— А… — отозвался Ли Ляньхуа. — Я увидел только руку, что это было? — Он посмотрел на Лу Цзяньчи. — Вы ведь разглядели его лицо?

— Лицо? — Лу Цзяньчи покачал головой. — Я увидел лишь пару глаз, без лица, в галерее было пусто, ничего… ничего не было.

— Глаза? Пусто… — Ли Ляньхуа устремил взгляд в кромешную темноту галереи и ненадолго задумался. — Неужели эта тварь висит вниз головой прямо над нами, цепляясь за крышу?

Лу Цзяньчи пребывал в замешательстве, казалось, только что случившееся необъяснимо, но, услышав слова “висит вниз головой”, вдруг осознал, что видел перевёрнутые глаза, существо цеплялось за крышу, и разумеется, он ни во что не попал, когда рубанул мечом, а рука свесилась сверху.

Фан Добин потёр лицо.

— Впереди темно хоть глаз выколи, я видел только, как вы оба помахали руками и неожиданно отступили назад.

— В галерее что-то есть, — сказал Ли Ляньхуа. — У кого ещё остался запал?

Лу Цзяньчи достал и зажёг запал, Ли Ляньхуа вытащил из-за пазухи пояс-полотенце, поджёг от огня и бросил в галерею. Они увидели, что в тёмной галерее совершенно пусто и на самом деле ничего нет. Лу Цзяньчи с Ли Ляньхуа растерянно переглянулись и одновременно посмотрели наверх — в крыше галереи были оставлены маленькие окошки для света и воздуха, как раз подходящего размера, чтобы мог пролезть человек.

— Если оно сбежало через окно, то снаружи можно залезть на дерево, на стену, спрятаться в глубине комнат, короче говоря, отыскать невозможно. — Ли Ляньхуа вздохнул. — Если оно лежит на крыше и ждёт, когда мы будем проходить, чтобы неожиданно вылезти — тоже ничего хорошего. Что же делать?

Лу Цзяньчи, сжимая в руке меч, хотел было запрыгнуть на крышу, но стоило вспомнить то ледяное мягкое прикосновение, по спине пробежал холодок, а ладонь вспотела. Он силён в боевых искусствах и с детства строго придерживался правил, но и представить не мог, что в мире есть такое странное и жуткое существо — не то человек, не то призрак, не то зверь.

— Неужели мы, трое здоровых людей, будем ждать здесь до рассвета? — сухо хохотнул Фан Добин.

Ли Ляньхуа уставился на него.

— Разумеется, наиболее преуспевший в боевых искусствах поднимется проверить, иди давай.

— Я в детстве отлынивал от тренировок и не слишком хорош в боевом мастерстве, — замотал головой Фан Добин. — От одного взгляда на такую высокую крышу у меня голова кружится, ох, так кружится, сейчас сознание потеряю.

— У меня хоть и не кружится, но… — вздохнув, начал Ли Ляньхуа.

Не успел он договорить, как Лу Цзяньчи вскрикнул, и друзья умолкли. В главном зале загорелся огонёк и постепенно приближался к ним. Они обменялись растерянными взглядами, не зная, что за чудище появится на этот раз, но поступь была тяжёлой, как у человека, который совсем не владеет боевыми искусствами. Вскоре подошёл старик с посохом и высоко поднятым факелом в руках.

— Вы кто такие? — спросил он хриплым голосом. — Что делаете в этом доме с призраками?

— Ну… — начал Ли Ляньхуа. — Мы собирались поесть, кто же знал, что здесь внутри кромешная тьма, повсюду бегают крысы, и заведение давно закрыто.

Старик тяжело вздохнул.

— В нашей деревне никто не хочет даже ступать на порог дома с призраками, здесь ни с того ни с сего погибло много людей. Уходите поскорее, раз вы гости издалека и проголодались, прошу ко мне домой утолить голод и жажду.

Ли Ляньхуа с радостью согласился, и они последовали за стариком по галерее. В главном зале стояли ещё двое юношей с факелами, которые не сводили глаз с них троих, едва завидев.

— Сюда, пожалуйста. — Старик шёл впереди, указывая дорогу.

Фан Добин с удивлением подметил, что у старика на правой руке недостаёт двух пальцев. Затем скользнул взглядом по двум молодым людям — оба они казались худыми и маленькими, очень загорелыми, по лицу им можно было дать двадцать три-двадцать четыре года, а по телосложению они выглядели как плохо развитые подростки тринадцати-четырнадцати лет. Он молча поразился.

Лу Цзяньчи шёл за стариком, по-прежнему втайне прислушиваясь, не слышно ли чудища на крыше, однако всё было тихо, как будто та пара глаз ему привиделась. Вспомнив о глазах, он не удержался и бросил взгляд на “Ли Э-э”, однако тот рассеянно наблюдал за разбегающимися в панике крысами, о чём-то задумавшись. Это и правда он отбил руку чудовища? Да кто же он такой?

Следуя за стариком, они покинули постоялый двор и прошли в довольно высокую хижину на востоке деревни. В доме не было ничего кроме четырёх стен, никакой приличной мебели, однако несколько стульев были сработаны из превосходного кедра и украшены резьбой с благоприятными узорами. Старик пригласил их присесть. Поболтав немного, они узнали, что он — деревенский староста, и все его предки жили в деревне Шишоу. Сегодня ночью он услышал, что на постоялом дворе что-то происходит и пошёл проверить.

— Почтенный Ши, раз деревня Шишоу в таком состоянии уже сотни лет, почему здесь открыли такой большой постоялый двор? — не удержался от вопроса Фан Добин. — Кто там будет останавливаться? Неудивительно, что он быстро разорился.

Старик Ши вздохнул и погладил свою белую бороду.

— Много лет назад, хотя жителей в деревне Шишоу было мало, на горе позади неё бил холодный источник, ключевая вода из него была прохладной и сладкой на вкус, превосходной для изготовления вина. Может, вы слышали о драгоценном вине “Нежное сердце”?

Фан Добин кивнул, Ли Ляньхуа покачал головой.

— Драгоценное вино “Нежное сердце” не купишь ни за какие деньги, — сказал Лу Цзяньчи, — оно широко известно. Выходит, его делают здесь?

— Верно, верно, — кивнул старик Ши. — Десять лет назад несметное множество чужаков прибыли в нашу деревню изготовлять вино, срубили наши рощи, посадили зерно и фрукты. Мы тут живём высоко в горах, ни злаки, ни плодовые деревья не приживаются, и так они уничтожили наши горные леса.

— Но… снаружи повсюду хризантемы… — сказал Ли Ляньхуа.

На лице старика отразилось негодование.

— В наших горах раньше не росли жёлтые хризантемы, это чужаки принесли их с собой, деревья срубили, а цветы разрослись повсюду, и с тех пор здесь больше не растут деревья. Деревья исчезли, и зверьё тоже пропало. Деревня Шишоу всегда жила охотой, а десять лет назад двое человек умерло с голоду, всё из-за ошибки тех пришлых.

Ли Ляньхуа с Фан Добином переглянулись.

— Эм-м… — Фан Добин тихонько кашлянул. — Мне тоже очень жаль, пусть это и не наша вина, но всё равно стыдно. Те люди с центральных равнин поступили