.

– Костика?

– Да! И Ричард взял с меня слово, что ты об этом не узнаешь! Но я не думала, что он захочет с ним встретиться…

– Зачем ты это сделала? – совершенно опешила Лу.

– Понимаешь, он настаивал. Очень настаивал и сказал, что, если я не дам ему Костин номер, он все равно его узнает! Только я не думала… Лу, а ты не знаешь, где они будут встречаться?

– Нет… Знаю только, что в три часа… Кошмар! Костик убьет его, Че! Ты не представляешь, что я ему наговорила про Ричарда! Вот дурак… Ну что он может сказать Костику?

– Я пыталась выяснить, – сказала Черепашка. – Но он отказался говорить на эту тему… А ты сейчас где?

– В кафе. Тут недалеко… А что?

– Беги домой! Вдруг Ричард еще не вышел. Задержи его, придумай что-нибудь! В конце концов, можешь сказать, что про телефон я тебе рассказала, а про встречу ты сама догадалась! Беги!

Нет, Лу не застала Ричарда дома. Они разминулись на какие-то три минуты. Об этом ей доложила соседка, которая видела, как высоченный рыжий парень три минуты назад выходил из квартиры Лу и долго ковырялся в замке ключом. Соседка еще хотела позвонить в милицию, но потом вспомнила, что Наталья Романовна говорила ей о приезде какого-то американца. Тогда она, чтобы проверить, тот ли это парень, сказала:

– Добрый день. Вам помочь?

И, услышав в ответ на ломаном русском, что никакой помощи парню не требуется, успокоилась.

Первым делом Лу позвонила Костику на мобильный. Ей сообщили, что абонент временно не доступен. Тогда она уже в полном отчаянии набрала домашний номер Костика. К телефону подошла Варька. Услышав голос Лу, девушка несказанно обрадовалась:

– Ой, Лу! Как здорово, что ты позвонила! Слушай, я тут на днях проследила за своим братцем…

– В каком смысле? – не поняла Лу.

– В прямом. И заметь, на это преступление я пошла исключительно ради тебя. Хотя, если честно, мне и самой было интересно, что же он там такое делает каждый день…

– Ты о чем говоришь? – раздраженно спросила Лу. Сейчас ее мысли были заняты совсем другим.

– Ну о тех звуках, – обиженно протянула Варька. – Помнишь, я тебе рассказывала? Мычание и вздохи?

– А, так вот ты о чем… Ну и как, узнала?

– Представь себе! – торжествующе выдохнула Варька. – Ты не поверишь, Лу, но, похоже, это что-то типа гимнастики. Короче, при каждом выдохе, он делал резкие движения руками, понимаешь, и именно от этого получался какой-то свист… А потом мычать начал и руками размахивать. Короче, Лу, это какие-то актерские заморочки, я тебе точно говорю, – уверенно заключила Варя.

– А мадам крашеная тоже, по-твоему, актерские заморочки?

– Про мадам вообще отдельная песня! – интригующим голосом проговорила Варька. – Короче, это его преподавательница по сценической речи.

– Кто тебе сказал? – недоверчиво протянула Лу.

– Я сама видела, – сообщила Варька и после паузы продолжила: – Костя позвал меня на экзамен. Они сдавали этюды, и нужны были зрители, чтобы не работать на пустой зал, понимаешь? Он сам так сказал. Ну я и пошла. А в конце представляли всех педагогов. Так вот эта крашеная мадам – их преподавательница. Я даже ее имя запомнила, – похвасталась Варька. – Виолетта Эдуардовна!

– Ну и что с того, что она преподавательница? – хмыкнула Лу. – Можно подумать, что у студента с преподавательницей не может быть романа? Что ты как маленькая!

– Это ты как маленькая! – возразила Варька. – Говорю тебе, между ними ничего нет.

– Зачем же она тогда к вам домой приходила?

– Откуда я знаю? Может, затем и приходила, чтобы показать ему эту гимнастику…

– А в училище она этого сделать не могла?

– Вот и спроси у нее сама, могла или не могла! – разозлилась Варя. – Я и так ради тебя столько сделала…

– Ладно, упокойся, – примирительным голосом попросила Лу. – Скажи лучше, ты, случайно, не знаешь, где сейчас Костик?

– Нет… А ты позвони ему на мобильный.

– Звонила. Абонент временно не доступен, – сообщила Лу.

– Понятно, наверное, забыл карточку купить… Он последнее время вообще сам не свой. Лу, может, вы помиритесь, а? – захныкала вдруг Варька. – Он так переживает, просто кошмар какой-то… Вот и сегодня проснулся ни свет ни заря, начал по комнате ходить взад-вперед, как тигр в клетке… Я встала, завтрак приготовила, а он ни к чему даже не притронулся. А потом часов в одиннадцать ему кто-то позвонил… Так после этого звонка он вообще мрачнее тучи стал. Я спрашиваю: что случилось? А он рычит на меня и таким взглядом смотрит, что мне аж страшно стало… Это, случайно, не ты звонила, Лу?

– Нет… – только и ответила девушка.

Конечно, она могла бы сказать, что это, наверное, Виолетта Эдуардовна звонила, но, сдержав возникший было порыв, лишь поблагодарила Варьку и попросила ее, чтобы та позвонила сразу, как только Костя вернется домой.

«Значит, эта крашеная блондинка – его преподавательница, – кусала в бессильном отчаянии губы Лу. – Конечно, это меняет дело… Но тогда, в метро, она такими глазами смотрела на Костика, будто умоляла его: ну обрати на меня внимание! И под руку его держала… Нет, этих двоих что-то связывает. Возможно, это не любовь, но тогда какая-то тайна…»

Чайник уже давно вскипел, а Лу и не заметила, когда щелкнул выключатель и погасла лампочка нагревания. Девушка нажала пальцем на голубую, овальной формы кнопку. Через две секунды снова раздался щелчок.

«Нужно встать и заварить чай», – подумала Лу, но прошла минута, потом вторая, а она по-прежнему сидела на табуретке, отрешенным взглядом уставившись в висящее на стене блюдо.

Это было декоративное блюдо, привезенное мамой из Германии. Нарисованная на нем девушка смущенно отводила в сторону разрумянившееся лицо. Перед ней, опустившись на одно колено, стоял парень. В одной руке он держал свирель, а во второй зажал краешек длинного платья девушки. На заднем плане паслись овцы, и, судя по одеждам молодых людей, действие жанровой сценки следовало отнести к тем давним временам, когда не было на свете ни телефонов, ни метро, ни крашеных блондинок…