Но в столице у Верящих-в-ночь обнаружился влиятельный покровитель. И стоит ему хоть слегка заметить наш интерес к Торфинсу, в сетях останется лишь мелкая рыбёшка.

– При чём тут я? – удивился Харелт.

– Ты станешь наживкой. Не под своим именем, естественно. Сыграешь одного из своих вассалов – пресыщенный жизнью молодой светский бездельник. Обязанности перед сюзереном скучны, жизнь пресна, к наркотикам испытываешь презрение. Но хочется острых ощущений, можно слегка за гранью запретного. Идеальный материал для сектантов. Агент должен иметь определённый опыт следствия, чтобы отсеять зёрна от плевел и понять, когда к нему просто набиваются в приятели как к сыну влиятельного человека, а когда уже начинают вербовать. Если вспомнить дело того барона в Малбене, которое ты вёл почти самостоятельно… Хотелось бы всё-таки дать тебе больше практики, но на мой взгляд сноровки и опыта распознать именно сектанта тебе должно хватить.

– Спасибо, отче, – Харелт невольно порозовел от смущения.

И от похвалы, и от того, что отец Энгюс никогда не стал бы хвалить просто для красного словца или чтобы подольститься. И от этого похвала выходила вдвойне приятной.

– Самое трудное – агент обязан не просто выучить роль, он должен быть хорошо знаком со светской жизнью столицы. Но просить кого-то другого из столичного общества рискованно. Людей, обладающих нужными знаниями и при этом способных пройти по лезвию ножа, в Турнейге не так уж и много, и все наперечёт. Твой же отъезд в свете недавних событий никого не удивит.

– Отче, – усмехнулся парень, – а вот грубая лесть человека не украшает, вы мне не раз говорили. Да и брать «на слабо» у меня уже возраст не тот.

– Это не лесть, – вздохнул священник. – Риск для «наживки» огромен, и будь только моя воля, я бы отправил кого-то из наших послушников. Но тропы судьбы легли так, что других способов захватить нечестивца я не вижу. Поэтому и пришёл просить тебя.

– Тогда чего же вы спрашиваете? – Харелт встал и махнул рукой в сторону двери. – Вы сами говорили – долг будет звать меня всю жизнь. А семья Хаттан всегда стояла на страже интересов Империи. Предлагаю времени не терять. Но сперва… – парень прополоскал вином рот и полил на руки. Ставки на меня делать удумали, – буркнул он себе под нос. – До хрипоты спорить будете, пил – или не пил.

***

Пусть и без подробностей, в просьбу отца Энгюса о том, что Харелту нужно изобразить наживку для сектантов, кроме лорда Малколма, пришлось посвящать ещё троих человек. Дана Хекки – перебрав вассалов рода, лорд Малколм пришёл к выводу, что именно этот парень и станет идеальным прикрытием, ведь его отец часто бывает в столице и близок к лорду. Соответственно, пришлось посвящать также Хекки-старшего, чтобы дозволил своему сыну участвовать – ведь напрямую роду сюзерена служит по закону только глава семьи. Третьим стал Оуэн. Старый телохранитель и один из самых доверенных людей семьи сможет устроить так, чтобы ни у кого точно не возникло вопросов, с чего это Харелт сначала сидел и тосковал дома, а потом внезапно сорвался и уехал.

Оуэн не подвёл. Даже Харелт, который прекрасно всё знал – почти поверил, что масса мелких неприятностей, обрушившихся на него в последующие два дня, были случайными. Или как шептались в доме, стали карой Единого за гордыню и глупость. Вдобавок по совету отца Энгюса, его воспитанник перестал каждое утро выполнять упражнения и читать молитвы, которым его научил священник для удержания душевного равновесия. В итоге настроение у Харелта стало, как и положено для молодого мага Огня – порывистое и переменчивое словно весенняя погода, с перепадами от радости к ярости. Но поскольку о настоящем даре двух стихий кроме лорда и духовного наставника никто не знал, официально же Харелт считался магом стихии земли – а такие, как известно, даже конец света встретят с флегматичной улыбкой – то все в поместье были свято уверены, что молодой господин на грани нервного срыва.

Последней соломинкой, переломившей остатки спокойствия, оказалась вода для вечернего бритья, которую принёс ему молодой ещё парень из лакеев. Вместо двух чаш с тёплой водой в первой оказался почти кипяток, а во второй разве что лёд не плавал. Харелт пришёл в такое искреннее бешенство, что горячую чашку расколотил об пол, а другой чуть не попал в несчастного парня – хорошо хоть того успела отдёрнуть Мирна. Сестра посмотрела на старшего брата с укоризной и сказала:

– Харелт, я всё понимаю. И в другое время за тебя порадовалась бы, что ты пусть так, но вылечился от своей глупости. Сейчас не мог бы ты немного успокоиться? Все в доме тебя уже боятся, а мне твои эмоции встали поперёк горла. Мне и от своих тошно.

– Совершенно верно, Харелт. Ты чуть не поранил мальчика. Это уже чересчур, – раздался голос лорда Малколма. – В общем, с утра уезжаешь в поместье под Кайлстромом. И – чтобы пока в себя не придёшь – духу твоего в Турнейге не было. На месяц, на три, на полгода. Там замечательная глушь и замечательные пастбища овец, и ничего больше. Как раз никто не станет отвлекать от раздумий насчёт своего поведения. Насчёт сидеть там хоть полгода, пока не успокоишься – это приказ.

Уезжал Харелт на рассвете следующего дня, и глодало его чувство вины перед Мирной. Той и в самом деле было несладко. Всего четыре месяца как вышла замуж – и вот уже опять одна, потому что корабль, которым командовал её муж, совершенно неожиданно вместо берегового патруля вошёл в состав экспедиции к Матараму. Вернётся эскадра только через год, а то и полтора – планировалось не только дойти до отдалённых, пусть и известных земель с дипломатическим визитом, но и подняться вдоль соседнего континента на север. Пусть, выходя за капитана, Мирна готова была ждать – не предполагала, что случится это так скоро. Эскадра ушла месяц назад, и всего через две недели, не выдержав жизни одна в пустом доме, Мирна попросилась на какое-то время вернуться к родителям. Утешало лишь то, что если уж даже Мирна, которая была сильным эмпатом и легко отличала фальшивые эмоции от настоящих, поверила – в причину отъезда поверят и остальные.

Алый закат обернулся алым вином над побуревшими от вечернего света елями. Вот закат раскололся, и словно фонарики в темнеющем небе появились звёзды. Харелт и трое сопровождавших