проваливаясь в мягкий мох, свинья двинулась к дальнему концу прогалины. За ней полупрозрачным маревом каждые пять метров тут же вставали один за другим щиты, которые вдобавок питались от специальных артефактов и были каждый способен выдержать удар архимага. Сорок метров, тридцать, пять. Ислуин и Лейтис не заметили точно, в какой момент свинья попала в «скважину замка». Просто словно из ниоткуда вдруг пополз горчичного цвета туман с фисташковыми молниями внутри. Всё, чего касались клубы этого тумана, тут же менялось. От свиньи мгновенно остался один скелет, молодые деревца на глазах вырастали в могучих гигантов, падали трухлявыми старцами, а на их месте немедленно вставала свежая поросль. Щиты, едва их касалась таинственная эманация, лопались один за другим. Ислуин и Лейтис приготовились бежать… как всё закончилось. Туман рассеялся, прогалина так и осталась заросшей густыми зарослями, а рядом с костями бедного животного заиграла в отблесках предзакатного солнца глянцевая бежевая плоскость исполинского квадрата, метров восьми или десяти в поперечнике. Причём квадрата одностороннего, стоило его обойти – он пропадал, стоило магистру в направлении квадрата с обратной стороны кинуть ветку – она пролетела свободно и упала под ногами ученицы. Зато брошенная в квадрат палка как растворилась.

– Лейтис, – вдруг обратился к ученице магистр, – что ты, как специалист по живому, можешь сказать про это место теперь?

Девушка осторожно просканировала ближайший участок, которого коснулся туман. Затем подошла к одному из свежих кустов, отломила веточку и поднесла её к дереву, стоявшему за границами изменённой зоны.

– Не пойму. Такое ощущение, что…

– Говори, говори. Не стесняйся.

– Это, наверное, глупо. Но ощущение, что между этими двумя растениями много столетий. Будто там, куда дотянулся туман, прошла пара тысяч лет. Очень характерные изменения почв и остального, связанные с лесами, долгое время растущими в какой-то местности.

Ислуин растерянно посмотрел на трепещущий рябью квадрат.

– Значит, мне не показалось, – после чего, почему-то смутившись, добавил: – Понимаешь, такими вот замкнутыми системами интересовались не только влюблённые в теорию учёные сухари. Это была ещё и модная тема для всякого рода писателей. Я… в общем, была маленькая слабость к таким книжкам. Особенно если хороший автор старался свои придумки обосновывать последними новостями науки. Это я к чему? Насколько я помню основы замкнутых систем, если не стравливать избыток энергии, то время внутри начинает ускоряться. Сюжет у большинства романов имел в основе одно и то же исходное событие. Группа эльфов или людей оказывается отрезана на территории, где время течёт быстрее… А дальше бесконечное поле для фантазии, как эволюционирует замкнутое общество, и с чем столкнётся пришелец из внешнего мира. Здесь нет аналога Безумного леса, то есть девять из десяти, что энергия остаётся внутри и ускоряет течение времени. А когда «быстрое время» начало вытекать наружу, всё вообще стало очень уж похоже на книжку, которую я читал незадолго до путешествия через Зеркало миров. Жаль, она осталась дома, в Киарнате. Сейчас я даже боюсь предположить, что нас ждёт внутри.

– Что будет, то будет, – пожала плечами Лейтис. – Не останавливаться же в двух шагах от цели?

Через Дверь пришлось идти, взяв друг друга за руку, это позволяло оказаться за Дверью в один момент времени. Причём, если Лейтис несла во второй руке оба мешка с вещами, то Ислуин держал обнажённый клинок, на конце которого висела заготовка многоступенчатого магического щита. Пользоваться артефактами побоялись – неизвестно как они отреагируют на переход, поэтому повязки Истинного зрения остались в сумках. Ударивший по глазам яркий свет полудня, вдвойне болезненный после полумрака вечера с обратной стороны, стал неприятным сюрпризом. Вещи полетели в сторону, Лейтис выхватила свой меч, магистр развернул полог заклятия и тут же встал спиной к спине ученицы, если придётся отражать нападение…

В ответ закуковала кукушка. Мирный голос птицы оказался таким неожиданным, что оба вздрогнули, нервно рассмеялись, опустили мечи и принялись осматриваться, куда их занесло. Дверь вывела словно на продолжение той же самой прогалины – но здесь шумели не тропические деревья, а самые обычные каштаны и грабы средней полосы. Лишь в самом конце просеки пытались отвоевать себе место несколько молодых дубов.

– Если меня не подводит память, тут всё как и положено в Западном уделе. Даже птицы поют те же самые, – Ислуин опустился на колени, сорвал пару цветов и внимательно рассмотрел. Лесной тюльпан, причём только-только начал отцветать. – Здесь примерно май-начало июня, а во внешнем мире февраль. Теорию о разнице во времени можно считать доказанной. Проверь, – Ислуин поднялся и отдал сорванный тюльпан ученице.

– Цветок как цветок, – пожала плечами девушка. – Без нужных инструментов я могу лишь сказать, что ничего особенного я в нём не вижу. А что?

– Это хорошо, – довольно кивнул магистр и показал на примятую и начавшую жухнуть растительность. – Судя по траве изнутри, Дверь открыта не меньше недели-двух, а у нас прошло полдня. Опять же насколько я помню последние теории, рано или поздно избыточное время начнёт рвать границу изнутри, но перед этим нестабильность хронопотока начнёт генерировать мутации. И начнётся всё с наиболее близких к Барьеру областей. Если ты ничего не видишь, то химер пока можно не опасаться. И на этом спасибо.

Вдруг птичьи переговоры смолкли, неподалёку послышался хруст ветки под ногой.

– О! Хозяева пожаловали, – Ислуин повернулся к дальней стороне прогалины, вслед за ним – Лейтис. Там, продираясь через кусты, на свободном пространстве как раз показались пятеро эльфов. – Думаю что-то вроде стражи. Хорошо, не придётся искать кого-нибудь для расспросов.

Если не считать Оракула, это были первые обычные эльфы, которых видела Лейтис, поэтому рассматривала девушка стражников внимательно, ничуть не стесняясь. Будь перед ней люди, четверым парням она бы дала лет восемнадцать, начальнику – около сорока. Все напоминали Эйлаху. Впрочем, призналась себе Лейтис, скорее всего это потому, что с непривычки чужой народ всегда на одно лицо. Разве что хозяин Острова драконов причёску, как принято на Бадахосе, носил не очень длинную – а у этих волосы спускались роскошным хвостом ниже лопаток. Даже длиннее, чем носили наёмники Вольной корпорации. Одеты хозяева тоже непривычно: нечто вроде длинных рубах чуть выше колена, голые ноги обуты в сандалии, и завершает наряд пояс высотой до подмышек с закреплённым на нём фартуком. Причём судя по материалу плотной кожи и металлическим бляхам-нашивкам, пояс и фартук играют роль лёгкого доспеха. Против коротких, похожих на лавровый лист мечей, только которыми и