мог, никто в столице не сомневался, что теперь, когда всё выплыло наружу, закрывать глаза на неудачников военный министр не станет. Особенно после того как на сторону виконта Раттрея неожиданно встала новая фаворитка императора, а Дайв Первый во время еженедельного приёма намекнул военному министру, что надеется на полное и очень объективное расследование.

Записка от сестры нашла Харелта в военном министерстве, за разбором очередных бумаг. И пусть дело отлагательств не терпело – от того, успеют ли собрать доказательства, зависела судьба очередного генерала-мздоимца – Харелт бросил всё и сломя голову помчался домой. Два слова: «Срочно приезжай». Одна коротенькая строчка, выведенная прыгающим почерком – что для Мирны было просто ненормально: к написанному слову она всегда относилась очень трепетно и аккуратно.

Мирна встретила брата на пороге, тут же утащила в одну из дальних комнат и плотно закрыла дверь.

– Харелт, то, что я скажу, не должен знать никто, – сбивчиво начала она. – Я и так совершаю грех, нарушая слово, данное Иннес. Но иначе нельзя, я чувствую – быть беде. Ты знаешь, что твой приятель Дугал ухаживает за Иннес? А Марион Килраук им помогает.

– Нет. Я последние недели кроме этих проклятых армейских бумаг вообще ничего не вижу.

– Дошло до того, что Дугал сделал ей предложение. Вот только его отец против, у него оказывается на примете какая-то дура с родословной, на которой он хотел Дугала женить. Причём так хотел, что последние несколько дней фактически поставил Дугала под надзор, а с Килрауками вообще очень сильно поссорился, Марион чуть ли не сводней обозвал, хорошо хоть не на людях. Но у твоего приятеля Ригарта сегодня праздник, его назначили десятником гвардии, он устраивает банкет…

Харелт кивнул: паренька вполне можно понять, десятник гвардейского золотого полка Первого легиона равен младшему центуриону линейных частей.

– Ригарт пригласил всех, кого мог. Иннес сказала, что для них это последний шанс. Послезавтра Дугал уезжает обратно на службу и вернётся нескоро… И ещё, она видела Узел на их судьбу. Узел будет во время банкета, что-то связанное с гвардейцами… Харелт, я боюсь за неё.

Харелт поморщился, отношения между простыми военными и гвардейцами теплотой никогда не отличались, а Дугал сейчас на нервах. Да и характер у Морея как огонь. Но Иннес – очень сильная Видящая, и с Узлами событий никогда не ошибается.

– Мирна, быстро, пока я бреюсь. Пусть мне приготовят подходящий для визита камзол, я туда. Обещаю, всё окажется хорошо.

Харелт подоспел, когда веселье было в самом разгаре. Слуга проводил нового гостя на большую закрытую веранду, где хозяин дома встретил его радостными восклицаниями «как он рад видеть»… От Харелта не укрылся ни гордый взгляд, брошенный новоиспечённым десятником на приятелей – смотрите, мол, какие у меня есть знакомства, ни то, что компания была уже слегка навеселе. Сам Харелт от предложения выпить отказался, сославшись на то, что целый день не ел и не хочет, чтобы его развезло. Когда позволили приличия, не обращая на снисходительные усмешки гвардейцев – слабак, отправился искать в шумной толпе веранды Дугала и Иннес. Впрочем, когда нашёл, подходить не стал. Друзья спрятались в дальнем углу возле боковой колонны и что-то обсуждали… и дело явно не ладилось.

– Нет. Дугал, я… Я согласна, но не тайком. Пусть откажет, пусть уедем без благословения твоего отца. Только не тайно. – До вставшего за колонной Харелта донёсся шёпот.

Ответ из-за рёва очередного поздравительного тоста разобрать не удалось, но всё было понятно и так. Дугал резко повернулся и отошёл с хмурым лицом, Иннес осталась стоять, еле сдерживая слёзы. Харелт заторопился следом… не успел. Очередной приятель Ригарта громко поздравил армию, в которой стало одним настоящим офицером больше, а то отребье наподобие полков Тринадцатого легиона уже появилось даже рядом со столицей. И Дугал сорвался.

– Кто это говорит? Картонные солдатики, годные только для парадов? Радуйтесь, пока настоящие мужчины хранят Империю.

Дугал пришёл в обычном камзоле, поэтому в ответ сразу же раздались гневные вопли, крики, что какой-то гражданский штафирка ещё учит лучших из лучших – гвардию, а сам службы не нюхал. В ответ прозвучало холодное и презрительное:

– Дугал Морей, центурион личной сотни Пятого восточного легиона. К вашим услугам.

Гуляки замерли, над верандой повисла душная тишина, кричавший про «службы не нюхал» парень наливался краской бессильного позора. Хозяин дома оценил всё по-своему. Ригарт подошёл к Дугалу и почти прокричал:

– Дан Морей, вы злоупотребили гостеприимством моего дома и моим приглашением, оскорбили гвардию, в которой я имею честь служить. Поэтому вызываю вас на дуэль. А вас, дан Хаттан, прошу быть моим свидетелем и секундантом.

Харелт бессильно выругался в уме: идиот! Мало того что публично впутал его – значит стать посредником в ссоре и решить дело миром уже не получится. Так ещё этот дурацкий вызов на дуэль. Если в гвардии на запрет дуэлей смотрели сквозь пальцы и вообще их негласно поощряли, то генерал Доннаха своему офицеру нарушение устава не простит. И вылетит из армии Дугал с позором… Жаль, конечно, паренёк казался неплохим. и все его недостатки Харелт списывал на молодость и нехватку жизненного опыта. К сожалению, оказался Ригарт слабовольной тряпкой, которая перекрашивается под того, кто стоит рядом. Раньше под Харелта, сейчас под своих приятелей-гвардейцев. И пусть унижать Ригарта самому противно, но один раз Харелт уже сделал неверный выбор, чуть не предав друзей. И снова ошибку повторять не собирался.

– Дугал, – шепнул Харелт так, чтобы никто посторонний не услышал. – Завтра ты и я с тобой в качестве твоего свата прямо с утра едем к Иннес. И попробуй отказаться. Выпрошу у Булли десяток крепких парней, получишь в зубы – и всё равно поедем. Твоего отца я беру на себя, на крайний случай – вытащу тебя из поместья через виконта Раттрея, – после чего ледяным тоном в полный голос, так, чтобы услышали все, добавил: – Дан Ригарт. Поскольку центурион Морей находится на действующей службе, а никто из военных не имеет права лично принимать вызовы на дуэль, он согласился с моими услугами в качестве замены. – Ригарт на этом побледнел, а его приятели почернели от злости. Намёк на только что прозвучавшие слова центуриона Морея, кто тут военный, а кто нет, уловили все. – Как принимающая вызов сторона, поединок объявляю до первой крови. Время и место оставляю за вами. Жду от вас завтра уведомления о предполагаемом секунданте