Собака заскулила,прячась за спину Ольги. - Вы егерь? — дрожащим голосом спроси­ла девушка. — Навас напали?

Человек короткоглянул на Ольгу. Ей пока­залось, что он усмехнулся в бороду, отчего гла­за егостали еще злее. И Ольга тут же поняла, что ошиблась — нет среди егерей Иваналюдей с бородами, да и одевал он их всегда хорошо, на них не могло быть такихгрязных рубах.

— Уйду я сейчас,уйду. — Человеку было достаточно взгляда, чтобы все понять. — А что, барышня, чай,влюблены? — Он кивнул куда-то в сторону леса с эхом гуляющих голосов.

— Убирайтесь! —Ольга сжала кулаки, потя­нула из-за спины собаку, та начала упираться, цепляясьза землю.

Человек широкоулыбнулся. Неожиданно для себя Ольга разглядела в его серых волосах хвоинки имелкие палочки, застрявшие в боро­де листики. И тут же вспомнила такую же серуюшерсть, вывалившийся из пасти язык и та-кой же черный взгляд.

От ужаса пересталаощущать свое тело, только чувствовала, как за спиной трясется что-то теплое. Нотут ее настиг треск сучьев.

— Вот она, вашапропажа, — крикнул, еще не выбравшись на поляну, Иван. В поводу он велЛасточку. Реальность тут же вернулась к Ольге. Она вскочила.

- Не ходи! — Ольгагрудью бросилась на появившегося гнедого конька. Удивленная ло­шадка мотнуламордой, пятясь.

- Да вы что?.. —начал Иван, приподнима­ясь на стременах. Завыла собака.

Ольга быстрообернулась. Там, где только что сидел человек, был волк. Огромный, с гус­тойшерстью, на груди белый треугольник и белый же носочек на передней лапе. Глаза— черные.

Ласточка заржала,замотала мордой, выдер­гивая повод из ослабевшей руки. Лошадь Ива­напопятилась. Но он не стал ее успокаивать. Слетел с седла.

- Стрелка, ату!Взять! — гаркнул Иван у Ольги над ухом. Сильная рука грубо толкнула ее, идевушка, споткнувшись, упала, ударилась спиной о кочку. На мгновение мир вокругнее завертелся. Она услышала короткий рык и сра­зу же пришла в себя.

Волк с Иваномкружили по поляне. Было видно, что зверь играет, ему не страшен чело-век с егосмешной игрушкой — Иван держал в руках короткий нож.

- Не трогай его! —заорала Ольга и стала кидать в зверя все, что попадалось под руку ^ шишки,листики, веточки. Одна шишка угоди­ла волку в переносицу, и тот зло клацнулзуба­ми, мотнул головой, коротко глянув на обид­чицу. Оценил обоих противников,выбрал са­мого безопасного для него и прыгнул к девуш­ке. Ольге показалось, чтоона снова видит кри­вую усмешку сквозь бороду. И тут вспомнила те слова, чтоуслышала за секунду до появле­ния Ивана, но осознать не успела: «Я тебе по­могу!»

Она нащупала напоясе небольшую фляж­ку, сорвала ее и бросила в прыгнувшего волка.

Усмехнулся! Онопять усмехнулся!

- Ольга! — крикразорвал воздух, а вместе с ним и барабанные перепонки.

Волк ударил еелапами в грудь. Боль полос­нула по всему телу. Что-то запульсировало, за­билосьвнутри нее, мир перекувырнулся, и еще долго перед глазами стояла недобраяусмешка в бороду, злые ненавидящие глаза...

Ольга больше нестонала. Лежала перед ним, свернувшись калачиком.

— Как же это? --простонал Иван, падая перед девушкой на колени. Волк разорвал у нее на грудиплатье, на плече виднелась рваная рана от зубов. — Ну зачем?!

Себя он винилтолько в том, что не заста­вил ее прежде уйти. Ведь мог спрятать в кусты, апотом бежать за волком. Нет же, позволил ей кинуться вперед, словно она моглаего защи-тить...

— Сюда! -- заоралон в гулкое, затянутое облаками небо. Подхватил на руки легкое тело и пошелчерез кусты, не понимая, куда идет.

Боль терзалаОльгу, но спасительное беспа­мятство не приходило. Она видела то пасмур­ноенебо, то скрещенные ветки деревьев, то бледное лицо Ивана. А это означало, чтоон жив, что она хоть чем-то помогла ему и что он ее любит, раз такпереживает...

Сентябрьзакончился тягучим, дождливым октябрем. Ноябрь с ранними сумерками за­ставлялвсе время держать в комнатах свет. Де­кабрь своими холодными лунными ночамисловно остановил жизнь, главной задачей ко­торой теперь было выкапываться изснежных заносов. От дверей дома к калитке шли тро­пинки, а по сторонам рослиснеговые сугробы. В последние декабрьские дни псарня снова ожила. Лишь началовиднеться, а егеря уже бодрили своих подопечных,  будили в них злость на зверя.

Иван еще болеехмурый, чем раньше, толь­ко что приехавший из университета на рожде­ственскиеканикулы, подтягивал подпругу сво­ей каурой лошаденке, понуро кивающей голо­вой.

Возле его ногвилась рыжая Стрелка, при­нюхивалась к подзабытому запаху его сапог. - Эй!Хозяева!

Плетень наполовинуутонул в снегу, так что На этот раз всадницу было хорошо видно — бе­лаякороткая шубка, такого же меха шапка-таблетка с густым искрящимся мехом наоторочке, белые утепленные лосины. Ее невысо­кая серая Ласточка закладывала ушии недо­вольно поводила глазами.

—  Ольга! —выдохнул Иван и первые пару шагов сделал с радостной улыбкой, но потом привычнонахмурился. — Как вы себя чувст­вуете?

— Замечательно!

Девушка стала ещетоньше и как будто меньше, но теперь в ее глазах появился уверен­ный стальнойблеск.

- А вы опять наохоту? — Голос ее окреп и по сравнению с осенью стал звенящим как струна. —Ваши собаки уснуть не дают.

— Да вот,крестьяне жалуются. Житья им от зверья нет.

—  СноваВасильевский оборотень? — Де­вушка рассмеялась легко, и этот смех среди ох­рипшихзлых собак, рядом с хмурым хозяином показался чужеродным пришельцем.

-  ОльгаСергеевна! -    выбежал на двор Михаил. — Вы с нами?

—  Как всегда, вконце. Сами говорили, хвост охоты самый безопасный.

- Я вам дамАрапку! — радостно замахал руками Михаил.

— Не надо! —испуганно воскликнула Оль­га. — Я теперь хорошо вооружена! — Она отки­нула полушубки, показывая, что на боку у нее висит длинный кинжал в ножнах. На ней те­перьуже не было амазонки, она сидела в муж­ском седле, уверенно держась наспрятанных в мех, утепленных стременах.

_ Вам показалосьмало одного раза? — Иван раздосадованно пнул льнущую к нему

Стрелку.

__ А вдруг васснова некому будет защи­тить? — склонилась с седла Ольга.

Иван в упорпосмотрел на нее.

— В ваших услугахне нуждаюсь, — буркнул Он, вскакивая в седло.

— А вы попробуйте,прогоните меня! — за­смеялась девушка.

Вслед за нейзахохотал Михаил. Свора во­круг них завыла, заметалась в клетках, так что егеряпредпочли поскорее выпустить их, пока собаки не покалечили друг друга.