– В эту горку поднимитесь, там уже Якуты видать будет, километра два осталось. А мне еще обратно… – Микола надел тулуп и стал разворачивать лошадь. – Как деревню увидите, одна дорога верхом пойдет, а вы ближе к Енисею берите, там речку переходить надо.

Они перекусили хлебом и печеным налимом, надели вещмешки и пошли в горку. Миколы давно уже и след простыл, было тихо, только неглубокий снег похрустывал под ногами. Дорога была совсем ненаезжена, просека шла меж высоких темных елок и пихт, украшенных снегом, солнце играло тенями. Согрелись.

– Еще двадцать километров минус. Осталось сто сорок… – подсчитывал Коля, хрустя снегом.

– Тут все небыстро, – улыбнулась Ася. – К Новому году добраться бы! Тебе не тяжело? – спросила младшего.

– Нет, – ответил Сева, думая о чем-то своем.

– Эта Мотя такая молодец, я поначалу ею брезговала.

– Почему молодец? – не понял Коля.

– Научила спирт спрятать… Он тут лучше денег. Микола вон откуда приехал!

– У нас еще четыре бутылки?

– Три, я одну Моте оставила.

Забрались на бугор, никакого жилья впереди не видно было. Дорога спускалась с таежного увала в низину, потом сворачивала, казалось, что в сторону от Енисея. Ясно было, что идти им больше двух километров. Ася поглядывала на солнце, которое уже начало опускаться. Она сама затеяла разговор о том, как ночевать в зимнем лесу. Коля по этому поводу много читал, они стали фантазировать, как строить иглу из снега, как жечь костер, чтобы он горел долго…

Часа через полтора, уставшие, поднялись на следующий хребет и не увидели ни Якутов, ни Енисея. Вокруг были такие же заснеженные таежные хребты, Ася осторожно оглянулась назад.

– Хотите отдохнуть? – спросила, пытаясь придать голосу бодрости. – Сева, ты не устал?

– Немного.

– Давай, возьму твой вещмешок? – предложил Коля.

– Нет, ты тоже устал, – не согласился Сева.

– А далеко еще? – Коля тоже смотрел назад, на такую же белую просеку дороги в тайге.

Снова двинулись, шли помалкивая. Солнце скрылось за гору, и стало холоднее. Дорога впереди пустынно темнела вечерними тенями. Ася страшно трусила, ей казалось, что они уходят куда-то в сторону от человеческого жилья. Спички сжимала в кармане, в вещмешке лежал нож. Больше всего она боялась волков.

Когда спустились вниз, увидели свежие следы саней. Их было много. Видимо, что-то возили, следы с дороги сворачивали в тайгу. Радостные, зашагали быстрее. Рассуждали, возьмут ли их эти люди, когда будут возвращаться? Дорога снова медленно поднималась в гору, но теперь она была наезжена и шлось легче. Да и гора была невысокая. С нее увидели дымы деревни. Слева в серой сумеречной дымке угадывался простор Енисея. Вскоре, как и говорил Микола, дорога разошлась. Брели устало, присаживались на валежины, Ася пыталась сообразить, как искать ночлег в ночной деревне.

Они не дошли до реки, когда их догнали двое саней. Сначала сзади из-за поворота послышались звуки копыт и полозьев по снегу, потом в сумерках меж деревьев стали различаться невысокие мохнатые лошадки. В санях сидело по мужику, оба были тепло одеты.

– Пр-ру-у-у! Ты откуда же, такая красавица? – спросил, не вставая с саней, тот, что ехал первым, по его лицу через всю щеку шел некрасивый шрам.

– Здравствуйте, – поздоровалась Ася, а следом за ней Коля и Сева.

Ася молчала, понимая, что про ночлег лучше не спрашивать. Седой от инея конь не стоял, перебирал ногами и нетерпеливо вздергивал головой.

– А вы куда едете? – улыбнулась через страх.

– За кудыкину гору! – из сумерек вышел второй мужик. – Ксива есть? – Он нервно хихикнул.

– Мы идем в Якуты, нас подвезли, но тут уже недалеко… – Ася от волнения стала поправлять мешок на Коле.

– А к кому же в Якуты?

– Мы… – она окончательно смутилась. – Я – учительница!

– Дак ты в школу? – неожиданно миролюбиво пробасил с резаной щекой.

– Да… я… это мои дети, – Ася показала на ребят.

– Ну садись, подвезем… – мужик указал на свои сани.

– Спасибо вам, а далеко еще? – Ася с благодарностью шагнула к саням, снимая мешок. – Сева иди ко мне.

– Да рядом. Откуда идете-то? – резаный тронул лошадь.

– Мы из Селиванихи, то есть из Туруханска, конечно. Фу-у, я что-то так напугалась, извините, мы по лесу шли.

– Да чего там бояться? А машина ваша где же, в лесу осталась?

– Нас не на машине, на лошади везли, он назад уехал.

В сумерках конь шел небыстро, возница все время его подстегивал, оборачиваясь на товарища. Вскоре и совсем стемнело, только белая дорога впереди и деревья по бокам хорошо различались. Ася ждала, что покажется берег, к которому они шли, но дорога все петляла низиной, забирая вправо. Словно объезжала деревню.

– Извините, далеко еще? – спросила Ася, они уже полчаса, как ехали.

– Считай, дома… – возница выплюнул махорочный окурок.

Дорога резко свернула налево и выехала на берег Енисея. Никакой деревни не было, изба, рядом баня или полуземлянка. Мужик остановил сани возле темной избы. Подъехал второй.

– Мальцов в ледник! – скомандовал с резаной щекой и, ухватив Севку за воротник, поволок к полуземлянке.

– Вы что?! Пустите! – попытался отпихнуться Сева, но мужик уже открыл дверь ледника, второй грубо толкал в спину Колю.

– Что вы делаете? Отпустите сейчас же! – опомнилась Ася и кинулась к детям. – Простите…

Ее отпихнули, один подпирал дверь, а другой, с резаной щекой, крепко ухватив Асю, потащил к дому:

– Дура не будешь, быстро отпустим, да не дергайся ты… – он беззлобно врезал ей по лицу.

У Аси помутилось в голове. Сзади торопливо догонял второй. Подобрал платок, слетевший с головы Аси, подхихикивал мерзко. Что-то говорил.

– Нет, ну что вы? Зачем? – Ася вырвала руку, но резаный тут же больно ухватил ее за шею. – Так же нельзя, пожалуйста, я вас прошу, отпустите детей…

– Хорош базлать, мы быстро, – щерился, что шел сзади, подталкивал, лапая ее. – По разочку и отпустим…

– Послушайте, – у Аси сердце выскакивало из груди, она изо всех сил уперлась перед дверью. – У меня муж тоже отбывает… в лагере. Зачем же вы так? Мы к нему едем! В Ермаково!

– Не убудет! И ему останется! – они впихнули ее в дом.

В леднике было очень тесно. Коля стоял нагнувшись, его всего трясло, слезы текли, бормотал: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» – он кого-то умолял. Сева в полной темноте шарил руками по стенам и по полу:

– Давай бить в дверь! – срывающимся голосом заорал он на старшего брата.

– Что? – испуганно вскрикнул Коля.