В покоях Федры их встретила Хиона, девушка помогла своей госпоже раздеться. Метида поймав взгляд юной рабыни ласково улыбнулась ей: «Совсем ещё девочка, а от лица взгляд не отвести. Что же дальше будет?» Хиона заметив, что гостья рассматривает её слегка покраснела. Она часто встречала Метиду, когда приходила в посёлок рабов. Эта пожилая женщина с круглым приветливым лицом и гладко зачёсанными седыми волосами нравилась ей, Метида отвечала юной рабыне взаимностью.

– Хиона, милая, сходи на кухню за угощеньем, – обратилась к девушке Федра.

– Не стою я, госпожа, таких трудов, – возразила Метида.

– Присядь вот в это кресло, – как всегда чуткая Федра посчитала, что полной женщине неудобно будет сидеть на узком стуле или табурете и предложила ей своё кресло.

– Благодарю, госпожа.

Когда все уселись, а Хиона внесла поднос со сладостями и поставила его перед гостьей, Метида заговорила о причине своего визита.

– Госпожа, с начала осени, мы отправили в город почти 200 локтей* различных тканей, часть из них пошла под окраску, часть сразу поступила в лавки. Как сказал Нисифор общая выручка от продажи за вычетом платы красильщикам составила более чем 600 драхм.

– Я слышала эти цифры от Нисифора, – подтвердила Федра.

– Каждый кусок полотна был примерно по 4 – 5 локтей в длину…

– Размер плаща или накидки.

– Всё так, госпожа, накидка в 4 локтя в лавке стоит 20 драхм, а химатион такой длины или чуть короче, но покрытый вышивкой был куплен за 1000 драхм.

– В пять раз дороже, – кивнула Федра, она наконец поняла к чему клонит Метида.

– Вот я и подумала, хорошо бы часть полотен украшать вышивкой…

– Ах, Метида, если бы ты знала сколько времени и трудов ушло у Клитии на этот химатион, не думаю, что она сможет работать быстрее. Кроме того, у девушки есть и другие обязанности в гинекее. Что касается меня, то я едва успеваю украшать одежду для себя и своего супруга.

– Я совсем не хочу вас утруждать, госпожа, и не прошу, чтобы ваша рабыня сидела за пяльцами день и ночь. Моё предложение состоит в другом. Нужно выбрать из рабынь, что работают в ткацкой мастерской, таких, кто способен освоить этот вид искусства, а Клития в свободное время будет приходить в посёлок их обучать. Через некоторое время, мы сможем увеличить доход наших мастерских в два-три раза.

– Ты говорила об этом с Нисифором? – поинтересовалась Федра.

– Говорила, госпожа. Он согласен со мной, нужно только ваше позволение. За ним я и пришла.

Федра задумалась, а Галена обиженно поджала губы: «Эта Метида могла бы со мной посоветоваться прежде чем с госпожой говорить! Разве не она, Галена, управляет гинекеем, разве не ей подчиняются домашние рабыни?», но вслух ничего не сказала, чувствовала, что хозяйке Тритейлиона понравилась задумка Метиды.

– Мне кажется твоё предложение разумно, Метида.

Пожилая женщина слегка склонила голову в ответ на слова Федры.

– Осталось только сообщить Клитии о её новых обязанностях, – и повернувшись к Хионе спросила, – где сейчас твоя подруга?

– Она на кухне, госпожа.

– Сходи за ней, милая, пусть подымится к нам.

Клития вошла в комнату и смущённо уставилась на Метиду, а потом перевела взгляд на свою госпожу, видимо Хиона уже успела обо всём рассказать ей.

– Клития, как я и предполагала твой чудесный химатион не залежался в лавке, его купили за очень большие деньги. Твой талант не должен пропасть даром и потому мы решили, что ты будешь обучать рабынь из посёлка вышиванию. Что скажешь, милая?

– О, госпожа! Благодарю за доверие, но не знаю получится ли у меня…

– Клития! – отвечала её Федра, – Тебе не нужно сомневаться в своих способностях, я уверена ты будешь прекрасной наставницей.

– Госпожа, – вмешалась в разговор Метида, – если хотите я подберу для вас в посёлке рабыню, которая сможет заменить вам Клитию на время.

– Не надо никого подыскивать, – ответила Федра, – у меня есть Хиона, она возьмёт на себя обязанности своей подруги во время её отсутствия.

Начиная со следующего дня после визита в гинекей Метиды, Клития с рассветом уходила в посёлок учить рабынь вышиванию. Хиона тоже поднималась вместе с подругой, девушка приводила себя в порядок и шла на кухню, где её уже ждал кувшин с тёплой водой. С этим кувшином она поднималась в покои своей госпожи, чтобы помочь ей умыться. Затем Хиона брала черепаховый гребень и расчёсывала длинные волосы своей хозяйки.

– Госпожа, вы хотите, чтобы я перевила ваши волосы лентой или собрала их в узел?

– Как тебе больше нравиться, милая.

– Мне нравиться, когда ваши волосы свободными волнами струятся по спине, госпожа, – любуясь густыми прядями женщины говорила Хиона.

– Не думаю, что в моём возрасте стоит ходить простоволосой, да и седина в причёске меньше бросается в глаза.

– Это не седина, а серебро! Я читала, что некоторые модницы специально вплетают в свои волосы золотые или серебряные нити, а вам не надо ничем украшать свои волосы, они и так прекрасны. Все знают, что в Тритейлионе, вы самая красивая женщина.

– Вот как? – рассмеялась Федра этой наивной похвале.

– Да, вы первая, госпожа, а вторая после вас – Клития.

«Клития и правда похорошела за последнее время», – подумала про себя Федра. «Может быть теперь, когда она каждый день бывает в посёлке, Нисифор, наконец, разглядит её?» Ходили слухи, что управляющий приценивается к домам в Прекрасной Гавани, а где дом, там и хозяйка. Федра не была согласна с мнением Галены, что бывший раб будет искать себе невесту среди свободных. Зачем ему чужая девушка, если есть своя, про которую всё известно… Конечно она уговорит Идоменея дать Клитии свободу, только бы Нисифор посватался…

– Готово, госпожа, – сказала Хиона и поднесла к лицу Федры зеркало.

– Ты научилась делать причёски не хуже своей подруги, – сказала женщина, разглядывая себя.

– Рада, что вам нравится, госпожа, – Хиона заглянула через плечо Федры в зеркало.

Федра увидев милую улыбку девушки в зеркальном отражении весело поинтересовалась:

– Значит мы с Клитией первые красавицы Тритейлиона?

– Это так, госпожа, – подтвердила девушка.

– Думаю, что скоро ты нас перегонишь…, – пошутила Федра.

– Что вы, госпожа! – воскликнула рабыня, – Никогда у меня не будет таких прекрасных волос как у вас и у Клитии.

– Зато ты на редкость белокожа…

– Вот и вы сказали, госпожа, на редкость. На меня смотрят, как на диковинку, а диковинка одному может показаться привлекательной, а другому отталкивающей. Поэтому лучше быть как все!

В комнату вошла Галена неся на подносе завтрак и разговор между госпожой и её рабыней прервался. Хиона откланялась и отправилась завтракать на кухню. С некоторых пор у девушки появились причины переживать за свою внешность, раньше, когда она была маленькой девочкой ей не приходилось задумываться красива она или безобразна. Для неё было достаточным, что господин и госпожа любят и привечают её, но чем старше она становилась, тем больше беспокоилась по поводу своего обличья. И вот совсем недавно, она получила подтверждение тому, что с нею не всё благополучно. После отъезда господина Идоменея, Хиона как обычно пошла в андрон и столкнулась там с бывшим пестуном хозяйских сыновей. Девушка застала его в небольшой комнате, которую хозяин Тритейлиона отвёл под библиотеку. Когда Хиона поздоровалась с мужчиной, он вскочил с табурета и в ужасе уставился на неё. Лицо его так исказилось, словно он увидел перед собой стоглавую Гидру*. Вернувшись в гинекей, Хиона улучила минутку, чтобы хорошенько рассмотреть себя в зеркальной колонне. Но кроме нескольких розовых прыщиков ничего дурного на своём лице не нашла. От госпожи Федры, девушка узнала, что господин Идоменей поручил рабу привести в порядок библиотечные свитки. Ей пришлось столкнуться с Зелом в андроне ещё несколько раз и все эти разы мужчина вёл себя странно, словно испытывал к ней отвращение. Хиона нашла единственное объяснение такому поведению раба – она ему неприятна. Наверное, все с кем она общалась в Тритейлионе давно привыкли к изъянам её внешности и не замечают их. Зел, как человек новый, сразу разглядел в её облике нечто такое, что вызвало у него неприязнь. Сочувствующий взгляд Метиды, в тот день, когда она была в гинекее, подтвердил опасения девушки. Она попросила Клитию хорошенько рассмотреть её, но добродушная Клития уверила подругу, что она просто милашка и пообещала взять у знахарки в посёлке мазь от прыщей.