— То есть как это «ангел»?

Шредер ответил несчастным, пристыженным взглядом.

— Забудь, что я это сказал. Не мое дело, что там у вас сХолландом. Теперь ясно, что у тебя куда больше достоинств, чем всего лишьхорошенькое личико. У тебя поразительные инстинкты, настойчивость, упорство испособности. Только это и имеет значение.

— В этот момент для меня имеет значение только твой намек нато, что капитан Холланд питает ко мне некоторую слабость, и я желаю знать,почему ты так считаешь.

— Черт, да у нас в Восемнадцатом все так считают!

— Ну да, теперь мне стало гораздо легче, — саркастическибросила она. — А теперь отвечай, или я покажу тебе такое упорство, какого ты…

На другом конце линии что-то сказали, и Шредер повелительнымжестом велел Сэм помолчать.

— Я подожду, — повторил он, оглядывая Сэм, очевидно, чтобырешить, насколько реальна ее угроза. Решив, что она пойдет на все, он неловкооткашлялся. — Рассмотрим факты, — начал он, снова нажимая кнопку «mute». — Ты,совершенно неопытный детектив, захотела попасть в «убойный» отделВосемнадцатого. Захотела — и попала. На нас валится лавина дел, но Холланд нехочет давать тебе абы что, нет, он, видишь ли, желает дать тебе такое, чтобы тысразу прославилась. Тебе нужен постоянный напарник, но Холланд не прикрепилтебя лишь бы к кому. Нет, он выбирает тебе напарника лично, собственной волей.

Сэм схватилась за единственное неуклюжее объяснение, котороепришло ей в голову:

— Холланд сам раздает назначения, поскольку должностьлейтенанта Унгера до сих пор не занята.

— Да, но Холланд прикрепил тебя к напарнику, который, по егословам, должен быть «человеком приятным, вполне с тобой совместимым»…

— В таком случае почему же выбор пал на тебя? Очевидно,колкость не подействовала, потому что Шредер ухмыльнулся:

— Он знает, что я сумею за тобой присмотреть.

— Он велел тебе присмотреть за мной? — охнула Сэм, сомерзением глядя на него.

— Именно в этих выражениях.

Несколько секунд ушло на то, чтобы переварить эту новость.Потом Сэм с притворным безразличием пожала плечами:

— Что же, если для вас все это является неопровержимымсвидетельством того, что между нами что-то есть, значит, вы просто стая старыхворон-сплетниц.

— Помилосердствуй, Литлтон! Взгляни на себя: не очень-то тыпохожа на типичную женщину-копа. Не ругаешься, не лезешь на стенку, вся такаявоспитанная, с хорошими манерами, как настоящая леди, и, кроме того, несмотришься копом.

— Ты просто не слышал, как я ругаюсь, — поправила Сэм, — иеще не видел меня по-настоящему разозленной, и чем тебе не угодила моя внешность?

— Что ты! Только спроси Холланда да и кое-кого еще изВосемнадцатого: они хором заверят, что ты просто куколка. Еще бы: остальныеженщины в Восемнадцатом гораздо старше и на пятьдесят фунтов тяжелее, так чтоим с тобой не равняться.

Сэм с отвращением покачала головой и скрыла нахлынувшееоблегчение, но следующее замечание Шредера повергло ее в еще большее уныние.

— Если хочешь знать всю правду, — продолжал он, — согласнонекоторым слухам, у тебя какая-то мохнатая лапа. Друзья на самом верху, что-тов этом роде.

— Что ж, вполне естественно, — буркнула Сэм, ухитряясьизобразить презрительное удивление. — Когда женщина начинает делать успехи вчисто мужской профессии, вы, парни, готовы отнести ее достижения на счет чегоугодно, повторяю, чего угодно, кроме ее способностей.

— Их у тебя хоть отбавляй, — к изумлению Сэм, заверилШредер, но тут же осекся и нажал кнопку: очевидно, Холланд подошел и, похоже,немедленно стал его отчитывать за то, что не отключился сразу и теперь на счетеу него ничего не осталось. — Да, сэр… капитан… знаю… возможно, пять минут. Да,сэр… капитан… но детектив Литлтон обнаружила кое-что, и я подумал, что нужнонемедленно сообщить вам об этом.

И поскольку Шредер был старшим напарником, а также«приглядывал» за ней, Сэм ожидала, что он если и не присвоит себе ее открытие,то по крайней мере получит некоторое удовлетворение, сам рассказав обо всемХолланду, но и тут ее ждал сюрприз: Шредер, подмигнув, протянул ей трубку:

— Холланд говорит, что тебе лучше постараться, иначе он насобоих в порошок сотрет.

Сэм послушно сообщила капитану о записке и отключилась вполной уверенности, что тот посчитал расходы на дорогой звонок вполнеоправданными. Мало того, он посчитал информацию стоящей немедленного приведенияв действие всех имеющихся сил и ресурсов нью-йоркского департамента полиции.

— Ну? — спросил Шредер с понимающей улыбкой. — Что сказалХолланд?

Сэм отдала ему телефон и подвела итоги:

— В общем и целом только то, что миссис Мэннинг получитбольше помощи от полиции в поисках мужа, чем когда-либо предполагала.

— Или хотела, — коротко добавил Шредер и, глянув на окнатретьего этажа больницы, покачал головой:

— Ничего не скажешь, это совершенно потрясная актриса. Вовсяком случае, голову она мне задурила на все сто!

Сэм машинально проследила за его взглядом.

— Мне тоже, — хмуро призналась она.

— Развеселись, — посоветовал он, снова включая двигатель. —Ты осчастливила Холланда, а теперь он звонит Тру-манти, чтобы, в свою очередь,осчастливить его. К полуночи Труманти осчастливит мэра. Самой большой нашейпроблемой будет сохранить секрет. Если об этом пронюхают федералы, сразу отыщутспособ втереться в расследование. Они много лет пытались прижать Валенте не менеечем по дюжине обвинений, но все они рассыпались, как карточные домики. Вряд лиим понравится, если полиция сумеет добиться того, что сами они благополучнопрохлопали.

— Не слишком ли рано для таких восторгов? — охладила егоСэм. — Если Логан Мэннинг жив и здоров, никакого дела не будет.

— Верно, но что-то мне подсказывает, что этому не сужденослучиться. Кстати, время ленча, — оживился он, посмотрев на часы на приборнойдоске. — И прости за то, что разгромил твою версию. За это куплю тебегамбургер.

Это из ряда вон выходящее предложение заставило Сэмнасторожиться. Невероятная скупость Шредера была неизменным предметом шуток вучастке. За несколько дней, проведенных в горах, он уже разорил ее на несколькочашек кофе и чипсы из больничного автомата. Учитывая все это и его прежнееотношение к ее версии, Сэм решила, что ее месть будет страшной.

— Ты купишь мне стейк на обед.