— Я рад, что вы пришли сюда, — сказал Стью. — Я и сам радтому, что я здесь.

В микрофоне раздались завывания, и Стью пробормотал:«Проклятая штука». Его бормотание отчетливо разнеслось на весь зал. По рядампрошла рябь смеха, и Стью покраснел.

— Наверное, нам всем придется заново привыкать к этомуоборудованию, — сказал он, и это вызвало новый взрыв аплодисментов. Когда взале восстановилось спокойствие, Стью сказал: — Для тех, кто не знает меня, япредставлюсь. Меня зовут Стью Редман, я родился и жил в городе Арнетт вВосточном Техасе. — Он прочистил горло. — Я очень нервничаю, так что извинитеменя…

— Извиним, Стью! — завопил Гарри Данбертон, и в залезасмеялись. «Как на загородном пикнике, — подумал Ларри. — Сейчас они запоютгимны. Собственно говоря, если бы Матушка Абагейл была здесь, они давно бы ужезапели».

— В последний раз столько людей смотрели на меня, когда нашамаленькая, но дружная средняя школа пробилась в серию «плэй-офф» по футболу, нотогда помимо меня у публики был еще двадцать один парень, на каждого из которыхона могла глазеть, не говоря уже о девочках в мини-юбках.

Раздался взрыв искреннего хохота.

— Во-первых, я должен объяснить вам, откуда взялся временныйОрганизационный Комитет, и как я там оказался. Нас было семеро человек. К нам ипришла идея этого митинга, чтобы мы могли хоть как-то организоваться. Нампредстоит много работы, а пока я хотел бы предоставить вам остальных членовнашего комитета, и я надеюсь, что часть своих аплодисментов вы приберегли и дляних. Во-первых, мисс Фрэнсис Голдсмит. Вставай, Фрэнни, и покажись им, как тывыглядишь в своем платье.

Фрэн встала. На ней было надето красивое зеленое платье, ана шее висело скромное жемчужное ожерелье, которое в старые времена стоилотысячи две долларов. Ей бешено зааплодировали.

Фрэн села, красная от смущения, и прежде чем аплодисментыокончательно затихли, Стью продолжил:

— Мистер Глен Бэйтмен из Вудсвилля, Штат Нью-Хемпшир.

Глен встал, и аплодисменты возобновились с прежней силой.

Ларри был представлен предпоследним, и он встал, чувствуя,как Люси улыбается ему. Когда-то, — подумал он, — в прежнем мире, такиеаплодисменты доставались человеку, который завершал концерт какой-нибудьпесенкой вроде «Крошка, поймешь ли ты своего парня?»

Последним был представлен Ник, и аплодисменты в его честьоказались самыми громкими и продолжительными.

Когда они наконец затихли, Стью сказал:

— Это не записано в повестке дня, но почему бы нам не начатьс исполнения государственного гимна? Надеюсь, мы все помним слова и мелодию.

Люди в зале снова поднялись на ноги. После паузы, когдакаждый ждал, что начнет его сосед, приятный женский голос пропел первую фразу.Это был голос Фрэнни. Потом запели и все остальные.

Ларри тоже пел, а когда последний куплет был исполнен, иснова раздался грохот аплодисментов, на глаза ему навернулись слезы. УмерлаРита. Умерла Элис Андервуд. Умер Нью-Йорк. Умерла АМЕРИКА. Даже если они исмогут победить Рэнделла Флегга, то что бы они ни сделали потом, они никогда несмогут воскресить прежний мир темных улиц и светлых снов.

Стью зачитал первые пункты повестки дня: зачтение иратификация Конституции и Билля о правах. Пение гимна произвело на него сильноевпечатление, и не на него одного. Ползала было в слезах.

Никто не потребовал зачтения документов, подлежащихратификации — что было бы вполне справедливо с точки зрения парламентскогопроцесса, — и Стью был всем за это глубоко благодарен. Чтение давалось ему нетак-то легко. Глен Бэйтмен встал и предложил принять оба документа.

Кто-то закричал из задних рядов:

— Я поддерживаю!

— Предложение выдвинуто и поддержано, — сказал Стью. — Те,кто согласны с предложением, пусть скажут «да».

— ДА! — прогремело на весь зал. Коджак, спавший рядом сместом Глена, приоткрыл глаза, моргнул, а потом снова положил морду на лапы.Через мгновение он вновь поднял голову, прислушиваясь к тому, как толпанаграждала сама себя очередной бурей аплодисментов. Им нравится голосовать, —подумал Стью. — Это помогает им поверить в то, что они вновь владеют ситуацией.

— Третий пункт нашей повестки дня гласит… — начал он, ивслед за этими словами ему снова пришлось прочистить горло. Микрофон завыл нанего, и на лбу у Стью выступил пот. Фрэн спокойно смотрела на него и кивала,чтобы он продолжал. — Избрание комитета из семи человек для управленияСвободной Зоной Боулдера. Это означает…

— Господин Председатель? Господин Председатель!

Стью оторвался от своих пометок и почувствовал настоящийприступ страха, сопровождаемый чем-то вроде дурного предчувствия. Это былГарольд Лаудер. Гарольд был одет в костюм и галстук, волосы его были гладкопричесаны, и стоял он в середине центрального прохода. Когда-то Глен сказал,что оппозиция может сформироваться вокруг Гарольда. Но чтобы это случилось такскоро? Он надеялся, что пока этого не произошло. На одно мгновение ему пришла вголову мысль просто не заметить Гарольда, но и Ник, и Глен предупредили его,что ни в коем случае нельзя допускать, чтобы митинг производил впечатлениезаранее подготовленной и тайно спланированной акции. Он подумал о том, неошибался ли он, когда решил, что Гарольд начал жизнь с новой страницы. Ну, вотсейчас и представится случай проверить.

— Слово предоставляется Гарольду Лаудеру.

Сидящие в зале повернулись и вытянули шеи, чтобы разглядетьГарольда получше.

— Я хочу предложить избрать членов временногоОрганизационного Комитета в Постоянный Комитет in toto [2].

Гарольд сел.

Наступила мгновенная пауза. В голове у Стью вертелсябессмысленный вопрос: «Тото? Тото? Не так ли звали собачку из «ВолшебникаИзумрудного Города?»

Потом снова раздались аплодисменты, перекрываемые десяткамикриков:

— Я поддерживаю!

Раз шесть Стью пришлось постучать по кафедре молоточком,чтобы публика успокоилась.

«Он спланировал это, — подумал Стью. — Эти люди изберут нас,но запомнят они Гарольда».

— Поступило предложение, — громко сказал он в микрофон, наэтот раз не обращая внимания на его жалобные завывания. — Было предложеноизбрать всех членов временного Организационного Комитета в Постоянный КомитетСвободной Зоны Боулдера. Прежде чем мы перейдем к обсуждению этого предложения,я должен спросить, нет ли у кого-то из членов временного комитета возраженийили отводов.