— Отец, я провожу нашего гостя?

Мне благосклонно кивнули, и я, повернувшись, но не глядя на дракона, пошла с ним рядом. Шли обратно к поляне, за спиной раздавалось учащенное дыхание моих «телохранителей» и, время от времени, переругивание, собаки о чем-то спорили.

— Ты молчишь.

— Ты тоже немногословен, выдохся?

Дракон подобрал мою руку в свою и еще немного помолчал, его пальцы гладили мою ладошку, неторопливо обводя ее по кругу.

— Есть такое. Даже не спросишь, о чем мы говорили? Я вот жду, когда ты задашь этот вопрос.

Мы, наконец, остановились, и я повернулась к нему, гадая, продолжит ли он сам или все-таки ждет, что я начну допытываться?

— Мне интересно, даже для меня четыре часа — это много. Я с подругой меньше общаюсь.

Дракон кивнул на это, оглядывая меня с какой-то задумчивой нежностью и затаившейся улыбкой в глазах.

— Поговорили за жизнь, немного о тебе, твой отец беспокоится за тебя, и я понял, что был неправ.

Я удивилась, мягко говоря.

— Это хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы ты преуменьшал степень значимости моих слов. Мои родители, моя родня придерживаются довольно консервативных взглядов.

— Да. Я понял это, и как бы не было трудно идти на это, но с этого дня ты живешь у себя.

Я молчала, рассматривая его. Все так, да не так. Разрешил он мне, радоваться надо, что не будет этой чехарды с побегом и ссорами. Однако, мне не радовалось. Сфайрат улыбнулся чему-то своему, выуживая из ниоткуда букет эдельвейсов, собранных в маленький, но плотный шар. Где он его прятал все это время?

— Это тебе. В знак моего сожаления.

Я приняла цветы, вдохнув тонкий запах белых звездочек и посмотрела на дракона с начавшим накрывать восторгом, но все еще под властью впечатления от произошедшей с ним метаморфозы. Букет он явно сам собирал, такие не продаются в цветочных лавках и растут высоко в горах, трудны для сбора. К тому же цветы малы, и из них не получится огромного букета, если только в общую композицию подойдут.

— Спасибо, они очень милы.

Сфайрат кивнул, продолжая.

— Напоминают мне тебя, милые, скромные звезды, выдерживающие холодный ветер гор.

О! я улыбнулась такому поэтичному сравнению, оказывается, может не только рычать.

Дракон вновь улыбнулся одними глазами, притягивая меня к себе за талию. Я не сопротивлялась, а пыталась понять, что вижу. Что-то с ним не то.

— Я прошу тебя оказать мне честь, сопровождать тебя на бал. Я тоже приглашен, но все как-то затягивал с предложением.

Я посмотрела на букет, а потом вновь на него. Действительно, он мог бы и раньше сказать. Хотя, что это изменило бы?

— Если, конечно, тебе не будет скучно со мной, и у тебя нет другой компании.

Я не могла упустить такой случай, это было выше моих сил.

— Ты, временами, бываешь невыносим и комплименты мне выдаешь совершенно по-хамски. Даже не знаю…

— Вэлиан…

Начал он рычаще, я не поверила в его якобы «недовольство», дракон сердился моему промедлению, но глаза его улыбались, и все-таки он ждал ответа. Это очень мило. Что отец сделал с ним? Знала бы, что так будет привела бы его раньше.

— Я пойду с тобой. Ты так очарователен сегодня, просто потрясаешь мое воображение.

Дракон склонился к моему лицу и поцеловал.

У каждого явления в этой жизни есть плюсы и минусы. В любом даже мало-мальски радостном, а, тем паче, ожидаемом событии, которое вдруг соизволило исполниться, даже ровно так, как вы себе это пожелали, найдется ложка дегтя или, обнаружится обратная сторона, как у любой планеты, не освещенной солнцем, — холодная, темная и неприглядная.

Сфайрат легко отпустил ее пораньше, не потребовал заявлений, отработок, не объявил, что это в счет отпуска или какого-то другого дня, даже не сделал скорбное лицо, высказав при этом, обличающую в своей строгости фразу, что, мол, вот так нельзя и это работа, ответственность, и это строго в последний раз. Так делала Кристин.

Единственное, что спросил, куда она собралась. Вэлиан заданный вопрос не понравился — это отдавало ощутимым душком контроля или даже надзирательства. С другой стороны, довольно глупо было надеяться, что все вернется на круги своя так быстро и одномоментно, но ей не хотелось бы в очередной раз лгать и выкручиваться, поэтому она решила, что все-таки скажет правду.

Дракон, наблюдающий за ней со своего рабочего места, неожиданно даже для себя самого поднялся, приближаясь к ней. Вэлиан на всякий случай отступила назад, тут же улыбаясь. Это превратилось в какую-то нехорошую привычку, отступать при его приближении. Она не боится дракона, но пятится от него. Вэлиан попинала себя за свою противоречивость.

— Вэл, я беспокоюсь за тебя, — он чуть ослабил уже надоевший за весь день галстук, — сомневаюсь, что ты будешь радоваться или злорадно ухмыляться, если с тобой что-то случится.

Вэлиан вернулась на место, встав с ним рядом. Сфайрат улыбнулся этому моменту в своих мыслях. Ему так живо вспомнилось, как много раз она отступала перед ним, и последняя ссора, когда она указал ему стоять на месте и прекратить давить на нее ростом. Только дело не в давление и не в росте, ему хочется быть рядом с ней, и это ощущение не ослабевает.

— Я никогда не усмехаюсь злорадно, — возразила она просто, потянувшись к его вороту, — я злобно хохочу, что мне удалось обвести вокруг пальца дракона.

Она ослабила узел, взглянув на него, и коварно улыбнувшись.

— Это моя тайная миссия на Земле: вывести одного отдельно взятого дракона, и причина вовсе не в том, что я самостоятельный эльф и не привыкла кому-то отчитываться о своей личной жизни.

— С некоторых пор, ты стала частью моей личной жизнью, надеюсь, что и я твоей.

Вэлиан развязала ему галстук, вытянув его за один конец из-под воротника. Она покусала губу, раздумывая над тем, что ответить ему. Не на его последние слова, а на его вопрос.

— Я хочу встретиться с подругой и ее друзьями. Я давно хотела с ними познакомиться, а тут и случай пришелся. Я хочу поговорить с ними о некроманте и просить о помощи.

Сфайрат отошел от нее и оперся о стол, едва ли, не скрестив руки на груди, если бы она сказала ему об этом раньше, никуда бы он ее не отпустил, во всяком случае одну. Кто знает, может, этот психопат с Земли и среди тех, с кем она пошла знакомиться.

— Я вижу, о чем ты думаешь, — тихо проговорила она в ответ на его резкий уход после ее слов.

Вэлиан сложила шелковый аксессуар, все еще покручивая аккуратный прямоугольник ткани в руках, встала рядом, также, как и он, опираясь бедрами о столешницу длинного стола.

— О чем же?