litbaza книги онлайнДомашняяАнтикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг - Петр Александрович Дружинин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 173 174 175 176 177 178 179 180 181 ... 201
Перейти на страницу:
бесцензурное издание. Именно таким образом и оказались рождены на свет единичные экземпляры без изъятий: «А. С. Суворин напечатал тогда же кроме этого подцензурного издания еще и десять экземпляров с полным текстом без всяких цензурных пробелов и точек (экземпляры эти, напечатанные Сувориным для себя и немногих друзей, представляют теперь большую библиографическую редкость)», – отмечено в предисловии к изданию 1930 года.

Дело оказалось даже более хитроумно устроено, чем думали современники и затем историки: при внимательном сравнении обоих вариантов можно разглядеть и более серьезные и опасные уловки, на которые пошел А. С. Суворин. В бесцензурных экземплярах оказались напечатаны даже такие места, которые изначально не предполагались к печати и которые не были заменены отточиями. В основном издании они просто изъяты и текст полос переверстан, чтобы не было видно следов, либо текст искажен: авторская прямота замаскирована более мягкими выражениями. Приведем несколько примеров, выделяя курсивом сохраненные в особых экземплярах слова. Говоря о Екатерине II, Греч замечает, что помехой «к совершению ее великих планов была любовь ее к красивым мужчинам… [заменено на: «фаворитам»] Теперь это кажется безнравственным и едва возможным [заменено на «неизвинительным и достойным осуждения»]». О Лагарпе Греч пишет, что «при вступлении его в должность воспитателя будущего императора, вся эта подлая русская знать начала ему кланяться»; об Александре I – «что <он> ужасается от мысли царствовать над такими подлецами [заменено на: «людьми»], что он охотно бы отказался от наследства престола»; о Константине Павловиче, что тот «в политике был малодушен и недальновиден»; «Голицын, Попов и вся эта шутовская компания [заменено на: «их приверженцы»]»; о России – «где народ коснеет в невежестве и разврате»…

Бесцензурный и ординарный варианты одной и той же наборной полосы «Записки о моей жизни» Н. И. Греча (1886)

Советская цензура так же многогранна и еще более строга. Сложно в это поверить, но в сталинские годы каждая радиопередача предварительно была написана в виде текста, напечатана машинисткой и утверждалась цензурой перед выходом в эфир. Даже когда проходили выборы, накануне уже были написаны не только тексты для итоговых выпусков новостей, но в них заранее указывались результаты голосования и процент явки избирателей. Что уж говорить о печатной продукции…

Сигнальный экземпляр автореферата (1975), прошедший необходимые инстанции

Мы бы могли составить целый сборник «рассказов о книгах» нелегкой судьбы, но не хочется увлекаться, к тому же есть работы Арлена Викторовича Блюма, включая прекрасный справочник.

В любом случае тематика не вышедших вовсе книг или же экземпляров с первоначальным текстом, замененным впоследствии во всем тираже, интересна и увлекательна. Конечно, мы видим ряд изданий, редкость которых преувеличена («Сказки» К. И. Чуковского, Academia, 1935 и прочее), но от этого тема не становится менее интересной для собирательства и научного изучения. А такие издания, как «Бесы» того же издательства Academia (1935, известны единичные экземпляры первого тома), знакомы каждому.

Закончить хочется данный раздел тем, что стоит помнить, как же невыносимо тяжело было в годы советской власти издать книгу. Пожалуй, самое легкое – это ее написать, потому что дантовы круги советской цензуры оказывались столь труднопроходимы, что нынешние трудности с требованием сократить текст или же поиском средств – сущая безделица.

Чтобы наглядно продемонстрировать, как строго обстояло дело даже с обычными изданиями, то есть без грифа «ДСП» (для служебного пользования), которые уже были напечатаны и требовалось пройти инстанции для выхода их в свет, у меня сохраняется обычный автореферат диссертации, которую защищал мой отчим. И это ведь даже не собственно книга (как считается), а только автореферат, а сколько нужно было обойти инстанций, прежде чем его начать рассылать…

«Что есть табак»

На протяжении всего нашего повествования мы не раз упоминаем с придыханием о книжечке Алексея Ремизова «Что есть табак» с иллюстрациями Константина Сомова. Это требует некоторого объяснения, к тому же у нас накопилось довольно много того, что следует изложить для уважаемых читателей.

Итак, на наш взгляд, крайне мало существует в природе сопоставимых по редкости и коллекционному значению книг начала ХX века, сколь знаменитых, столь и ненаходимых. Все наши оценки, повторимся, субъективны, но для себя внутренне мы не раз составляли пантеон коллекционных ценностей этого периода. Конечно, он состоит не из сливок аукционных каталогов, а более из их desiderata. Впрочем, не всегда.

Уже давно поместили мы в этот пантеон несколько изданий. Перечислим их в произвольном порядке, поскольку ранжирование тут вряд ли имеет смысл, да и будет лишь усугублять мысли зоилов о нашей излишней субъективности.

Начинаем с иудаики: «Пражская легенда» Моисея Бродерзона (1916; речь об экземплярах из особой части тиража в деревянном ковчеге) и «Козочка» Эль Лисицкого (1919; экземпляр с сохранением папки). Многочисленны в этом пантеоне издания футуристов: «Тэ ли лэ» Алексея Крученых и Велимира Хлебникова (1914), «Вселенская война. Ъ. Цветная клей» Алексея Крученых и Ольги Розановой (1916); из авангардных изданий послереволюционной поры – литографированный «Супрематизм: 34 рисунка» Казимира Малевича (1920). Из книг же Серебряного века – «Вечер» Анны Ахматовой (1912; хорошо сбереженный экземпляр в обложке и с фронтисписом) и «Что есть табак» Алексея Ремизова (1908). Каждая такая книга не просто выдающаяся книжная редкость и жемчужина любого собрания, но даже более – она может быть главной книгой действительно хорошей книжной коллекции и главной книгой жизни коллекционера. То есть в том случае, если на горизонте появляется подобная книга, собиратель, если он, конечно, в ладах с головой, должен выпотрошить все свои карманы и приложить все свои усилия, но книгу себе заполучить. Скорее всего, то будет единственный шанс в жизни, так что размышлять не о чем. Тем более что реализация любой из перечисленных книг даже за внушительную сумму – лишь вопрос времени.

Конечно, есть на свете безусловные общеизвестные редкости начала ХX века – «Ладомир» Велимира Хлебникова (1920), «Путь конквистадоров» Николая Гумилева, «Флейта Марсия» Бенедикта Лившица (1911), «Повесть о жизни некоей Наденьки…» Ильи Эренбурга (1916), свиток «Горе злосчастное» Алексея Ремизова (1923), «Стихетты» Нины Хабиас (1922), масса футуристических изданий – первый «Садок судей» (1910), первая же «Игра в Аду» (1912), раскрашенный экземпляр «Помады» Алексея Крученых (1913), запрещенная книга Константина Большакова «Le Futur» (1913), пятигранные «Нагой среди одетых» Василия Каменского и Андрея Кравцова и «Танго с коровами» Василия Каменского (обе 1914), «Писанка футуриста Сергея Подгаевского» (1914) или его изданные в Зенькове книги, «Бисер», «Шиш» и «Эдем» (1913), «Заумная гнига» Алексея Крученых и Романа Якобсона

1 ... 173 174 175 176 177 178 179 180 181 ... 201
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?