в смысле того, что вина является аутосадизмом; мы думаем, можно сказать, что аутосадизм (как раскрытие мазохизма – садизма) является отправной точкой вины. Естественно, мы не можем сказать, что все это происходит в определенный, точный момент развития. Но, вероятно, с точки зрения метапсихологии можно описать то, что относится к происхождению вины, то есть раскрытие системы садизма – мазохизма и возникновение аутосадизма как отличие от мазохизма и, впрочем, собственно садизма. Такая позиция кажется нам вполне фрейдистской. Во всяком случае нам кажется, что содержание двух последних глав работы «Болезнь цивилизации», в которых Фрейд разрабатывает тему происхождения вины, соответствует данной позиции.

В начале седьмой главы Фрейд задается вопросом о способах, которыми цивилизация подавляет агрессию, ту агрессию, которая представляет для нее опасность. Для того чтобы прояснить эту проблему, Фрейд переходит от коллективного уровня (от цивилизации) до уровня индивидуума, именно это интересует нас: «Для нас важнее другой вопрос: какими средствами пользуется культура, чтобы сдержать противостоящую ей агрессию, обезвредить ее или по возможности упразднить? С некоторыми из таких методов мы уже познакомились, но, по-видимому, не с самыми важными. Мы можем изучать их на примере истории развития отдельного человека. Что с ним (агрессором) должно произойти, чтобы его стремление к агрессии стало безвредным? Нечто весьма необычное, о чем мы бы не догадались и что все-таки является совершенно естественным. Агрессия интроецируется, становится внутренней, но отсылается туда, откуда, собственно она и пришла, то есть обращается против собственного «Я». Там ею овладевает часть «Я», которая в качестве «Сверх-Я» противопоставляет себя оставшейся части и уже в виде совести демонстрирует по отношению к «Я» ту же непреклонную готовность к агрессии, которую «Я» охотно выместило бы на других, посторонних людях. Напряжение между суровым «Сверх-Я» и подчиненным ему «Я» мы называем сознанием своей виновности, оно выражается как потребность в наказании» (Freud, 1971a, p. 79–80; курсив мой. – Б. Р.).

Естественно, что в данном случае речь идет об агрессии, а не о садизме. В данном тексте агрессивность представлена как влечение к смерти, проецированное на внешний мир[14], но мы предпочитаем в таких случаях говорить о садизме, потому что агрессия, не связанная с либидо и лишенная всякого сексуального значения, даже в самом широком смысле трудно постижима. С другой стороны, в термине «садизм» я слышу и нечто другое, не одно лишь значение ограниченного сексуального извращения в узком смысле. Впрочем, в работе «Экономические проблемы мазохизма» Фрейд использует термин «садизм» в более широком смысле, близком к агрессивности, однако без того, чтобы он стал «чистым» влечением к смерти, но остается разрушительным влечением, связанным с либидо: «Мы не удивимся, услышав, что при определенных условиях обращенный вовне, спроецированный садизм или деструктивное влечение может снова интроецироваться, обратиться вовнутрь, отступая, таким образом, в более раннюю ситуацию. В таком случае он становится вторичным мазохизмом, который добавляется к первоначальному» (Freud, 1973b, p. 292). Следовательно мы предпочитаем говорить о садизме, обращенном против Я, об аутосадизме, а не об агрессивности, обращенной против Я.

Эта же позиция, выраженная почти теми же словами, появляется в «Новых лекциях», в этом тексте происхождение необходимости в наказании связывается с агрессивностью, в нашей терминологии – с садизмом: «Относительно происхождения этой бессознательной потребности в наказании, мы полагаем, нет никаких сомнений. Она ведет себя как часть совести, как продолжение нашей совести в бессознательном, она имеет такое же происхождение, как совесть, то есть соответствует части агрессии, которая стала внутренней и досталась Сверх-Я». И далее: «При первом введении в действие Сверх-Я для оснащения этой инстанции, несомненно, была использована часть агрессии, направленной против родителей, которой ребенок вследствие своей любовной фиксации, а также внешних затруднений не мог создать отвода вовне…» (Freud, 1971b, p. 144; курсив мой. – Б. Р.).

3. Аспект топики, формы, а также содержимого чувства вины

Мы должны рассмотреть связь между мазохизмом – садизмом и истоками вины, точнее, между аутосадизмом и происхождением вины. Но необходимо, по-видимому, уточнить уже имеющиеся размышления по поводу столь сложного феномена, как чувство вины. Нужно различать разные аспекты внутри этого феномена и уточнить те, которые происходят из аутосадизма. Мы можем начать с определения «совести», или вины, данного Фрейдом в работе «Тотем и табу»: «Совесть есть внутреннее восприятие отвержения наших желаний…» (Freud, 1973d, p. 82; курсив мой. – Б. Р.). Фрейд выделяет три аспекта вины:

1) восприятие, или внутреннее чувство;

2) отвержение;

3) содержимое этого отвержения, оформленное нашими желаниями.

Что касается восприятия, оно существует при осознании чувства вины, а не в случае, когда это переживание бессознательно. В этих двух случаях следует различать сам процесс отвержения и отвергаемое желание, «форму» отвержения и содержание того, что отвергается, это содержание может меняться. Когда мы говорим об аутосадизме как о точке, из которой может развиться чувство вины, мы больше считаемся с самим процессом отвержения, но мы осознаем, что наряду с этим аспектом существует еще и содержание, корни которого исходят не из одного лишь аутосадизма. В целом это содержание может быть обозначено как эдипово или же как эдиповы предпосылки в догенитальном развитии. Впрочем, связь между эдиповым конфликтом и виной, как и связь между Эдипом и происхождением вины, неоднократно подчеркивалась Фрейдом: «Мы не можем отбросить гипотезу, что чувство вины человечества происходит из эдипова комплекса и было приобретено после убийства отца союзом братьев» (Freud, 1971a, p. 89).

В чем же состоит этот «формальный» аспект вины? Речь идет об отвержении и, следовательно, о происходящем разделении (архаического) Я на отвергающую часть и отверженную. В «Тотем и табу» вслед за этим определением Фрейд говорит об амбивалентности. Мы следовали за развитием этой идеи в фрейдовском мышлении, которое привело к описанию разделения внутри Я и установления Я и Сверх-Я, чувство вины стало неким напряжением между этими двумя инстанциями. Мы хотим сказать, что аутосадизм стоит в истоках топики вины, посредством введения этой внутренней (топической) дуальности, которая станет дуальностью Я – Сверх-Я.

4. Мазохизм и происхождение чувства вины

Перед подведением итогов вернемся к дискуссии об отношениях между мазохизмом и чувством вины. Выявляя отношения между садизмом с точки зрения аутосадизма и виной, мы установили связь между мазохизмом и чувством вины. Подчеркнем, что Фрейд утверждал наличие связи между садизмом и мазохизмом, и это констатируется в клинической практике.

В статье «Влечения и их судьбы» Фрейд пишет: «Понимание садизма