– Московия – страна большая, – вещал Елизар Елисеевич. – С южных границ до города Архангельского добираться месяц, не меньше, а от западных границ на восток пока и предела не сыскано, окромя океана, что возле границ со страной Синой, а что на север, того мы пока не ведаем. Экспедиция туда два года как ушла, последние вести прошлой осенью приходили, а новых только этой ждем. Да даже если за горы Уральские перебираться, где мы токмо начали крепостицы возводить, и то не менее трех месяцев потребуется, ежели с погодой повезет, да с конями. Люди потихоньку расселяются, подати кто платит, а кто пока о том не думает, живут уединенно, попробуй, найди их по лесам. Можно долго кругами ходить, а к деревне не выйти.

Новый листок лег на легкую доску, что девушка использовала вместо мольберта. Озадаченный жрец, не менее озадаченная туча над ним. Василиса прикрыла глаза, чтобы зрение обычное не мешало колдовству, и продолжила рисунок, уже полностью полагаясь на свою ягинскую сущность.

Было понятно, что жрецы и, каким-то образом слышавший все, что происходит в горнице, бог, явно озадачены ситуацией. Видимо, ранее они подчиняли себе страны, размером с небольшое немецкое государство, на пересечение которого уходило не больше недели. Истинных же размеров Московии они до сего дня не представляли. И потому их требование, чтобы все население отвернулось от богов разом, выглядело не просто абсурдно. Оно было неосуществимо при всем желании правителя. Всегда найдется в глухих лесах деревенька, в степи кочевое племя, оленеводы на севере, или еще кто-то, не знавший о принятии новой веры. И тогда уже придется столкнуться не только с людьми недовольными, но и с теми богами, от которых люди, по требованию жрецов, отвернулись. Богами, не потерявшими своей силы и очень злыми.

Молчание затягивалось. Организаторы встречи не спешили облегчать участь своих гостей. А те явно не знали, как быть дальше. Видно, привыкли получать требуемое обещаниями кар неминуемых сразу. Или не совсем сразу, но достаточно быстро. Да только столкнулись с явлением новым, доселе невиданным. Если присутствие различных священнослужителей, свои молитвы творящих, да друг с другом не спорящих, поначалу озадачило, но уверенности не поколебало, то после озвученных масштабов страны им стало страшно. Но и отступить уже нет возможности. Ведь не просто так они начали свои проповеди в столице этого государства. Где-то в степях движется в сторону этой страны войско огромное, в несколько десятков тысяч человек, ведомое избранными богами жрецами. Во главе каждой тысячи стоит опытный служитель, во главе каждой сотни – монах, кандидат на милость бога.

Прибывшие заранее в страну миссионеры должны были запугать людей, заставить их если не принять новую веру, то усомниться в истинности прежней, в силах своих богов, а значит и своей. Получилось же в итоге, что не они запугали, а их самих озадачили, заставили сомневаться в силе своей, своих войск, божества своего. Это вам не ленивые южные земли, где их многорукие, многоногие, странноголовые покровители бросали чад прежде, чем опасность подступала к границам. Здесь же, если дрогнет кто-то один, на смену ему придут другие. И не только местные божества, как удалось разузнать, но и соседних земель, потому как в торговых и посольских кварталах возводились небольшие святилища, дабы каждый мог свою молитву сотворить. Ежели что и возбранялось, так приносить в жертву людей.

А еще уверенность жрецов была поколеблена озвученными расстояниями. Их войска привыкли гнать своего противника, переходить границы, преследуя его, захватывать и другие земли. Здесь же можно преследовать долго, и еще неизвестно, кто от этого выиграет. Они, растянувшие свои тылы, или московляне, не отступающие, а заманивающие врагов в леса, болота, буреломы. И не предупредить, не передать, что не смогли справиться с поставленной задачей. Да даже если и сообщат, кто поверит, что посланники не обманули, прельстившись дарами или посулами. И не отправят по души тех, кто желал спасти свой народ, убийц. Верховные жрецы давно научились спорить со своим богом, не бояться высказываться или действовать так, как сочтут лучшим для народа. А тот лишь следит, чтобы чада его не понесли больших потерь. Да хватит ли ему силы противостоять защитникам этой бескрайней страны. Почему-то уверенности в этом жрецы не испытывали.

– Вижу, гости дорогие, надобно вам время, чтобы обдумать все, посоветоваться, да богу своему молитвы вознести, дабы он совет дал, – прервал ставшее тягостным для посетителей молчание Елизар Елисеевич. – Вы пока ступайте до своего шатра, обсудите там все, а как к дельному чему придете – возвращайтесь, вместе обсудим, как для всех нас лучше будет поступить.

Смятенные жрецы поднялись и с поклоном покинули палату.

Не успели посетители удалиться, как следом за ними вышел и воевода со своими людьми. Надобно было проводить гостей до ворот, да сидевшим в соседней комнатке стрельцам приказ отменить. А то мало ли кто дернет веревку, как бы не подстрелили Елизара Елисеевича, когда опасность миновала. Царь тут же поспешил отпустить и бояр с купцами. В палате остались только жрецы и колдуны. С ними состоялся небольшой совет.

– Не заметил я, чтобы они хоть как-то колдовать пытались, – поделился своими наблюдениям Кощей. – Скорее нас изучали, но то не колдовство.

– К нам и заглянуть не пытались, – тут же доложилась Яга. – Тревожились неведомым, но едва защиту почуяли, даже не пытались ничего делать. То ли на бога своего не надеяться, то ли нам не доверяют.

Остальные жрецы тоже подтвердили, что с их стороны все спокойно было.

– Как бы то ни было, нам оно только на руку, – справедливо заметил царь. – А что нам Василиса дочь Иванова скажет?

– Если хотите от меня ответ честный – я им не верю, – немного подумав, начала девушка. – Сказку о правителе, ставшем богом, я и в своем мире читала. Наши писатели и не такое придумать могут. Так что здесь жрецам этим еще учиться и учиться. Но то я, а большинство жителей вполне могут поверить. Особливо те, кто даже бабке Матрене верит. А вот то, что жрецам надо страну в один день в свою веру перекрестить, мне не нравится. Не чисто тут дело, – девушка подошла к столу, на котором лежали ее рисунки, и принялась перебирать их. – В том, что во главе страны жрецы стоят, они не обманули.

– Ну, этим нас не удивить, – согласился патриарх Феофил. – Мы не только о Ватикане наслышаны, знаем, что есть и другие страны, где церковники правят. Не важно, как они там себя называть будут. Другое дело, мир велик, пока из конца в конец его пересечешь, многое поменяться может. Есть еще острова, среди моря-окияна затерянные, где пока никого не было, а есть и земли большие, до которых пока никто не добрался. Наши ученые отцы вычислили, что на другом конце мира должна быть большая земля. Там где у нас море ледяное, там она находится, тоже льдами покрытая. А моряки, кто круг мыса Доброй Надежды да мыса Горн хаживали, говорили, что там холодно. Вот и думают наши отцы, коли у нас море, там суша должна быть ледяная. Дабы все в равновесии было.

Василиса с трудом сдержала удивление. Кажется, в схожий период в ее мире еще и Австралию не открыли, инквизиция еще людей на кострах сжигала, а тут вон какие прогрессивные взгляды, об Антарктиде говорят. И кто? Церковники. Хотя, может она в чем-то ошибается. Но одно точно, Америки еще как таковой точно не было, так, исследования шли на тех континентах, да Африку колонизировали. Здесь же люди пытаются понять, где государство жреческое находится. Сама девушка, даже со всеми своими знаниями по географии, не могла представить, где они могли обосноваться.