(1915), «1918» Василия Каменского и Алексея Крученых (1917), альманах ОБМОХУ «Октябрь в кубе» (1920), «О новых системах в искусстве» Казимира Малевича (1919), рукодельные издания книг Алексея Крученых, исполненные в начале 1920‐х Александром Родченко, – «Заумь», «Цоца», «Заумники»… Список этот можно продолжать и продолжать, перечисляя зарубки своей памяти и добавляя то детские книжки Бориса Пастернака и Осипа Мандельштама, то первое нумерованное издание «Двенадцати», то «Свинцовый жребий», ну и так далее и так далее.

Однако для заглавной книги качественного собрания я бы избрал то, что причислил к своему «пантеону». Оговоримся, речь ведется именно о печатных книгах – тиражных изданиях, без учета того, что любая, даже посредственная с коллекционной точки зрения книга, может быть превращена в шедевр дарительной надписью или иным «вмешательством» Провидения.

После небольшого объяснения нашего пристрастного интереса к этой книге немного расскажем о самом издании. Не то, однако, что встретится в трудах завзятых библиофилов из города NN, то есть обмусоливание понятия «редкость», «напечатано всего 25 именных экземпляров», а все-таки обратим мы внимание читателей на те тонкости, которые от остальных оказались сокрыты. Причина неизвестности многих полиграфических и историко-литературных подробностей бытия редких книг не только в том, что среднестатистический собиратель или дипломированный книговед – существо ленивое и нелюбопытное, но и в том, что антикварную книгу нужно смотреть внимательно, понимая, на какие вопросы она ответить может, а на какие нет; сравнивая, даже без особенной надежды, один экземпляр с другим, таскаясь в библиотеку и в результате отмечая различия, на основании которых суметь сделать обобщения или выводы; в этом и вся наша методологическая мудрость.

«Что есть табак» А. М. Ремизова, корректурный экземпляр (1908)

С повестью «Что есть табак» нам повезло особенно: вряд ли кто-либо еще видел столько разнообразных вариантов этого шедевра, какие украсили нашу книжную биографию.

История этого издания была подробно написана в 1945–1946 годах самим Алексеем Ремизовым в книге «О происхождении моей книги о табаке» (Париж, 1983). Далее она рассматривалась в работах по истории литературы (особенно хотелось бы обратить внимание на диссертацию Инги Феликсовны Даниловой «Литературная сказка А. М. Ремизова», 2008, и ее же комментарии в Собрании сочинений А. Ремизова).

Это книга в восьмую долю листа, несколько более широкая в силу полей (15 × 12 см), изданная с удивительным вкусом и аккуратностью. Состоит она из 34 страниц (пагинированы они 1–33, [1]). Украшают сочинение три совсем небольшие штриховые иллюстрации Константина Сомова, исполненные цинкографией: титульная заставка (с. [1]), крупная заставка на спусковой полосе (с. 5) и концовка на с. 33 в виде детородного органа Г. А. Потемкина, послужившего отправной точкой создания произведения.

Тираж, как и написано на книге, составил 25 именных экземпляров. Все экземпляры были облачены в папочные переплеты (ныне именуемые картонажами) и оклеены характерной декоративной бумагой в два цвета; каждый экземпляр имел футляр, выклеенный такой же бумагой, как и картонаж, с помещенной сверху типографской наклейкой с названием. На обороте титульного листа указано имя счастливца, которому был поднесен этот полиграфический шедевр: «Экземпляр имярека», набранный и оттиснутый типографически.

Как мы упоминали ранее и будем упоминать ниже, в нашей с коллегой букинистической практике начала 1990‐х годов был эпизод, когда чудесный экземпляр этого издания попался нам в руки. То было счастье, но, увы, мимолетное: я купил этот экземпляр у В. В. Ч*** в его магазине на Мясницкой, не помню уже за сколько, но продавец едва ли не в тот же день рассказал об этой сделке заехавшему через пару часов туда В. С. Михайловичу, и далее уже не было сил противостоять «мягкой силе» Виктора Самуиловича. И хотя мы с А. Л. С. долго сопротивлялись, думая украсить книгой аукцион, после чего забрать себе (были сделаны фотографии для каталога, сохранившиеся в наших анналах, то есть держались мы тогда, как могли), но не попала книга ни на аукцион, ни в нашу коллекцию – в обмен на четыре тысячи условных единиц, как это именовалось в те годы, книга упорхнула в руки В. С. Михайловича.

Для этого человека (о котором мы еще расскажем ниже) книга «Что есть табак» к тому времени стала вожделенной: по собственной глупости Виктор Самуилович весной 1989 года упустил превосходный экземпляр (Н. Н. Врангеля, доставшийся на одном из первых ленинградских аукционов фанатичному собирателю наследия Ремизова А. М. Луценко в ожесточенном бою с В. С. за немыслимую в то время сумму в 8 тысяч рублей при начальной цене в 500 рублей). Так что второй раз Виктор Самуилович испытывать судьбу не собирался. Дальнейший путь этого экземпляра теряется…

Далее, на нашем же пути, уже в начале 2000‐х годов, встретился и рукописный экземпляр поэмы. Ремизов сам в 1940‐х годах вспоминает о существовании такового, изготовленного для издателя «Золотого Руна» по инициативе Константина Сомова:

Я трудился над перепиской моей повести: на больших листах полуустав с красными и голубыми заглавными буквами, к моим листам вложены листы с оригиналами рисунков Сомова. А все в папке. Дороже всего стоила папка. Сомов получил 900 рублей (по 300 руб. за рисунок), а мне за мою писчую работу 50 руб. Этот единственный рукописный экземпляр сделан был по заказу Николая Павловича Рябушинского. И отвезен к нему в Москву в редакцию «Золотого Руна».

При этом «Хроника жизни и творчества А. М. Ремизова» (сост. Е. Р. Обатнина, Е. Е. Вахненко) никак не отмечает существование рукописи, подаренной Н. П. Рябушинскому, но говорит о подобной, изготовленной в 1910 году: «Январь, 3 – К. А. Сомов обращается к Ремизову с предложением выполнить по заказу В. П. Рябушинского авторский список сказки „Что есть табак: Гоносиева повесть“ с оригинальными рисунками художника; совместная работа была завершена весной 1910 г.»; «Февраль, 16 – К. А. Сомов консультирует Ремизова о подборе шрифтов и туши для готовящегося авторского списка…»; «Март, 18 – завершил работу над переписыванием сказки „Что есть табак: Гоносиева повесть“ для В. П. Рябушинского».

В сущности, по прошествии тридцати пяти лет Ремизов мог перепутать двух братьев Рябушинских, однако обе истории могут дать повод думать, что экземпляров таких было сделано даже два: один в 1908-м, другой в 1910-м. Это как будто согласуется с тем, что позднее, уже живя во Франции, Ремизов сделал еще один список этого произведения («Мои иллюстрированные альбомы», № 212, 1937 год). Ну и мы не можем не упомянуть о том, что в 1919 году чуть было не вышло в свет издание с иллюстрациями Льва Бакста, подготовительные