орки могут очень быстро вырастить и вооружить большое число малообученных пехотинцев-одноимённых. Они любят давить массой, не особо их напрягают и большие потери рядовых. Самый эффективный способ – перед серьёзным наступлением выжигать тренировочные лагеря молодняка. Но для этого нужно делать стремительные и глубокие рейды. Вот тут и сказывается разница в физиологии рас. Эльфы быстрее людей, сильнее в рывке, лучше видят днём. Отсюда и непревзойдённые эльфийские лучники, стремительные фехтовальщики. Плата за это – низкая выносливость. Мы решили проблему смешанными отрядами, где люди брали на себя подготовку и охрану лагеря сразу после марш-броска. Во время крупных сражений, кстати, разница в способностях ещё важнее. Первый натиск всегда держат гномы – только с их силищей можно в одиночку пользоваться ростовыми пехотными щитами и пятиметровыми копьями. Затем начинают контратаку люди, а мечники эльфов, как самые быстрые, заполняют возникающие разрывы в строе и охраняют фланги. Ну и, конечно, знаменитая эльфийская лёгкая конница – ей уступают даже ханжары. Но вот таранный удар бронированными катафрактриями наносят именно люди.

На несколько минут над верандой повисла тишина. Наконец, Лейтис задумчиво произнесла:

– Не сходится, мастер. Вы говорите, что люди выносливее. Но в заповедном лесу ханжаров я этого чего-то не заметила.

– А ты по мне не суди, – усмехнулся магистр. – Бакса Октай принимал меня учеником как я тебя – через Радугу. Со всеми последствиями. Да и учил как обычного мальчишку-человека… Подозреваю, просто не задумывался насчёт разницы. Потом многое с моей подачи переняла Серебряная гвардия Владыки. Не всё – решили, что самый выдающийся результат не стоит таких мучений. Но у меня-то выбора не было. Да и не жалею.

– Выбор есть всегда, – подал голос Эйлаха. – Это я вам говорю как Оракул с многовековым стажем. Просто мы не всегда его видим… Или не желаем видеть. Даже после поражения ханжаров и первого разгрома мы могли сохранить хотя бы часть своих земель, если бы приняли помощь людей сразу. А не тогда, когда стало уже поздно. И то – помощь расколола наш народ. Кто-то остался сражаться, но многие отказались «ущемлять подачками Младшей расы достоинство Высокорождённых». Среди сохранивших трезвость разума, была мессир Нерис…

– А-а-а, – улыбнулся Ислуин. – Знаю, знаю. Талантливая девочка. Моя студентка. Значит, говорите, она стала ректором Академии? Всегда верил, что далеко пойдёт.

– При мне её называли сильнейшим из магов. А я был ассистентом на одной из кафедр. Мессир Нерис понимала, что надолго у горстки захотевших драться сил не хватит. И придёт черёд тех, кто надеялся отсидеться. Поэтому она собрала немногих единомышленников и решила повторить эксперимент ханжаров.

– Так вот почему я не мог найти никаких следов!

– На самом деле, в точности повторить мы не смогли, жизнью согласились рискнуть слишком немногие. И больше половины погибло во время прорыва к Радуге-в-Огнях. Мы лишь отгородили и «растянули» большой кусок западного удела. А дальше… остался я один. Наверное, потому что был самым молодым, и вложенная в чародейство мера жизненных сил оказалась чуть меньше отмеренного мне Эбриллом.

Эйлаха вдруг посмотрел на горизонт, где солнце уже скрылось до половины, и нахмурился:

– Заболтались мы.

– Но…

– Завтра. Остальное – завтра. У меня есть обязанности, которые я не имею права отложить даже ради самых дорогих гостей. Рафи без меня не уснёт, а это потом скажется на её здоровье. Марисела покажет вам комнаты и объяснит, что на острове можно делать и куда ходить нельзя. Если что-то понадобится – тоже обращайтесь к ней.

***

Утром все встали поздно, сказалось нервное напряжение последних дней. После чего Марисела повела гостя вместе с дочерью в дальние купальни, устроенные так, чтобы в искусно выдолбленные каменные чаши с лежаками стекала небольшим водопадом вода из горячего источника… Ислуину показалось, что ложа делали не для человека или эльфа, хотя отдыхать на этих каменных выступах было удобно. Когда распаренные и расслабившиеся путешественники вышли, вместо дорожной одежды их уже ждали тёмно-синяя с золотым шитьём туника и травяное с серебряным узором подчёркивающее фигуру платье непривычного покроя. Ислуин помог Лейтис с незнакомыми застёжками и шнуровкой, хмыкнул:

– Хозяин определил нам слегка высоковатый общественный статус.

– Догадался?

– Чего тут догадываться? Магистр кафедры воздуха не такая уж шишка, а ничем другим я дома от соседей не отличался.

Но было заметно, что неожиданному кусочку Родины магистр очень рад.

Когда они вернулись на веранду, Марисела подала завтрак, причём, к своему удивлению, гости обнаружили на столе немало продуктов и деликатесов с континента. Марисела на вопрос «откуда» уклончиво ответила:

– Извините, не моя тайна. Если Оракул захочет – раскроет секреты сам, – почему-то помрачнела и выгнала Ислуина и Лейтис: – Не могли бы вы ненадолго прогуляться в сад? А лучше до обеда походите по острову. Простите, но действительно надо.

На этом загадки не закончились. Дом, кроме небольшого куска второго этажа возле спальни хозяина, был открыт для магического наблюдения. И даже поверхностный осмотр показал, что спален и разных комнат там не меньше чем на полсотни обитателей, многими пользовались не так уж и давно. Месяца три-четыре назад, не больше.

К обеду Эйлаха не появился. Марисела снова объяснилась за отсутствующего Оракула:

– Прошу прощения, но внезапно прибыли паломники, и Оракул отправился в развалины храма.

Зато вышла Рафи, хрупкая смуглая и черноволосая девушка с непонятной смесью страха и детского восторга в глубине больших карих глаз. Рафи скромно заняла один из стульев, а когда закончилась трапеза, и все перебрались на отдых в сад, легко включилась в беседу о всяких пустяках… И стала для магистра очередной загадкой. По случайным обмолвкам можно было предположить, что не так давно девушка жила в Лангрео. Тогда как она оказалась здесь? И в каком статусе? Вышла она из спальни хозяина – но аура и поведение упорно говорили, что постель с мужчиной Рафи не делила несколько месяцев.

Идиллию послеобеденной сиесты нарушило появление Оракула, который буквально подбежал к дому с девушкой-северянкой на руках. И стало не до вопросов: несчастную, судя по всему, пытал умелый палач и пытал довольно долго. Ни одной калечащей травмы – но множество кровоточащих порезов, ожогов и вывихов. Помощь Эйлаха принял сразу, особенно когда узнал, что Лейтис – маг Жизни. Но даже трём целителям пришлось долго возиться, прежде чем удалось обработать все раны, снять боль и вывести девушку из забытья в обычный сон. Поручив больную заботам