«точное время», а отметить, наряду с каким другим событием оно происходит. Таким образом, мы можем понять, почему эти дискуссии разъясняются в статье «Экономическая проблема мазохизма». Это другое событие и есть первичный эрогенный мазохизм, о котором Фрейд говорит следующее: «Этот мазохизм [эрогенный первичный] – свидетель, остаток той фазы формирования, на которой возник столь важный для жизни сплав влечений к смерти и Эроса» (ibid., p. 292). Мазохизм, как и принцип удовольствия, является «продуктом» такого объединения влечений, такого смешения-сплава первичных влечений. Они являются двумя аспектами, двумя лицами одного и того же психического момента. В данном случае речь идет об организующем моменте, о первичном структурировании архаического Я, которое организуется вокруг первичного эрогенного мазохистического ядра и закона, который руководит этим функционированием, – принципа удовольствия.

Каково же значение такой глубинной солидарности мазохизма и принципа удовольствия для понимания этого феномена и психоаналитического понятия удовольствия? Согласно старому определению принципа удовольствия и принципа нирваны, принцип удовольствия доходит до реализации цели влечения к смерти; удовольствие в своем «стремлении свести к нулю» напряжение возбуждения парадоксально становится эквивалентом расширения, саморазрушения, смерти. Маловероятно, чтобы такое саморазрушение могло бы ощущаться в тот или иной момент, как неудовольствие, что является явным противоречием, свойственным абсолютному удовольствию. Влияние мазохизма на концепцию принципа удовольствия позволяет обойти эти саморазрушительные устремления к абсолютному удовольствию, принцип удовольствия переживается другим способом. Сказать, что Фрейд модифицирует принцип удовольствия в зависимости от свойственного мазохизму «парадокса», не значит ли сказать, что мазохистическое удовольствие становится моделью удовольствия? Мы в это верим и мы думаем, что именно в этом и состоит позиция, которая созвучна «Экономической проблеме мазохизма» и которая не расходится с теорией психоанализа. Таким образом, удовольствие становится сочетанием удовольствия и неудовольствия, которое скрывает в себе меняющуюся, но неизбежную дозу мазохизма. Это удовольствие – неудовольствие, каким является удовольствие, изменчиво; в некоторые моменты оно приближается к чистому (почти что) удовольствию, когда составляющее его неудовольствие близко к нулю, и, наоборот, оно переживается как «чистое» неудовольствие, когда составляющее его удовольствие близко к стиранию. Если удовольствие по своей сути становится удовольствием-неудовольствием, то это объясняется тем, что этот процесс сложный и он направлен на достижение единства, учитывая, как возбуждение (аспект неудовольствия), так и разрядку (аспект удовольствия). Разрядка влияет (ретроактивно) на возбуждение, которое, в свою очередь, полностью не исчезает во время разрядки. Старая формулировка принципа удовольствия отделяла возбуждение от разрядки, неудовольствие от удовольствия внутри диалектики удовольствия: это «отделение» и называлось мазохизмом, при котором удовольствие – неудовольствие неизбежно солидарно, обязательно «парадоксально». Напротив, внутренняя диалектика удовольствия становится манифестной в появляющемся мазохистическом удовольствии, это проявление более явное, оно становится фундаментальной моделью удовольствия. Старая формулировка принципа удовольствия отрезала, таким образом, возбуждение от разрядки и мобилизовала два термина, связанные в живом процессе, который обладает и своей собственной темпоральностью, и своим внутренним ритмом.

Сейчас нам предстоит, учитывая отношение, которое связывает мазохизм, рассматривать принцип удовольствия и время.

Б. Мазохизм, принцип удовольствия и внутренняя темпоральность – непрерывность

Как мы уже видели, Фрейд модифицировал исключительно количественное определение принципа удовольствия, присоединив к нему качественный аспект. В связи с этим качественным характером он выдвигает следующую гипотезу: «Мы бы продвинулись намного дальше в психологии, если бы смогли указать, в чем состоит этот качественный характер. Возможно, дело в ритме, временной последовательности изменений, повышений и снижений количества раздражения; мы этого не знаем» (ibid., p. 288; курсив мой. – Б. Р.). Этот текст заставляет нас размышлять об от ношениях времени с принципом удовольствия и с мазохизмом. Он также ставит нам двойную проблему. В первую очередь, появляется вопрос о связи между принципом удовольствия и темпоральностью, иначе говоря, почему вопрос времени является основным в модификациях, которые нужно ввести в теоретическую формулировку принципа удовольствия, для того чтобы была возможность адаптировать его к клиническим данным, прежде всего, к клинике (эрогенного) мазохизма. Затем нужно знать, какова связь между временем и мазохизмом. Мы утверждали, что изменения, сделанные в формулировании принципа удовольствия, содействуют интеграции мазохизма в это определение. В этом случае необходимо узнать, в чем мазохизм связывается со временем и является ли время тем, что меняет понимание принципа удовольствия.

Для того чтобы попытаться ответить на эти два вопроса, необходимо вернуться назад и изменить взгляд на принцип удовольствия, определенный исключительно количеством возбуждения (принцип нирваны). Такое определение соответствует действительности метапсихологической реальности, поскольку принцип нирваны является, мы это видели, законом функционирования влечения к смерти прежде, чем связывание данного влечения энергией либидо и объединение влечений изменят природу принципа удовольствия. Другими словами, идет речь о реальности, которая соответствует функционированию влечения к смерти до пришествия мазохизма, о ситуации, если можно так сказать, домазохистической, когда мазохизм являлся продуктом этого первичного объединения влечений.

Как функционирует принцип удовольствия, согласно такой гипотезе? Обратимся опять к Фрейду: «Как помнится, мы рассматривали принцип, который управляет всеми психическими процессами как частный случай тенденции к стабильности по Фехнеру и, таким образом, приписывали психическому аппарату намерение сводить к нулю поступающую к нему сумму возбуждения или, по крайней мааре, удерживать ее на возможно низком у ровне» (ibid., p. 287; курсив мой. – Б. Р.). Иначе говоря, в крайних случаях принцип удовольствия, согласно данной гипотезе, функционирует по принципу «все или ничего», и чем быстрее происходит избавление от возбуждений (меньше возбуждения = меньше неудовольствия), тем лучше. В крайних случаях, следовательно, принцип удовольствия функционирует согласно принципу «все или ничего», а также, если желаете, согласно принципу «все и немедленно». Естественно, это всего лишь гипотеза, принцип удовольствия никогда не функционирует таким образом. Однако Фрейд представил нам этот способ функционирования уже достаточно давно. Таким образом, в статье «О двух принципах психического события» (1911) он это описывает в примечании: «Справедливо будет возразить, что такая организация, которая служит принципу удовольствия и пренебрегает реалиями внешнего мира, не смогла бы просуществовать даже короткое время, а даже вообще не могла бы возникнуть» (Freud, 1984a, p. 3; курсив мой. – Б. Р.).

В связи с рассматриваемым нами вопросом с учетом фактора времени, а также того, что психический аппарат был бы разрушен при функционировании согласно одному лишь принципу удовольствия, следует отметить в вышеприведенном тексте: такой принцип удовольствия не позволил бы психическому аппарату сохраниться и даже существовать. Это важно, потому что, как мы уже утверждали, принцип удовольствия меняется в зависимости от мазохизма, существование и сохранность психической организации будет зависеть от мазохизма.

В этом тексте заметна эволюция мышления Фрейда. Видно, что Фрейд учитывает