руды, содержащей немало полезных примесей. Деревенский кузнец в основном не ковал изделия, а плавил железо на продажу, так что и готовых запасов оказалось достаточно.

– Значит так, – магистр обратился к бывшему командиру стражи. – Пока меня нет – будешь охранять деревню. Поэтому вручаю тебе меч и доспех, а остальное дашь от моего имени своим парням.

Из первого свёртка показались завёрнутые в промасленную ткань мечи. Конечно, в Империи любой оружейник магистра обматерил бы – для скорости работы пришлось немалую часть процессов ускорять магией, поэтому в сталь лезвия удалось вложить буквально пару базовых плетений на прочность. Но местные клинки это оружие превосходило по качеству на порядок, так что оставленный «заместитель» аж сглотнул и принял меч с восторгом в глазах, даже не думая, что тем самым по закону становится вассалом. Остальные из встречающей делегации тоже проводили клинки завистливыми взглядами. На этом не кончилось. Из второго свёртка Ислуин достал бригандину – доспех из пластин, наклёпанных на стёганую льняную основу, а из третьего металлический шлем. Остальные бригандины и шлемы по знаку магистра носильщики вручили четвёрке младших воинов.

– Служите верно и честно.

– Клянёмся, кер Ислуин, – хором проорали не только командир, но и все четверо парней-подчинённых.

Получив помимо меча ещё и доспех, которого здесь ни у кого не было, ответил воин с таким восторгом и благоговением, что можно было не сомневаться – отныне они порвут на ленты любого, кто посмеет сунуться в деревню. К тому же когда поугасла первая спесь, командир стражников мужиком оказался неплохим, по местным меркам воином опытным и толковым. Пусть и без понимания основ, но с десяток современных магических защит выучил. Дальше оставалось попрактиковаться – и с учётом нормального вооружения и доспехов набегов фениев деревня может не опасаться.

– И чтоб когда я вернусь, читать и писать научились.

– Будет сделано, кер Ислуин, – опять гаркнули пять глоток.

– Отлично, поехали.

И тут начальник посольства – то ли шок случился, то ли ещё чего, но опять вместо простого согласия выезжать он разразился длинным приветственным словом пополам со стихами собственного сочинения. Вдобавок эти стихи он пытался петь – а музыкальный слух у него был под стать стихотворному дару. И прервать его не получалось, как и понять, чего хочет. Не обращая внимания на всё возрастающее возражения магистра, начальник посольства всё пел и вещал. Наконец Ислуин не выдержал и командным тоном гаркнул во всю глотку:

– Молчать. Отвечать коротко. Как мы едем и где наши лошади? В деревне лошадей нет. Только быки.

– Но вы же великий герой, – обиженно соизволил нормальными словами ответить начальник посольства. Вы в одиночку победили сразу пять стражей, а потом целый отряд фениев – а ведь все они учатся владеть оружием с детства и каждый хороший воин. Для героя оскорбительно ехать к королю как простолюдину. Мы ваше почётное сопровождение. И специально для вас наш ribenn прислал из своих конюшен вам и вашей спутнице две своих колесницы...

– То есть вы хотите, чтобы мы ехали… на этом?

– Благородным aire ar, пристало передвигаться исключительно на колесницах. Вы оскорбите нашего ribenn и короля, а я этого не допущу. Не знаю, откуда вы, но даже великому герою не дозволено оскорблять короля и Хранителя венца. Отказ неприемлем и я настою…

Магистр, подсознательно ожидая, что сейчас и спорить с ним будут, читая прямо на месте и к случаю сочинённые стихи, грядущей пытки не выдержал и буквально взорвался:

– Я! В лоханке! Не поеду! – заорал Ислуин.

После чего щелчком уплотнённого воздуха вышиб ближайшего возницу, следующим ударом магии перерубил постромки и небольшим ураганом превратил колесницу в щепу. – Довели, – буркнул себе под нос Ислуин, – совсем нервы никудышные стали.

И принялся мастерить из остатков ремней и верёвки, отобранной другого возницы, хоть какое-то подобие уздечки.

Лейтис обошлась без красочных эффектов, предназначенная ей колесница просто обратилась в гнилую труху и обломки, а не ожидавший возница упал на землю. Да и с уздечкой вышло проще. Заранее вызнав, как принято ездить, девушка озаботилась необходимыми частями. Окружающие, что воины, что крестьяне будто окаменели, не в силах вымолвить хоть слово. Да и на тракте все последующие дни встречные останавливались, изумлённые двумя всадниками, лихо скачущими без седла и не в повозке. Зато сопровождение отныне слушалось магистра с полуслова.

***

Первым вестником столицы стала дорога. Рассекавший густой сосновый лес тракт остался таким же широким и переполненным телегами и пешеходами, но вместо плотной утрамбованной глины, лишь в немногих местах крытой булыжником или кирпичом, копыта лошадей и колёса повозок теперь касались серой ленты необычного камня. Словно гранит растопили до жидкости, а потом вылили на дорогу – как кондитер украшает глазурью торт. Ислуин, заметив интерес Лейтис, сразу пояснил:

– На самом деле это не камень, а специальные растения. Сначала делают основу из песчано-земляной подушки и щебня, а потом засевают особыми мхами и травой. За пару лет они «сплавляют» верхний слой, и результат выходит ничуть не хуже природного асфальта, который для тех же целей добывают в Южном Бадахосе.

Лейтис кивнула, мол, поняла. Потомки явно утеряли секрет, дорога не чинилась столетиями – но можно почувствовать, как остатки высаженных когда-то растений до сих пор пытались ремонтировать тракт, затягивая небольшие трещины и выбоины.

Без ям, луж и грязи ехать оказалось намного легче, поэтому требование возницы передней колесницы «освободить путь благородным aire» перестало носить символический характер, и опушки леса процессия достигла всего через пару часов. К удивлению Лейтис и Ислуина, дальше почти сразу начинался город, без положенных предместий и слобод. Лес заканчивался небольшим обрывом, следом шла равнина – и было хорошо видно, что вдоль невысокого чисто символического вала-границы шла неширокая, всего полтора или два километра полоса садов и огородов. За валом сразу же начинались дома, но не уже знакомые низкие круглые или прямоугольные постройки из прутьев и дубовых плах, а симпатичные двух, трёх и даже четырёхэтажные особняки красного и жёлтого кирпича. Дома заботливо укрыты не соломой, а рыжей черепицей. Да и работавшие среди деревьев эльфы были одеты не в «рубахи», а такие же как у Оракула туники.

Магистр на это хмыкнул:

– Кто бы сомневался. Возврат к истокам – это хорошо для простонародья. Элита, вижу, без канализации и горячей воды в ванной жить не хочет.

Тракт уходил через сады к домам, но