Самолеты, летевшие на низкой высоте, сбрасывали их на японские города, вызывая пожары.

Подобные атаки принесли некоторый успех человеку, который координировал американские бомбардировки Дрездена и других немецких городов. Большая часть мелких предприятий Японии была разбросана среди жилых кварталов, плотно застроенных легковоспламеняющимися домами. В результате новой Тактики американских бомбардировщиков, городам причинялся значительный ущерб. Но не только разрушение домов было целью таких налетов. В ту войну жестокость по отношению к мирному населению вообще была явлением общепринятым, и ЛеМей и его штаб, приказывая сыпать бомбы на головы мирных жителей, рассчитывали, что массовая гибель горожан сломит моральный дух японцев и подорвет веру в их лидеров.

ЛеМей полностью перешел к новой стратегии, начиная с ночи с 9 на 10 марта. В ту ночь со своих баз, расположенных на Марианских островах, в воздух поднялись 334 Б-29. Каждый из них нес на своем борту почти по шесть тонн нефти, фосфора, желеобразного бензина и напалма. Весь этот ливень зажигательных материалов был обрушен на токийский район Аса-куса, расположенный в северо-восточной части города и отличавшийся высокой плотностью населения. Последствия были катастрофичными. Жар, вызванный восемью миллионами фунтов зажигательных средств, был настолько сильным, что в реках и каналах закипела вода, а металлические конструкции расплавились. От 80 000 до 100 000 человек погибли, «сгорев, сварившись или задохнувшись», как, попыхивая сигарой, отметил Ле Мей в своих мемуарах{316}. На площади в шестнадцать тысяч квадратных миль, там, где раньше располагался Асаку-са, не осталось ни одного предмета, стоящего вертикально. За одну-единственную ночь Токио лишилось пятой части своих промышленных предприятий, миллион токийцев лишились крова.

Б-29 вернулись на свои базы, залили топливо в баки и вновь поднялись в воздух. В следующие десять дней они принесли ужас, смерть и кровь войны в дома жителей Осаки, Кобэ и Нагоя. Японцы не могли ничего предпринять, чтобы остановить эти атаки. У них не было эффективных радаров, а зенитные орудия были устаревших образцов. К весне 1945 г. в их распоряжении осталось только две эскадрильи ночных истребителей. На протяжении долгого лета 1945 г. суперкрепости продолжали свои налеты. Их бомбовые отсеки несли в себе все больше и больше зажигательных веществ. 26 мая пять сотен бомбардировщиков сбросили четыре тысячи тонн зажигательных веществ на жилые кварталы на северо-западе Токио. 10 июня воздушная армада, состоявшая из двух тысяч бомбардировщиков и истребителей, смешала с землей города от Кюсю до Северного Хонсю. К августу атаки Б-29 превратили в руины шестьдесят шесть японских городов. Интенсивные бомбардировки разрушили 40 % Осака и Нагоя, 50 % Токио и Кобэ, 90 % Аомори и весь Сэндай. Б-29 уничтожили половину японских коммуникаций, выжгли 40 % промышленных зон, сделали практически невозможным движение поездов и каботажное плавание. В стране было уничтожено почти 25 % всех жилищ, почти 250 000 японцев погибли, и еще 300 000 получили ранения и увечья.

Выжившие столкнулись с мириадами проблем. Летом 1945-го не хватало буквально всего. В 1941 г. потребительские товары составляли 40 % от ВНП, в 1945-м — всего 17. То, что еще оставалось, стоило больших денег. На протяжении войны зарплаты рабочих увеличивались, но цены росли еще быстрее, так что, с учетом инфляции, реальная заработная плата в 1945 г. была на треть меньше, чем в 1939-м. Одежда выдавалась по карточкам, но текстиль был в таком дефиците, что большинство женщин одевались в однообразные монпэ, представлявшие собой простые штаны, которые обычно носили крестьянки на северо-востоке страны. Мужчины носили потертые костюмы, оставшиеся еще с довоенных времен. Дрова стали настолько дорогими, что помыться хотя бы раз в неделю могли себе позволить только состоятельные люди. Некоторые учителя жгли свои библиотеки, чтобы просто согреться.

Пища стала скудной. Холодная погода стала причиной плохого урожая в 1944 г. Это совпало с морской блокадой, перерезавшей пути снабжения империи. К весне 1945 г. продовольствия уже ощутимо не хватало, и отчаявшиеся домохозяйки стали обращаться на черный рынок. Толпы горожан втискивались в поезда и ехали в сельскую местность. Там они узнавали, что сладкий картофель, который был для японцев новым, но весьма желанным продуктом питания, стоит в двадцать раз больше, чем в официальной продаже, соевые бобы — в тридцать раз, а рис — в семьдесят. Несмотря на дороговизну, семьи токийцев были вынуждены приобретать на черном рынке почти 10 % своего риса, 40 % рыбы и 70 % овощей.

Одиночество и разделенные семьи добавляли темных красок в картину военного лихолетья. Еще в конце 1943 г. кабинет предписал всем, кто не занят на работах на военных заводах — матерям с малолетними детьми, старикам и нетрудоспособным, — покинуть крупные города, хоть и не все последовали этому. После начала в 1944 г. бомбардировок, правительство приказало вывести из дюжины городов 350 000 учеников начальных школ, весной следующего года за ними последовали еще 100 000 подростков. Их размещали в пустых гостиницах и сельских храмах. Подавленные и тоскующие по дому дети пытались продолжать учебу, а также объединялись в бригады добровольцев, чтобы помогать соседним фермерам.

В то время как сельская местность была переполнена людьми, города Японии приобрели вид пустыни. В течение нескольких недель после ночи на 10 марта, Токио покинули более 3 миллионов горожан. Из других городов выехали 6 миллионов человек. В целом за годы войны население Токио уменьшилось с 6,8 до 2,8 миллиона человек, Осаки — с 3,4 до 1,1 миллиона, Кобэ — с 967 000 до 379 000. Те, кто остался в городах, отправив свои семьи в деревню, не имели никакой возможности снять напряжение или развеять тоску жизни в осаде. Дансинги и бары в кварталах развлечений давно закрыли свои двери. Гейши и другие женщины, с которыми обычно проводили досуг, теперь трудились на фабриках. Вероятно, немногие токийцы расстроились по поводу закрытия балета (по крайней мере, после того, как основным репертуаром стали такие вещи, как «Сюита решительной воздушной войны»). Однако многих повергло в уныние сокращение до недели сроков проведения майского турнира по сумо, а также его перенесение на открытый воздух, после того как бомбардировщики ЛеМея повредили традиционную арену и убили двух сумоистов высшего ранга — Тоёсима и Мацуурагата. Летом 1945 г. функционировали лишь немногие места, где можно было освежиться. Это были «народные бары» — государственные предприятия, работавшие один день в неделю. В них продавалось дешевое пиво и бутылки сакэ, в которое для крепости был добавлен метиловый спирт. В народе эти бутылки назывались «бомбами», поскольку рисовое вино буквально «взрывалось» во рту и обжигало глотку.

К лету 1945 г. многие японцы окончательно утратили иллюзии относительно Великой Восточноазиатской войны. В Японии никогда не существовало организованного