— Когда я должна пригнать во дворец всех этих шпионов исектантов? — спросила она.

— Давай разделаемся с этим сегодня ночью, — решилаДвейя. — Как только они целыми и невредимыми окажутся в тюремной башне,сержант Халор приведет подкрепление чтобы захватить разом всех солдат Гелты втот самый миг, когда она войдет в твой дворец.

— Здорово, как все удачно складывается, да? — свозбуждением сказал Гер. — До завтрашнего полудня злые люди будут думать,что мир уже у них в кармане, а потом вдруг окажется, что это мешок с навозом,верно?

— Это высшая награда за хороший обман, Гер, —сказал ему Альтал. — Ни деньги, ни любые блага не могут сравниться судовлетворением от того, что ты обвел свою жертву вокруг пальца, когда онаосознает, что ты с ней сделал. Завтра в это же время Генд будет локти кусать.

— Альтал, ты ужасный человек, — с упреком сказалаему Двейя.

— Скажи честно, Эм, — ответил он, — развеидея о том, что Дэва будет кусать локти, не радует твое сердце хоть немного?

— Это совершенно другое, — ухмыльнулась она,покачав головой.

— Не стоит углубляться, Альтал, — посоветовалаЛейта.

Ночью они разыграли спектакль по выводу жителей из Остоса.Длинные колонны горожан с факелами устремились — к удовольствию Гелты — черезюжные ворота, и, как только улицы совсем опустели, помощники лорда Дхакана тихособрали во дворце разношерстную публику, состоящую из людей, которых Лейтаопределила как вражеских агентов. Наконец, примерно за два часа до рассвета,Элиар и сержант Халор привели в Остос бритоголового сержанта Гебхеля и шестьполков пехоты из клана Гуити.

— Мне думается, что, завидев тебя, Гебхель, большинствоиз них просто побросают оружие, — сказал Халор лысому вояке. —Однако, возможно, останется несколько смельчаков. Выбери из них нескольких дляпримера, тогда остальные сами поймут, что к чему.

— Выражайся яснее, Халор, — проворчалГебхель. — Что я должен сделать с ними, после того как возьму в окружение?

— Мне абсолютно все равно, — ответил Халор. —У тебя в руках будет примерно десять тысяч пленных. Может быть, тебе повезет иты встретишь какого-нибудь работорговца.

Глаза Гебхеля блеснули.

— А это мысль, — сказал он.

— Двадцать процентов мои, — предупредил Халор.

— Не смеши меня. Пять — самое большее.

— Пятнадцать.

— Ты знал, что мы сговоримся на десяти, Халор, — сбезнадежностью в голосе сказал Гебхель. — Зачем ты назвал сначала такуюнелепую сумму?

Халор пожал плечами.

— Стоило попытаться, — сказал он.

— Уходи, Халор. Мне нужно вывести людей на позиции.

— Главное, следи, чтобы их не было заметно, пока я неподам сигнал.

— Может, скажешь, чтобы я приказал им еще и сапогинадеть, о величайший из военных гениев?

— Иногда ты бываешь просто невыносим, Гебхель.

— Тогда перестань указывать мне, как нужно работать.Уйди с глаз долой, Халор.

Халор засмеялся, и они с Альталом вернулись во дворец.

— Он мне нравится, — сказал он.

— Никогда бы не подумал, — пробормотал Альтал.

Заря была яркой и чистой, и осень наполнила весь мир своимикрасками.

— Не грызи ногти, Андина, — сказала Лейта своеймаленькой подруге.

— Просто я немного нервничаю, Лейта, — ответилаАндина.

— Двейя не позволит, чтобы с тобой что-то случилось,дорогая.

— Я не об этом беспокоюсь, Лейта. Как ты думаешь, можетбыть, нам еще раз повторить всю сцену?

— Андина, дорогая, но ведь мы прокручивали ее ужедесятки раз. Если ты не усвоила до сих пор, то уже никогда не усвоишь.

— Я всегда так нервничаю перед публичнымивыступлениями, — призналась Андина. — Стоит мне начать, и все впорядке, но ждать — это ужасно. — Она вытянула вперед руку, котораязаметно дрожала. — Посмотри, — сказала она. — И так каждый раз.

— У тебя все получится, дорогая, — сказала Лейта,заключая свою маленькую подругу в объятия.

В кабинет Дхакана вошел Элиар.

— Альтал, они уже разжигают костры, чтобы готовитьеду, — доложил он. — Как только полки Гелты закончат завтрак, онибудут готовы к выступлению.

— Они-то может и будут готовы, а вот Гелта, скореевсего, захочет немного подождать, — слегка нахмурясь, ответилАльтал. — Она должна поставить ногу на шею Андины ровно в полдень, а еслиона сделает это слишком рано — равно как и слишком поздно, — все можетразвалиться.

— Хорошо бы, если б Эмми была с нами.

— Она с нами, Элиар, — заверил его Альтал. —Пусть мы ее не видим, но она все равно рядом.

Утро тянулось так долго, что казалось, оно никогда незакончится. Наконец, где-то за два часа до полудня, Королева Ночи вышла изсвоего шатра, грубым голосом раздавая приказы. Солдаты бросились к своимлошадям, вскочили в седла и встали в строй. После этого Гелта также села наконя и стала спокойно ждать.

Наконец Арган и мрачнолицый Яхаг вышли из яркого шатра.Арган перекинулся несколькими словами с Королевой Ночи, и между ними произошелнедолгий спор.

Но Яхаг ударил закованным в латы кулаком по своему черномужелезному нагруднику, и Гелта с Арганом тут же испуганно умолкли.

Яхаг долго говорил им о чем-то, и при этом лицо егооставалось бесстрастным, а глаза — пустыми.

Один раз Гелта пыталась было возразить, но Яхаг снова ударилкулаком по своим железным латам.

— Это какой-то новый способ затыкать людям рот, —заметил сержант Халор. — Здесь содержится какая-то угроза.

— Вероятно, — согласился Альтал. — Эмми нехочет говорить о Яхаге, но я видел, как он раз или два довел Гелту до испуга.Она его действительно боится.

— Почему ты, Элиар и Гер все время называете твою женуЭмми?